Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Малинин Евгений Николаевич
Осторожно ступая на истертый, но безукоризненно чистый мрамор ступеней, я крался вдоль стены, не отрывая взгляда от верхней площадки. А она постепенно открывалась мне – небольшая, узкая приступка перед очередной темной дубовой дверью, перекрывавшей вход на второй этаж. Именно на втором этаже Башни, как я понял из услышанного раньше, находилась главная магическая лаборатория здешнего королевского рода. Именно здесь проводились те самые опыты, создавались, или делались попытки создания тех самых заклинаний, которые в конце концов привели к возникновению Покинутых земель.
Я без приключений преодолел недлинный лестничный пролет, я стоял перед этой дверью и ощущал, как она ждет ласкового прикосновения моей ладони, чтобы открыться передо мной. Но моя рука почему-то отказывалась прикоснуться к старому, потемневшему дереву. Вместо этого я медленно вытащил из-за пояса жезл и, бормоча формулу очищения, коснулся им старой, покрытой темным налетом окисла, бронзовой рукояти.
Шипящее золотистое пламя вспыхнуло на металле и побежало по рукояти к дереву двери оставляя после себя чистое сияние полированной бронзы. И темный налет дерева двери дал пищу зажженному мной пламени. Оно короткой, гневно шипящей волной прошло по поверхности двери, и старый дуб засиял ровным желтоватым светом чистой древесины. А разлившийся от пламени запах ясно дал мне понять, какими ядами была пропитана дверь, и какие заклинания въевшиеся в ее металл и дерево, ждали свою очередную жертву.
Я положил ладонь на очищенное полотно двери, и оно, довольно мурлыкнув в ответ на мое прикосновение, неспешно и как-то даже торжественно отворилось.
Передо мной постирался точно такой же зал, какой я видел на первом этаже, вернее он был таким же только по площади, по объему, по округлости стен, но как же разительно отличался он от зала нижнего по своему убранству. Здесь царило полное запустение и тлен. Большие прежде застекленные шкафы зияли слепыми дырами на месте выбитых стекол. Стоявшие в них приборы, стеклянная и фарфоровая посуда, инструменты были разбиты вдребезги, покорежены. На больших лабораторных столах, на полу под слоем окаменевшей пыли валялись осколки, обломки, покореженные, утратившие первоначальную форму куски неизвестно чего. Лестница, ведущая на третий этаж, проходила вдоль противоположной стены и была в столь же плачевном состоянии, однако, я только скользнул по ней беглым взглядом. Я почему-то сразу понял, что подниматься выше мне не придется.
Тот кто был мне нужен, кого наше Братство искало, как главного злодея, находился здесь!
Еще раз я оглядел царившие вокруг разруху и запустение, ничто не указывало на то, что это место могло быть чьим-то обиталищем. Только чистый белый свет, заливавший все вокруг в этом безвременном мире, здесь имел странный голубоватый оттенок, словно чуть подкрашенный чьей-то нечистой мыслью.
Положив левую руку на навершье своего жезла, и словно черпая из него дополнительную уверенность, я проделал правой рукой несколько подготовительных пассов, а затем наговорил заклинание «Вещной принадлежности». В ту же секунду растворенная в освещении зала голубизна сгустилась, выпала в осадок, образовав на незамутненной белизне света едва видимую паутину. Ее голубоватые нити тянулись во все стороны, проникали сквозь серые каменные стены, сквозь пол и потолок зала… а центром этой паутины был небольшой кусок стены, неожиданно засиявший серебристо-ртутным блеском, как будто по старым камням пустили бегучий зеркальный поток.
Я шагнул вперед прямо по пыльному полу, на котором подошвы моих кроссовок не оставляли следов, и протянул руку к одной из призрачных голубоватых нитей опутавшей зал паутины. Мои пальцы нащупали туго натянутую стальную нить, порвать которую не могла, казалось, никакая сила на этом свете.
И едва лишь я прикоснулся к этой нити, струящееся по стене зеркало остановилось, и зал наполнился глуховатым монотонным голосом:
– Пришел?
– Пришел… – автоматически ответил я и только после этого спохватился, что отвечать, может быть и не следовало.
– И кто ж это ты такой, что не побоялся прийти в Брошенную Башню?
