Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Малинин Евгений Николаевич
Баррбас недовольно хмыкнул:
– Во-первых, я не люблю инициативы не согласованной со мной, во-вторых, я еще не настолько укрепился в этом мире, чтобы позволить уничтожить династию Кинов!
– Да на что тебе эта девчонка? – воскликнул я вложив в это восклицание все удивление, на которое был способен.
– Ты не понимаешь… – с некоторым презрением бросил Баррабас, – Я нашел этот мир по запаху, но запах выветривается, исчезает. Уже давно Кины перестали использовать свой полигон, и земля впитывает, рассеивает, разлагает созданное ими магическое уродство. Но Кин Зеленый – мой первый здешний раб, оставил мне отличный магический маячок, по этому маячку я всегда смогу отыскать этот мир!
– А почему бы тебе самому не перейти в этот мир и не взять, так сказать, руководство на себя?
– Смертный, у меня слишком много дел в слишком многих мирах, чтобы я мог полностью посвятить себя одному из них. Если это становиться необходимым, я могу появиться лично, но пока что мне хватает моих… помощников.
– А зачем тебе понадобились Тринт-таты? – неожиданно для самого себя задал я интуитивный вопрос.
– Кто? – переспросил Баррабас.
– Маленький скальный народец, который ты сводишь с ума, – подсказал я.
– А, эти… тройняшки. Откуда ты их знаешь? – в прозвучавшем вопросе сквозила настороженность, потому я постарался ответить как можно беззаботнее.
– Пока я сюда добирался, я со многими необычными личностями познакомился…
Баррабас немного помолчал, оценивая мой ответ, а потом все же снизошел:
– Эти малыши обладают такими врожденными свойствами, которые мне очень пригодятся. Правда, пока у меня не получается их приручить, но потраченные на них усилия, при успехе, быстро окупятся! Я же знаю, как вы, люди, падки на камешки, на золотишко… А скальный народец достанет их в любом количестве.
– А разве не проще наколдовать эти камешки и золотишко? – удивился я.
– Нет, не проще! – немедленно отрезал Баррабас, – Никогда не стоит тратить магическую силу на создание того, что и так можно достать!
– Ага?! Понял!.. – прикинулся я дурачком, – Ну так что же ты хочешь от меня и какую можешь предложить награду?
И снова мой собеседник надолго умолк, то ли собираясь с мыслями, то ли прикидывая мою цену. Наконец, он заговорил:
– Ты должен покинуть этот мир. Ты же пришел из другого мира, вот и возвращайся к себе. Но!.. Ты вернешься с моей меткой, по которой я тебя рано или поздно найду. Когда я закончу с этим миром, я приду в твой, и ты, именно ты, станешь моим наместником! Способности твои я уже знаю и думаю, ты вполне справишься с управлением моим миром!
– Ага! – повторил я понравившееся выражение, – А потом ты из меня изготовишь прекрасную статую…
– Я надеюсь, у тебя хватит ума не нарушать установленных мной законов, и тогда тебе не будет грозить моя немилость. А кроме мало ограниченной власти в твоем родном мире, я подарю тебе… очень, очень долгую жизнь. Настолько долгую, что ты вполне сможешь называть ее бессмертием!.. Ну как, достойное вознаграждение за твою покорность?!
– Да… – задумчиво протянул я, – Это гораздо больше, чем обещал мне Епископ!
– Так ты согласен?..
– А что это будет за метка? Может, мне с ней в приличном обществе и показаться-то будет нельзя? – начал я тянуть время.
– Ну, допустим, это будет родинка в любом месте твоего тела, по твоему выбору… – добродушно ответил Баррабас, уже не сомневающийся в моем согласии.
– На щечке родинка, а в глазах любовь… – пропел я строчку из очень давней песни. Знал бы Бюль-Бюль Оглы, в каких обстоятельствах мне припомнится его шлягер!
Делая вид, что я сосредоточенно размышляю над столь соблазнительным предложением и взвешиваю свои шансы на успех, я прикидывал, как мне теперь выбраться из Брошенной Башни и вернуться к ребятам. А нам ведь еще предстояло всем вместе выбираться из Потерянных земель!
