По серебряному следу. Дворец из стекла - Корнелия Функе
Уилл часто говорил Кларе, что любит ее. Рассказывал, что хочет провести остаток жизни с ней. И сам в это верил. Бродячее сердце…
Дальше Уилл рванул так стремительно, что вскоре нагнал ронина с крестьянином.
Они мало что разузнали о поединках, поскольку Джекоб хотел, чтобы Хидео продолжал думать, будто они прибыли в Какею ради святилищ. Один горшечник в Какее, как-то ездивший к морю и потому говорящий на альбийском, рассказал Джекобу, что Воин сам проводит все поединки и часто за ночь убивает дюжину мужчин. Ходили слухи: мол, у ольхового эльфа есть меч, делающий его непобедимым. Не важно. Может быть, ему вообще не придется сражаться. Все зависит от того, когда объявится Игрок.
Уилл положил руку на меч, приобретенный для него Нерроном на уличной ярмарке в Поднебесной. Он был не так плох, как меч молодого крестьянина, но и в подметки не годился тому гоильскому мечу, с которым Уилл защищал Кмена. Ворота крепости были распахнуты. К ним, как разглядел Уилл, направлялись больше дюжины человек. На внешних стенах и рядом с ними горели факелы. Ярко освещено было и внутреннее пространство. Интересно, будет ли Клара смотреть поединки? Вряд ли. Она ненавидела любое насилие, и Уилл так и не отважился признаться ей, как ему нравилось служить телохранителем Кмена.
Стражники у ворот и не пытались останавливать стекавшихся к ним мужчин. Когда Уилл зашел во двор, там уже толпились претенденты. Большинство, казалось, были родом из Нихона, но Уилл высмотрел и несколько выходцев из западных земель. Лишь немногие были одеты в традиционные самурайские доспехи, но практически никто не явился, как он, вообще без защитной одежды. Даже у обогнавшего его молодого крестьянина поверх рубахи был надет кожаный камзол, однако и кожа у него была не каменная.
Толпа стремилась к воротам, ведущим во двор, расположенный под похожим на пагоду зданием. Там стражники некоторым мужчинам отказывали. Кто-то казался им слишком старым, молодого крестьянина они отослали, видимо, из-за его самодельного меча. Когда Уилл подошел к воротам, они преградили дорогу и ему. Он ни слова не понял из того, что они пролаяли ему в лицо. Возможно, дело было в отсутствии защитной одежды, или им просто не понравилась его внешность. Камень на лице Уилла пророс тут же. Один из стражников, встревожившись, обнажил меч, а вслед за ним и остальные.
Нефритовый гоил.
15
Смерть делает взгляд зорким
Кучер вернулся. Шестнадцатая заметила это, потому что у нее запотела кожа. У смерти влажное дыхание. Ей слышалось, что стены шепчут: Хитира!
Зачем он явился?! Мало ему прокрадываться во сны Уилла?! Ее напугать он не мог, мертвый любовник мертвой Феи. И все же призрак вызывал у нее странное любопытство. Игрок дал ей понять, что у нее, как и у всех его творений, нет души и надеяться она может в лучшем случае на то, что ее когда-нибудь расплавят и сделают частью какого-то нового существа. Ну а вдруг он солгал? Может, и для нее возможно бытие после смерти?
Она поднялась с жесткой циновки, от которой руки болели еще больше, и осторожно выглянула за раздвижную перегородку, поставленную хозяйкой, чтобы отделить ее с Уиллом от остальных.
Влажный налет на коже ее не обманул. Вон он: такой прекрасный, даже и в смерти. Или смерть сделала его еще красивее? Может, теперь он все то, что было в нем когда-либо хорошего? Нет, он в гневе, жаждет мести, взвинчен… Так что же именно смертные называют душой?
