Владыки Аспирона. В гостях у Тьмы - Артём Николаевич Мухин
За комнатушками пустыми
Нет никаких потоков сил.
Алая нам открыла дверь,
Первой проскочила Лола,
Как голодный юркий зверь.
Она рукой коснулась пола.
– Miracte! – эхом пролетело.
Подруга вызвала слугу
И пустила его в дело
Навстречу мнимому врагу.
Но были комнаты пусты,
Будто враг бежал оттуда,
Поджав от ужаса хвосты,
Понимая – будет худо.
– Странно это всё, Алая!
Клянусь, что видела угрозу.
Куда все делись? Я не знаю.
– Не становись, подруга, в позу.
Нам просто нужно отдохнуть
И новых сил ещё набраться,
Чтоб снова выдвинуться в путь.
Пришлось Лоле соглашаться.
– Я в погребок, там все запасы.
Еды может прихватить?
Там есть хорошие колбасы,
Я не прочь что укусить.
– Мы тоже были бы не прочь, -
Я сказал негромко вслух.-
Может нам тебе помочь?
– Я сама, латайте дух.
И она пошла к себе.
Видно, погребок был там.
Здесь теснота, как в скорлупе.
Я пальцы приложил к вискам,
Вкушая время тишины,
Как услышал громкий 'БАМ!
Лола встала у стены:
– Чувствую плохое там!
Шум возни всё нарастал.
Алая пискнула: “Спасите!”
Это был для нас сигнал,
Предупреждал он о визите
Неожиданных гостей.
Мы, не думая, рванули.
Была Лола чуть быстрей,
Её глаза огнём сверкнули.
У кровати был лишь люк,
Подруга даже не запнулась:
Головой вперёд, без рук.
Хорошо – не промахнулась!
Я же влез туда ногами,
Надеясь уловить ступеньку.
И, держа себя руками,
Стал спускаться помаленьку.
Но меня стянули вниз
Бесцеремонно, как мешок.
Неожиданный сюрприз:
Саданули мне в висок.
Боль пронзила моё тело,
Я пытался вызвать свет,
Но будто больше всё темнело.
Силы рядом просто нет.
И я вспомнил ощущенье.
Таким же беззащитным был.
Как обидно, пораженье -
Тюремный камень всё глушил.
Зажёгся факел пред глазами,
Алая гадко улыбнулась:
– Вы прыгнули в ловушку сами.
Тьма в сознании сомкнулась.
Глава 8
Мужчина шёл у края Леса
В сопровождении охраны,
Под ним мутная завеса
Тормошила грунт песчаный.
Древний изучал границу.
Его хмурый цепкий взгляд
Подмечал зверьё и птицу,
Что покой в Лесу хранят.
Он был задумчив, он был зол.
Его спутники молчали,
И болезненный укол
Их потревожил бы едва ли.
Выдержка его людей
Не могла не впечатлять,
Будто горы из камней
Решили рядом постоять.
И тут возник недалеко
В сгустке пламени владыка,
Белый сам, как молоко,
И в цвет лица его туника.
Похоже, он совсем ослаб.
На шее чёрное клеймо
Говорило, что он раб.
Он нес в руке одно письмо.
Остановился за три шага,
Ожидая позволенья.
Дрожала для письма бумага:
Курьер испытывал волненье.
Древний нехотя кивнул,
Охрана цапнула посланье.
Владыка Тьмы конверт стряхнул,
Сфокусировав вниманье.
– "В Бизаре опыт удался,
Хоть шавки Света мутят воду,
Сорвать замысел грозя.
Но мы готовы к их приходу".
Это радостная весть!
На них можно положиться.
Дураков вокруг не счесть,
Легко в команде ошибиться.
И он продолжил вновь читать:
– "Был замечен сам Кораг.
Он сумел нам помешать".
Какой смелый, глупый шаг.
Это где? Ага, в Филоне.