И словно уловив мои мысли, Баррабас спокойно добавил:
– Ты, конечно можешь подумать, но если, по какой-либо немыслимой причине ты не захочешь принять моего предложения, то и ты сам, и твои друзья… Они ведь сопровождают тебя?.. Никто из вас никогда не вернется из Покинутых земель! Ты думаешь поселившаяся там дикая магия просто так пропустила вас к Брошенной башни?.. Это я приструнил ее. Так что если я ослаблю свою хватку…
Он не договорил, но мне и так все стало ясно! Вот так! Ничего себе выбор!
Но я уже знал свой ответ. И знал, что буду делать!.. Или надеялся, что знал…
– Я был знаком с твоим лучшим… рабом, и он мне очень не нравился… – медленно, задумчиво, но достаточно твердо начал я отвечать своему благодетелю, – Я видел, что делают твои браслеты с местными ребятишками, когда отбирают у них души, и мне это очень не нравится. Я видел кукол, паяцев, которых ты посылаешь в мир людей, наделяя их человеческими… детскими душами, и мне это очень не понравилось! Я представил, каким станет этот мир под твоим владычеством, и мне это очень не нравится!!
Сделав паузу, я негромко, но с непередаваемым отвращением закончил:
– У меня нет причин, нет желания принимать твое предложение!..
Глаз в стене мигнул и исчез. Но на этот раз Баррабас не долго раздумывал! Сквозь вновь заструившееся зеркало просунулась огромная шестипалая лапа, покрытая черной жесткой щетиной и вооруженная черными, лаково поблескивающими когтями. Лапа метнулась в мою сторону, но я прыгнул в сторону, перекатился по заваленному хламом полу, и в моей руке появился жезл. Только вот атаковал я совсем не эту шаловливую ручонку. Всею кошмарною мощью опоясовавших жезл колец я ударил по простершейся надо мной паутине! Она ярко вспыхнула чистым голубым огнем и мгновенно всосала в себя этот удар.
На первый взгляд мне показалось, что с паутиной ничего не произошло, однако долго проводить наблюдения мне не дали. Лапа, шарившая по пыльному полу, словно почувствовав в этом выплеске темной магии мое присутствие, метнулась к тому месту, где только что стоял я.
Но я уже успел сделать очередной прыжок ближе к зеркальному участку стены и нанес свой второй удар!
Черные безжизненные браслеты, проявившиеся на теле жезла, были уже пусты, но сам жезл бился магической мощью. Я скороговоркой произнес заклинание, освобождая часть этой энергии, и на навершье жезла вспыхнула изумрудная звезда, от которой вибрирующими кольцами начало изливаться яркое сияние.
Как только край первого, мерцающего зеленью кольца, коснулся поверхности переливающегося зеркала, зеленоватое сияние стремительно втянулось в зеркальную поверхность. Его ртутное серебро на мгновение потускнело, словно покрылось пленкой патины, и в этот момент к нему прикоснулось второе кольцо, за ним третье, четвертое…
С каждой новой порцией вливавшегося в зеркало зеленого сияния, оно все больше тускнело, затягиваясь мутной пленкой!
Лапа, до того продолжавшая шарить по пыльному полу в поисках моей персоны, внезапно замерла, словно к чему-то прислушиваясь, а затем задергалась, явно пытаясь вернуться в свое зазеркалье. Однако, именно в этот момент участок стены покрытый ртутно-серебристым налетом, начал стремительно сокращаться, и через секунду серый мертвый камень плотно охватил бицепс лапы, не давая ей даже пошевелиться.
Лапа задергалась с такой силой, что заговоренная известь связывавшая серые камни стала трескаться и осыпаться под этой неимоверной силой. Но было поздно! Зеркало исчезало, и возвращавшийся на свое место камень необоримыми клещами сжимал, стискивал, перемалывал плоть иномирной лапы. Внезапно в зале раздался оглушающий рев:
– Я доберусь до тебя, Гэндальф!!! Я доберусь до тебя!…
И тут стена сомкнулась полностью, и на грязный пол упала отдавленная лапа, суча по многовековой пыли скрюченными пальцами.
Я заворожено смотрел, как уже мертвые черные когти оставляют на камне пола глубокие рваные борозды, и вдруг до меня дошло, что в зале резко изменилось освещение. Подняв глаза, я увидел, что атакованная мной паутина потеряла свое ровное свечение. Теперь она то почти полностью пропадала, то мгновенно наливалась яростным горением. При этом ее нити вибрировали, так, что даже слышалось низкое, угрожающее гудение.
