Мечи Ланкмара. Сага о Фафхрде и Сером Мышелове. Книга 2 - Фриц Ройтер Лейбер
Скаллик произнес почти молитвенным тоном:
– Как если бы капитан, походив туда-сюда, метнулся, словно молния, прямо к морю. И представить такое невозможно.
Гронигер только покачал головой, из последних сил стараясь сохранить остатки подвергшегося тяжкому испытанию скептицизма.
Пшаури, приподняв локти, обратился к Сиф:
– Госпожа, пожалуйста, расстегни мою сумку.
Она как раз внимательно разглядывала окровавленные подушечки большого и безымянного пальцев левой руки – камень, рванувшись, дернул бечеву так, что она сорвала кожу, – но, услышав слова Пшаури, немедленно сделала то, что он просил, стараясь, однако, не пользоваться пострадавшими пальцами.
Он опустил обе ладони в сумку, продолжая давать указания:
– Теперь обмотай бечеву вокруг пуговицы – нет, лучше пропусти ее через петлю в середине клапана. Затяни узел потуже. Хотя он больше и не дергается, но все-таки лучше привязать как следует. Я ему больше не доверяю, хотя он и сообщил нам многое.
Сиф беспрекословно выполнила все его указания, заметив:
– Я с тобой целиком согласна, капрал Пшаури. И вообще, по-моему, этот Куб отмечает вовсе не движения Мышелова под землей, ну разве что в самом начале, чтобы втянуть нас в эту затею.
Узел был затянут крепко-накрепко. Пшаури вытащил руки из сумки и зажал клапан, а потом застегнул сумку на все три пуговицы.
– Чья же сила заставляет его двигаться? – спросила, поднимаясь на ноги, Рилл.
– Локи, – ответила Сиф. – Я думаю, он хочет, чтобы мы помчались за море. Это очень на него похоже: сначала поманит надеждой, а потом начнет подкидывать сюрприз за сюрпризом, один другого чище.
С этими словами она засунула свои кровоточащие пальцы в рот и принялась слизывать кровь.
– Да, это и впрямь на него похоже, – согласилась Рилл.
– Он не такой бог, как другие, по правилам он не играет, – подала голос матушка Грам. – И злопамятный. Наверняка он-то и отправил капитана Мышелова под землю.
– А я знаю, – продолжала, не вынимая пальцев изо рта, Сиф, – как можно испортить ему всю игру и вернуть Мышелова.
– Эй, лозоходцы! – раздался звонкий окрик.
Они обернулись и увидели Афрейт, которая спешила к ним через луг, неся в руках корзину из тростника. Увидев, что ее заметили, она продолжала:
– На раскопках есть новости, которые вам полезно знать – особенно тебе, Сиф. Кстати, а где Фафхрд?
– Мы не видели его, госпожа, – отвечал Пшаури.
– А почему он должен быть здесь? – мрачно спросил Гронигер.
– Он ушел с раскопа, чтобы отдохнуть и подумать, – объяснила Афрейт, подойдя к ним и поставив корзину на траву. – Но потом Удалл и другие видели, как он взял кувшин и лампу и пошел за вами. Им, видать, заняться было нечем, вот они и провожали его глазами до тех пор, пока он не прошел полпути к вам.
– Никто из нас его не видел, – заверила ее Сиф.
– А где Гейл и Пальчики? – был следующий вопрос Афрейт. – Их кровать в палатке пуста, одежда исчезла. Я подумала, что они, наверное, опять за Фафхрдом увязались: они от него сегодня весь день не отстают.
– И их тоже мы не видали, – стояла на своем Сиф. – А что у тебя за новость?
– Да куда же, черт побери, они подевались… – начала было Афрейт, переводя растерянный взгляд с одного на другого. Те только руками развели. – Ладно, потом, – прервала она сама себя и обратилась к Сиф: – Тебе, я думаю, понравится. Мы начали копать боковой коридор… прошли футов пятнадцать… копать там легче, чем вниз, один песок… да и подпорки легче ставить, хотя приходится еще и крышу крыть… и там мы нашли вот это.
И она протянула Сиф кинжальные ножны.
– Это от Кошачьего Когтя?
– От него самого.
– Да! – подтвердила Сиф, внимательно осмотрев находку.
– Он лежал горизонтально, узким концом к нам, – продолжала Афрейт, – как будто увяз в земле и выпал у Мышелова из-за пояса, когда того тащили спиной вперед – или он сам как-то продвигался. А может быть, он и его оставил нам как подсказку.
– Значит, он все-таки внизу, – сказал Скаллик.
– Это предположение согласуется с двумя более ранними находками – плащом и кинжалом, – признал Гронигер.
– Как вы понимаете, я сразу решила сообщить о находке Фафхрду, – рассказывала Афрейт. – И тебе, конечно, Сиф. А что тут у вас происходит? Зачем вы пришли на берег? Неужели вы проследили его путь прямо досюда?
Теперь настала очередь Сиф посвящать Афрейт в свои умозаключения.
– Фафхрд предупреждал, что результаты могут быть неясными и двусмысленными и только находки, сделанные во время раскопок, могут их подтвердить или опровергнуть, – сказала Афрейт, выслушав рассказ подруги. – Поэтому он и настаивал на том, чтобы продолжать рыть, а также и потому, что хотел, чтобы выход наверх был открыт для Серого, если он будет возвращаться тем же путем. А насчет Локи ты вполне можешь оказаться права. Он коварный бог – кому, как не тебе, знать это, – больше всего на свете он любит разрушать и портить. Если уж на то пошло, то и Один оказался не лучше – лишил руки Фафхрда после того, как мы его столько ублажали.
Тут в беседу вмешался Пшаури:
– Госпожа Сиф, перед тем как госпожа Афрейт присоединилась к нам, ты сказала, что знаешь, как обхитрить Локи и вернуть капитана.
Сиф кивнула:
– Поскольку Куб с сажей внутри не имеет ценности и не может считаться реликвией, то, я думаю, один из нас должен подняться на вершину вулкана Черный огонь и бросить его в озеро лавы. Бог Локи вернется в свою стихию, и будем надеяться, что его гнев, направленный на Мышелова, уляжется.
– Но ведь так мы потеряем один из символов нашего острова! – запротестовал Гронигер.
– Это золото в любом случае сохранит отпечаток сущности чуждого иноземного бога, – сообщила ему матушка Грам. – Мы нашими заклинаниями никогда не сможем его очистить. Так что смело можно последовать совету Сиф. Это хорошая идея!
– Золотой символ можно отлить и освятить заново, – заметил старый Урф. – А человека заново не сделаешь.
– Мне, конечно, возразить нечего, но, по-моему, то, что предлагает Сиф, – чистое суеверие, – устало сдался Гронигер. – Все события сегодняшнего утра совсем выбили меня из колеи.
– Раз уж мы решили сделать это, то, по-моему, пойти должен ты,