В безликом голосе просквозила некая смешинка… нет, скорее издевка, и я решил подыграть этому голоску:
– Я – шут королевы Кины!.. Смешу, чудачу, ловлю удачу!..
– Ну, сегодня ты ее упустил… – ответил голос прежним безразлично монотонным голосом, словно потерял ко мне интерес, – Сегодня кончилась твоя удача, и, вообще, все кончилось… В Башню трудно войти и совершенно не возможно из нее выйти…
– Кто ж это мне помешает выйти, – нагло усмехнулся я, – Коврик на первом этаже я прочитал, паутинку в этом пропыленном месте мне очень хорошо видно…
– Ты видишь мою паутину?! – в голосе сразу же проявился немалый интерес к моей персоне, – Так…
Зеркало на стене чуть замутнело, через мгновение в нем мигнул огромный глаз с узкой вертикальной щелью зрачка и уставился на мою скромную фигуру. Несколько долгих минут он внимательно меня изучал, а затем снова раздался голос. Теперь он звучал вполне нормально без напускной безразличности,.. потусторонности.
– Судя по твоей внешности, ты тот самый молодец, что, пытаясь проникнуть в Замок, назвался Гэндальфом Серым Концом… Значит господину советнику все-таки не удалось тебя остановить?!
– Судя по твоей осведомленности, ты тот самый хозяин, который учит и направляет этого… эту куклу под чужой личиной… – в тон ему ответил я. И вообще, это разглядывание, этот напускной тон разговора начал меня несколько раздражать.
– Значит и то, что советник… не совсем свободен в своих действиях, ты тоже знаешь… – словно бы про себя произнес мой невидимый собеседник, а затем снова обратился ко мне, – А все-таки, чем ты можешь подтвердить, что ты действительно тот самый человек, который в прошлом году стал известен в этом мире, как Гендальф Серый Конец?
– А того, что я нахожусь здесь, тебе недостаточно? – довольно язвительно поинтересовался я и с нехорошей усмешкой добавил, – Тогда ты, прости за резкость, довольно туп!
Глаз мигнул, и в зале повисло долгое молчание. Наконец голос проговорил:
– Что ж, может быть ты и прав. Тот, кто смог пройти в Брошенную Башню – должен обладать серьезными… способностями.
Голос еще немного помолчал, и когда он заговорил снова, я понял, что начался серьезный разговор.
– Должен признаться я давно хотел с тобой встретиться, и не моя вина, что наша встреча не состоялась…
– И не моя, – поддакнул я, – Хотя мне неизвестно, кто ты такой…
– Я? – в голосе снова явно прозвучала насмешка, – Мое имя вряд ли что-то тебе скажет… И потом, тебя ведь тоже зовут не Гэндальф.
– Но я отзываюсь на это имя! – возразил я, – Кроме того, собеседника ведь как-то надо называть…
– Хорошо, раз тебе так хочется, можешь называть меня… ну, хотя бы, Баррабас…
«Оп!» – немедленно подумал я, – «А ведь имечко-то мне знакомо! Ой, какое нехорошее имечко!»
А голос, между тем продолжал:
– Но главное не имя, я, как ты сам понимаешь, мог назвать любое другое…
«Но назвал-то это!» – продолжил я свой мысленный диалог с собеседником.
– Главное в том, что я являюсь властителем… Полновластным властителем!.. Достаточно многих миров, а скоро и этот Мир полностью подчинится мне! Уже недолго осталось ждать того времени, когда все здешние короли, императоры…
– Президенты… – подсказал я.
– В этом Мире есть президенты? – неожиданно удивился Баррабас, – Хм… Не встречал…
– Я тоже не встречал, – согласился я, – Но Мир большой, вполне возможно, что где-то в нем затерялись и тройка другая президентов.
Глаз не мигая уставился на меня, определяя, видимо, насколько я серьезен в своих предположениях. Удовольствовавшись моим невинным и даже очень серьезным видом, Баррабас продолжил самовосхваление:
– Так вот, недалек тот день, когда все местные властители придут под мою руку и примут мой Закон!
– Твой закон? – переспросил я, – И каков же он?
– Он прост, понятен и близок любому живому существу, – несколько, на мой взгляд, напыщенно ответил Баррабас, – Заключается он в том, что мерилом успеха, достоинства, уважения любого индивидуума является та власть и то богатство, которыми этот индивидуум обладает!
