Ник Харрис - Земля призраков
А «Жадиной» ее прозвали благодаря одному заморийцу, который зим сто назад построил там первую таверну. Он скупал товар по совершенно бросовым ценам, продавал втридорога и отличался отменной неуступчивостью. Торговаться с ним было, практически бесполезно. Замориец давно умер, поселок разросся, а название к бухте приклеилось навсегда...
Естественно, власти Стигии знали о существовании Жадины, но смотрели на него сквозь пальцы. Разгромить поселок можно, однако в другом месте непременно возникнет нечто подобное. А эти разбойники по крайней мере налоги платят исправно...
В Жадине киммериец надеялся завербоваться к корсарам и добраться до Аргоса. Почему именно до Аргоса, он не знал. Хочется и все тут!
В общем, осталось терпеть джунгли и глупую бабу ещё три дня, а потом снова вольный свежий морской бриз в лицо и назад, к цивилизации...
При этой мысли Конан усмехнулся. Кто бы мог подумать, что он соскучится по изнеженным хайборийцам! Но иссушающая жара, джунгли и чернокожие варвары ему уже изрядно надоели...
Он в короткий срок сумел стать здесь своим, но для него самого все было невыносимо чуждо...
Переспелый банан с чавкающим звуком разбился о шлем, и липкое, желтоватого цвета месиво потекло ему на лицо. Ликующие крики обезьян огласили окрестности, и тотчас справа взметнулась в небо стая пестрых и истошно верещащих попугаев.
Конан с ненавистью посмотрел на скачущих от радости макак и зло сплюнул. Внезапно обезьяны как по команде умолкли, и Конан, вытирающий шлем пальмовым листом, замер и в тот же миг остро почувствовал на себе чей-то взгляд.
Киммериец привык доверять инстинктам, и первым его порывом было сразу броситься напролом, оглашая джунгли боевыми кличами. Но боевой опыт не позволил ему этого сделать, Он медленно надел шлем и расслабленно повернулся.
Там, откуда он чувствовал взгляд, ничего не было, только жаркое марево. Конан сначала не поверил своим глазам, но взгляд не исчезал, он ползал как противное насекомое по всему могучему телу варвара, изучая и оценивая. Киммерийца прошиб холодный пот, а волосы под шлемом зашевелились. Ему показалось, что между двух стволов, примерно в пятнадцати шагах, он видит зыбкую, воздушную фигуру...
Но в тот же миг взгляд исчез.
Конан выдохнул и осторожно подошел к деревьям. Никаких следов он там не обнаружил, зато понял, что зверски устал и голоден. Однако остановиться на ночлег в этом месте киммерийца не заставило бы все золото Офира. Он молча подхватил усевшуюся прямо на землю девушку и зашагал дальше...
Примерно через пару колоколов Конан остановился так резко, что немедийка ткнулась носом прямо в кольчугу и захныкала еще громче. Киммерийца передернуло, но на этот раз он снизошел до ответа:
— Дайна, послушай меня, справа деревня, я чувствую запах жареного мяса. Еще пару лиг, и у нас будет ночлег.
Звериное чутье не подвело варвара. Идти пришлось даже меньше. Лиги через полторы они вышли на большую поляну, сплошь уставленную хижинами, сплетенными из ветвей и обмазанными глиной. В грудь Конана тотчас уперлось четыре копья.
— Спокойно, ребята, я Конан-Амра. Я пришел с миром...— миролюбиво произнес киммериец и воткнул меч в землю прямо перед собой.
— Амра...— ухмыльнулся один из караульщиков, здоровенный чернокожий с исполосованным шрамами лицом.— Как же... Ты ври, да не завирайся, белая обезьяна! Мне Вахиба рассказывал, что Амра погиб в Проклятом городе...
— Какой еще Вахиба?— возмутился Конан и тут же пообещал,— а за белую обезьяну ответишь, черная морда! Выходи бороться! Так, без оружия. Я тебе докажу, что Амра жив.
— Некогда мне с тобой бороться, мы тут ведьму жечь собрались, не хочу пропустить,— лениво отозвался кушит.— Сейчас позову шамана, если он тебя признает — войдешь как гость, а если нет, то и твой меч тебя не спасет...
С этими словами он неспешно, вразвалочку, побрел в центр поселка, тут же затерявшись среди начавшей собираться толпы. Местные явно редко видели белых, а уж блондинок и подавно.
Шаман пришел довольно быстро. Никакой традиционной раскраски и побрякушек, кроме посоха, на который был надет человеческий череп, у него не было, и, что самое удивительное, он оказался очень молод для шамана, по меркам Конана.
Колдун обошел вокруг киммерийца, обошел вокруг Дайны, внимательно изучил меч, с видом знатока поцокал языком. И вдруг резко взглянул варвару в глаза. Тот оторопело уставился в бездонные провалы зрачков, окруженные голубыми кольцами... Глаза притягивали и затягивали, и до Конана не сразу дошло, что он видит.
Голубые глаза у кушита! Вот это да... Пока он удивлялся и хлопал ресницами, шаман, негромко заговорил:
— Не удивляйся, Амра, цвет моих глаз — это цвет неба, которому я служу...
— Но вы же вроде духам каким-то служите,— оторопело возразил киммериец.
— Одно другому не мешает, — улыбнулся шаман и уже громко добавил: — Радуйтесь, дети мои! Сегодня с нами будет есть и пить сам Амра!
«Дети» отозвались нестройными воплями и начали разбредаться кто куда. Стало ясно, что убивать чужеземца не будут, а кто такой Амра, потом видно будет...
— Иди за мной, Конан,— приказал шаман, и варвар, подхватив меч и девчонку, последовал за служителем неба.
Пока они пробирались к центру поселка, киммериец прикинул, что племя довольно большое — с полсотни семей, сотни две воинов. По меркам Куша, это было очень неплохо.
Возле большого, главного костровища, на котором жарились четыре здоровенных кабаньих туши, Конан увидел столб. Женщина, привязанная к нему, висела на веревках совершенно безжизненно. Длинные, черные с проседью, волосы закрывали лицо грязными лохмами. На теле, прикрытом лишь повязанным вокруг бедер куском ткани, ясно виднелись следы побоев.
— Это что и есть ваша ведьма?— скептически хмыкнул Конан, не увидевший и не почувствовавший в женщине ничего опасного.
Шаман утвердительно закивал и добавил:
— Она не просто ведьма. Она сумасшедшая ведьма.
Конан озадачено нахмурился:
— Это как? Что надо такого сделать ведьме, чтоб ее назвали сумасшедшей, а, шаман? Какой человек в здравом уме будет заниматься магией... — последнюю фразу киммериец благоразумно пробурчал себе под нос.
Шаман вместо ответа остановился у неприметной хижинки и, откинув львиную шкуру, занавешивающую вход, пригласил путников внутрь. Конан пожал плечами и вошел. И был несколько разочарован. Кроме большого, стоявшего на треноге закопченного котла, на потухшем очаге в центре, некоего подобия алтаря в углу и большого бубна, прислоненного к стене рядом с ним, ничего интересного и колдовского в жилище шамана не наблюдалось...
