Юрий Никитин - Придон
Колдуны сообщили, что удалось договориться с подземными рудокопами. За право владениями двумя горами с богатыми залежами драгоценных камней они обещали обрушить часть стены, но люди за это должны убрать все рудники и копальни от тех двух гор. Антланец пообещал, поклялся, а когда рудокопы усомнились, что слово будет крепким, ведь не он правит Куявией, Антланец похлопал по рукояти меча и сказал кратко:
– Вот что сейчас правит Куявией. Тцар, что не пожертвует двумя горами ради спасения отечества, – не может быть тцаром!
Его спросили:
– И что ты сделаешь?
Антланец ответил, не задумываясь:
– Первым обращу против него свой меч!
Еще неделю готовились к последнему штурму, расставили людей огромными отрядами, всем наметили участки, кто куда ударит. Когда Антланец начал объяснять Вихряну, что тот сделает и куда нанесет удар, Вихрян сказал очень ровным голосом:
– Я поведу своих людей через дворец князей Бивингов.
Антланец покачал головой:
– Отпадает.
– Почему?
– Их дворец выходит тыльной стороной в нашу сторону. Там ни дверей, ни окон, а сам чуть ли не с версту, захекаешься, пока обойдешь. Ты не видел, а я видел, что это за чудище! Говорят, когда еще самой Куябы не было, то князья Бивинги уже были, понял? Эта стена их дворца служила вообще крепостной стеной. Все тогдашние жители прятались в этом дворце! Так что лучше иди по направлению к…
Вихрян прервал:
– Прости, но если прямо сквозь стену?
Антланец развел руками:
– Как?
– Ко мне попали кое-какие старые документы, – ответил Вихрян ровно и посмотрел Антланцу в глаза. – Есть тайный ход. В одном месте вместо каменных глыб – стена из глины, присыпанная по мокрому каменной крошкой, из-за чего то место не отличить от других, что из каменных блоков.
Антланец смотрел исподлобья.
– Не знаю, откуда у вас такая чушь… но эта стена, как я уже сказал, чуть ли не на версту. Ну на полверсты или на четверть. Пока будете ощупывать стены, вас перебьют сверху камнями и даже ночными горшками!
– Мы не будем ощупывать, – пообещал Вихрян.
Антланец смерил его взглядом, Вихрян уже и не тысячник вроде бы, а по всем повадкам знатный бер или князь. Но что-то он не слышал о князе с таким именем.
– Ладно, – сказал он, морщась, что многие загадки проскальзывают мимо, а он занимается сразу тысячью дел и ни одно не может сделать сам. – Ты командуешь своей тысячей, надеюсь, нас всех проведешь этой дорогой… если в самом деле ее знаешь.
* * *На другой день Вихрян с мечом в руке повел войска к стене дворца Бивингов. На расстоянии выстрела из лука он вскинул над головой щит и бросился к стене.
– Быстрее!.. И да помогут нам боги!
Раздался грохот, по стене пробежала черная извилистая трещина. Огромные глыбы отламывались от стены. Вихрян с разбега прыгнул в пролом, следом скакали, как козы, дико кричали от восторга, он пронесся по глыбам до выхода, выпрыгнул, ощетинившийся, озверелый, с оскаленными зубами.
Сзади кто-то толкнул, пробежал мимо с диким воплем:
– Мы – в Куябе!.. Мы уже в Куябе!
Впереди прогремела частая дробь копыт, из переулка выметнулся конный отряд. Блеснули топоры, Антланец закричал, нагнетая ярость, его меч взлетел и принял на себя удар топора. Щитом он закрылся от топора другого артанина, рядом кричали и рубились его соратники, из ямы выпрыгивали, как огромные разъяренные муравьи, бросались в сечу, озверелые воины, простолюдины с мечами, косами, рогатинами, простыми дубинами, а то и с оглоблями.
К обеду были захвачены шесть домов, прилегающих к стене. Артане свирепо рубились в каждой комнате, в каждом дверном проеме, в окнах, умело защищали лестницы, все ступени были залиты кровью, куявские ополченцы гибли на каждом шагу, но и артане, не отступая ни на шаг, оставались там же, а куявы ломились дальше, неистовые, яростные, презирающие смерть, забрызганные кровью, с кричащими ртами.
В домах еще шел бой, а самые неистовые выпрыгивали в окна и бросались к следующему дому, откуда по ним стреляли из луков, с крыш бросали камни и даже бревна. Ополченцы, половина из которых впервые в жизни взяли в руки мечи, захватывали дома, взяли оба дворца Дуная, выбили артан из трехэтажного дома-крепости князя Долонца, хотя «выбили» не то слово: артане не отступили ни на шаг, каждый окружил себя валом из трупов куявов, но в конце концов степняки полегли все.
Были захвачены два дома по левой половине улицы, что шла от городских врат. Песиглавцы, как могли, старались удержать ополченцев, направляли в наиболее слабые места артанской обороны, однако те яростно и самозабвенно ломились напролом, сражались, гибли, но в глазах блистали слезы счастья, это они освобождали от варваров их священный город Куябу, они смогли, они перемогли, осилили, одолели!
На ступенях храма бога Хорса завязался страшный бой, два гиганта, Плеск и Прий, дрались, не сходя с места. Крепкие и несокрушимые, как сами горы. Когда вал трупов поднялся им до пояса, они отступили, потом снова отступили, пока не встали в дверях и рубили всех, кто рисковал оказаться на расстоянии топора. И тогда против них вышел сам бер Ратник, уже старый, поседевший в боях, что мечтал, как артанин, умереть в сражении.
Куявы, трепеща, наблюдали за страшным боем. Грохот разносился такой, что вздрагивали стены.
Антланец, закованный в чешуйчатые доспехи, что делало его похожим на молодого дракона, рубился в переднем ряду, и напрасно великаны Голота и Сиромаха старались закрыть его своими телами или хотя бы щитами от падающих сверху стрел, камней, бревен, Антланец опережал прославленных героев и первым прорвался с малым отрядом к дворцу Тулея.
– Придон! – закричал он наконец. – Придон!..
Его тяжелый меч врубился в створки ворот с силой падающей скалы. Створки тряслись, рядом рубили огромными секирами Голота и Сиромаха, сверху по щитам словно стучал железный град, стрелы от ударов разлетались на сухие лучинки, с грохотом падали камни, лилась кипящая смола. Сотни рук ухватились за прорубленные дыры в воротах, трясли, расшатывали, выламывали толстые доски окровавленными пальцами.
Люди падали, сраженные, но сзади напирали с такой силой, что трупы долго не могли опуститься на пол. От грохота глохли, всюду видно было только разинутые рты. Задние вскарабкивались на плечи передних, цеплялись за решетки, закрывающие окна, вырубывали их, бросали вниз, а сами пролезали в узкие отверстия, падали на головы защитников.
Многие сумели, карабкаясь друг на друга, добраться даже до третьего этажа, где шла вокруг всего здания широкая терраса.
Антланец ударился в поврежденную створку всем телом, проломил наполовину разрубленные толстые доски, рядом с разбегу шарахнулись десятки грузных тел, обе створки ворот, все еще сцепленные засовом, качнулись и повалились на пол, сорванные с петель.