Там школа рекрутов, бараки,
Где прописаны в законе
Увеселительные драки,
Что закаляют мне бойцов.
И он продолжил вновь читать:
– "Бунт назреть был там готов,
Кораг сумел его поднять".
Тьма была, казалось, плотной,
Утром наступила ночь.
Ладонь курьера стала потной,
Он хотел убраться прочь,
Но Древний рявкнул вдруг: – Стоять!
Я ещё не дочитал.
Ты ведь должен передать,
Что хозяин испытал.
"Город Варес – там измена.
Город Улак – склад сгорел".
Слюна летела, словно пена,
Курьер исчезнуть там хотел.
– "В Дасте травит кто-то воду".
У моих солдат горячка!
Не было такого сроду,
Чтоб у всех была болячка.
Они везде: Аркас, Варад!
Они сведут меня с ума.
Ты расстроил меня, гад,
Да проглотит тебя Тьма.
Курьер не знал, куда деваться,
Он просто приносил посланья,
Он крайним не хотел остаться,
В страхе затаил дыханье.
Древнего всего трясло.
Чернота ползла на Лес,
Плотное живое зло.
Свет не проходил с небес.
Защитники границ рычали,
Звери прыгнули во тьму,
На время из виду пропали,
Словно спрятавшись в дыму.
Раздались крики драки, боли.
Древний этим наслаждался,
Он ломал тем тварям волю,
Их отчаяньем питался.
Тьма рассеялась в листве,
Показав, что там творилось.
В мятой, скомканной траве
Что-то в муках смертных билось.
Они всё ещё пытались
Собратьев укусить своих,
Умирая, трепыхались.
В их глазах, таких пустых,
Грусть-тоска смешалась с тенью.
И лишь ящер смог спастись,
Лесное белое творенье.
Он поднял свою морду ввысь,
Глаза медленно закрыл
И очень жалобно завыл.
Он очень многих погубил,
С кем покой границ хранил.
Голос Древнего как кнут:
– Иди, убей или умри,
Твари выжившие ждут,
Да не мешкайся смотри.
Курьер кивнул и двинул в Лес,
Держа пламя наготове.
Ящер первым в бой не лез,
Ожидая в луже крови.
Искры владыка был готов
Надеть личину палача.
Щёлкнули ряды зубов,
И зверь ринулся, рыча,
Увернулся от огня
И сшиб корпусом владыку.
Засверкала вдруг броня.
Он нёсся к смерти с диким криком.
Охрана тёмного не спала:
Земля поднялась, вспыхнул прах, –
Но этого, похоже, мало.
В глазах Древнего был страх.
И лишь в последний самый миг
Завыли лезвия мечей
Двух защитников-владык.
Они пропели всем: “Убей!”
Древний тяжело дышал.
Виноватый взгляд охраны
Его пуще поддевал.
Не входили в его планы
Ни стычки гадкие со Светом,
Ни эта выжившая тварь.
– Не разглашаться! Под запретом! -
Голос твёрдый, как сухарь,
Резанул владыкам уши. –
Раб, – к курьеру обратился,
Град презрения обрушив. -
Хоть ты и сильно провинился,
Отпустив его живым…
Древний пнул ногою тушу,
Был взгляд ящера пустым.
– Но я не трону твою душу,
Вернись и донеси слова.
Каждый, кто меня расстроит,
Клеймо выхватит сперва,
А потом Леса освоит.
Воткну каждому гарат
И отправлю на убой.
Беги к хозяину назад.
Всё! Исчезни! Тьма с тобой!
Дважды не пришлось просить,
Кирт легко забрал курьера.
Делай всё, коль хочешь жить.
И только испарилась сфера,
Как Древний дико заорал.
Он бдил спокойствие с другими,
Но охране доверял.
Как за стеною был за ними.
Смерти Мир и Мир Горы
Берегли его покой,
Наверно, с давней той поры,
Как Лес всех разделил чертой.
Два очень крепких человека,
Способных