Он стоял среди спящих, одурманенных кровью Шестнадцатой. Сейчас на постоялом дворе только они и ночуют. Хитира… Должно быть, когда-то он был могущественным принцем. Это видно по его жестам и заносчивому выражению лица. К удивлению Шестнадцатой, интересовала его, похоже, только Лиска. Склонившись к ней, спящей, он коснулся ее руки. Казалось, он пытался что-то взять, но в конце концов с возгласом недоумения выпрямился.
Шестнадцатая слышала, как он прошептал:
– Почему ты выбрала ее? Никто не служит тебе преданнее меня. Почему лисица? Тебе нужна защита кого-то живого? Услышит ли она тебя? Неужели она слышит тебя в ветре и воде? В каждом цветке и свете звезд? Нет. – Отступив назад, он неодобрительно взглянул на спящую.
Шестнадцатая раздвинула перегородку. С каждым шагом, приближавшим ее к мертвецу, кожа у нее запотевала все сильнее, и идти было больно, словно ее босые ноги пускали корни.
Увидев ее, Хитира, похоже, не удивился. Вероятно, смерть обостряет органы чувств.
– Что тебе нужно, зеркальная штучка?
Штучка? Что эта бледная тень себе воображает? Шестнадцатой хотелось бы превратить его в застывшее серебро, но даже это ей теперь не удавалось. Она уже попробовала на птице.
– О, я тебя оскорбил? – Голос Хитиры доносился отовсюду и ниоткуда. – Наверное, ты считаешь себя не просто вещью. Как же – убийца моей госпожи полюбил тебя всем сердцем. И что? Люди любят множество вещей. Поверь, у меня когда-то тоже было сердце. Но ничья любовь не может дать тебе душу.
– То бледное нечто, что от тебя осталось, ты называешь душой?
– То, не то – не важно: у тебя этого нет. – Оставив ее, он пошел к циновке, на которой спал их проводник. Пошел, поплыл по воздуху, скользнул… Шестнадцатая не знала, как описать его движения. Он был похож на дым – такой же мимолетный, такой же едкий.
Проводник что-то бормотал во сне. Он выпил с носильщиками, но рисовое вино действовало не так надежно, как ее кровь.
– Эй, ты! – дохнул холодом ему в лицо Хитира. – Просыпайся!
Увидев призрак, Янагита Хидео протер глаза ото сна и поспешно вскочил на ноги. Шестнадцатая заметила, что он закрывал свое тело почти так же тщательно, как и она. Он принялся лихорадочно поправлять сбившуюся во сне одежду, и она поняла почему. С ног до головы его покрывали татуировки.
– Просыпайтесь! – потуже затягивая пояс, крикнул проводник остальным. – Юрэй! Здесь юрэй! Он хочет сожрать наши души!
Носильщики в испуге открыли глаза, но, увидев призрак, тут же вновь притворились спящими. Янагита Хидео пытался, тряся, разбудить Джекоба с гоилом и лишь теперь заметил Шестнадцатую.
– На что ему твоя душа? – сказала она. – Он всего-навсего мертвец. Но ты можешь дать ее мне.
В ответ он лишь уставился на нее с тем же ужасом, что и на призрака.
– Забудь о ней! – огрызнулся Хитира. – Мне нужна твоя помощь. Понесешь лисицу. Нам нужно забрать ее отсюда.
Оторвав взгляд от Шестнадцатой, Янагита Хидео взглянул на Лиску. Ее рука лежала на груди Джекоба, словно держала его сердце.
– Забрать? – Он сжал кулачищи. – Куда? В страну мертвых?
– Ерунда. Ни одному живому туда не попасть. Мне поручено доставить ее в безопасное место. Большего тебе знать не положено. А если и дальше будешь своими вопросами тратить время попусту, скоро ее захватит кое-кто, с кем тебе лучше не встречаться.
Кое-кто… Шестнадцатая вслушалась в ночь. Уилл, конечно же, рассказал ей о ведьме-вороне. Ее она не боялась, но
