Белый Сокол - Софья Соломонова
– Уверен ли ты в своем выборе? Отказавшись принимать свою судьбу, ты должен будешь покинуть пределы поместья до захода солнца. Ты можешь взять с собой только свои вещи и своего коня. Ты не будешь больше зваться гордым именем Омано и никогда более твои потомки не будут носить это имя!
Шум в зале все нарастал, и на последних словах голос Атумы все-таки дрогнул. Рю очень хотелось верить, что отцу больно говорить такое своему младшему сыну, но он знал, что для Атумы важны лишь репутация и положение главы клана. Придется удовлетвориться этим. Поэтому, все так же глядя отцу в глаза, Рю твердо сказал фразу, которую повторял про себя множество раз в последние дни:
– Я, Рю, отныне отрекаюсь от рода Омано. И впредь буду сам выбирать свою судьбу.
После он выдержал паузу, все так же глядя отцу в глаза. Тот тоже не отводил взгляда, и даже несмотря на разделяющее их расстояние, Рю почти физически чувствовал ярость Атумы. Но Рю много раз приходилось сталкиваться с яростью главы семейства, и он выдержал ее, не дрогнув.
Он сделал это! Спустя столько лет презрения, издевок и отвержения Рю дал отпор своей семье, своему клану. Его поступок был церемониальным эквивалентом плевку в лицо, но имел куда более далеко идущие последствия. В Гирине без имени делать было нечего. Род человека определял его место в обществе, его занятие и отношение к нему окружающих. Имя рода было первым, что спрашивали при знакомстве, и последним, что произносили, предавая тело усопшего огню. И не было для гиринца ничего страшнее потери этого имени, ведь оторванный от рода человек мог рассчитывать лишь на жизнь нищего или преступника. Даже монахи не брали в свои монастыри тех, кого отверг их род. И потом, добровольное отречение от своего клана для большинства было чем-то немыслимым, особенно когда речь шла о таком знаменитом клане, как Омано. И Рю был уверен, что все собравшиеся родственники сейчас размышляют о том, что теперь с ним станет. Но то, что он задумал, не привиделось бы им даже в самом безумном сне.
Когда шум в зале наконец начал сходить на нет, Рю развернулся и двинулся к выходу. Люди давали ему дорогу. Хотя правильнее было бы сказать, что они с ужасом или отвращением отшатывались в сторону, когда он проходил мимо. В последний раз кто-то из отпрысков Омано отрекался от семьи несколько сотен лет назад, и Рю знал, что это событие будет обсуждаться как минимум еще столько же.
Единственной, кто не отшатнулась от него, была Кора, его младшая сестра. Девочка подняла на него мокрые от слез глаза и хотела было что-то сказать, но нянька жестко дернула ее в сторону. Сердце Рю сжалось от этого зрелища, они всегда были близки с сестрой, она любила холодными зимними вечерами слушать истории, которые Рю находил в старых книгах. Но он знал, что традиции семьи слишком крепко сидят в сознании девочки и она никогда не последовала бы за ним в изгнание. С ранних лет она только и мечтала о том, как старейшины выберут ей богатого и уважаемого мужа, которому она родит сильных наследников. И истории, которые она хотела услышать, всегда повествовали о великих воинах и их верных женах.
«Прости меня, Кора, – подумал Рю, в последний раз глядя на сестру, – но я должен был выбрать себя».
У конюшни его уже ждал конь, в седельных сумках которого прекрасно поместились все немногочисленные пожитки младшего сына Омано. Рю ласково потрепал коня по морде, в последний раз окинул взглядом поместье. Солнце почти достигло зенита, и в его жестком ярком свете все казалось особенно четким: темно-зеленые с черепичными крышами и расписными колоннами здания поместья, небольшие остроконечные алтари различным духам, две скульптуры мифических зверей-охранников у ворот, аккуратно остриженные деревья и ажурные ярко раскрашенные беседки в саду. В поместье было тихо, все жители все еще находились в главном зале, где продолжалась церемония совершеннолетия, и из-за этого родной дом вдруг показался Рю не более чем красивой картинкой в иллюстрированной книге. Впрочем, для него это место теперь и правда было не более доступно, чем волшебные сады и дворцы с картин.
«Сегодня начинается моя новая жизнь!» – с этой мыслью он направил коня к воротам, чтобы более никогда не возвращаться.
Бравада и уверенность стали рассеиваться где-то через полчаса, и на смену им пришли страх и сомнения. Порвать все связи с прошлым было удивительно легко. Но вместе с семьей, которая никогда его не принимала, в прошлом остались и стабильность, которую давали жесткие традиции Омано. Всю свою жизнь Рю знал, чем он будет заниматься сегодня, завтра и даже в следующем месяце. Но эта жизнь закончилась и будущее из ярко освещенной дороги превратилось в темную предательскую тропу по краю обрыва. И когда осознание своего положения наконец накрыло юношу, он испытал страх столь сильный, что едва мог дышать. Ему пришлось вспомнить все, чему его учили мастера боя, чтобы сосредоточиться и трясущимися руками направить коня в ближайшую рощу.
Въехав в рощу, Рю кое-как сполз с коня и накинул повод на ближайшую ветку. К счастью, по роще протекал небольшой ручеек, и Рю, упав рядом с ним на колени, плеснул себе холодной водой в лицо. Он делал это до тех пор, пока дыхание не успокоилось и сердце перестало как бешеное стучать в груди. Тогда юноша позволил себе упасть спиной в мягкую сочную траву и снова подумать о будущем.
У него был план, который он продумывал не один месяц перед церемонией. И у него было все необходимое для воплощения этого плана в жизнь. В седельных сумках у него была карта, а на ней – дорога до Карота, главного порта страны. В Кароте всегда много кораблей. Наверняка найдется капитан, который согласится взять к себе лишнего матроса. И когда корабль причалит в порту на Континенте, новая жизнь Рю действительно начнется. «Вот тогда-то и будет время паниковать, – попытался успокоить себя юноша, – а пока ты знаешь, что делать».
В конце концов, ему удалось восстановить дыхание и отделаться от удушающего чувства страха, но он решил остаться в роще еще ненадолго. Над его головой шелестели ярко-зеленой листвой камфорные деревья, небольшие яркие птички перелетали между ними туда-сюда, а еще выше по небу неспешно ползли маленькие белые облака. Эта умиротворенная атмосфера вкупе с полуденной жарой и пережитым стрессом разморили Рю, и
