Память душ - Дженн Лайонс
Но Ксиван стояла прямо там. Стояла в открытую. И Таэна ее не видела.
Я сразу понял, что это значит. Где-то здесь была Валатея, которая носила Краеугольный Камень, способный одурачить Бессмертного, – Разрубатель Цепей. Я не видел ее во время битвы, но она была в зале Парламента, когда Релос Вар создал свои врата. А затем в меня хлынул поток тенье, давая мне энергию, исцеляя мои раны.
Мои родители добрались до платформы. Если кто и знал, как исцелять издали, так это и были они двое.
Я не хотел давать Таэне слишком много времени на размышления о том, кто еще может быть с нами на платформе. Я атаковал, быстро приблизившись к ней, размахивая Уртанриэль и изо всех сил стараясь не напороться на ее меч.
Но это был совершенно новый танец. Теперь в моих руках была Уртанриэль, а это означало, что Таэна столкнулась с реальной угрозой. С такой, к которой она должна была отнестись серьезно. Теперь я наносил удары, используя изменчивую природу Убийцы Богов, чтобы пробить ее защиту.
Возможно, это имело бы значение, если бы я помнил, что я Саррик. Но я не помнил. Она прожила тысячи лет. Я прожил двадцать.
Она сделала ложный выпад и оттолкнула мою руку, а затем вызвала новый меч и полоснула меня по запястью, перерезав мне сухожилия, необходимые, чтобы держать хоть что-то, не говоря уже об оружии. Уртанриэль с мучительной медлительностью выпала из моих дергающихся пальцев.
Таэна поймала его прежде, чем он упал на землю.
– Пора с этим покончить. – Таэна с отвращением осмотрела меч в своей руке и бросила его на землю позади себя. А затем схватила меня за горло и приподняла, сжав пальцы. – Попробуем еще раз. Мы снова заключим в тюрьму Вол-Карота и купим себе века, которые нам нужны, чтобы найти героев, которые будут делать то, что им говорят…
Взрыв энергии ударил в нее. Пошатнувшись, Таэна уронила меня на землю.
– Ты слишком много болтаешь, – сказала Валатея.
– Вот ты где, – фыркнула Таэна. – А я уже задумалась. Спасибо, что избавила меня от усилий искать тебя.
Я сжал раненую руку, пытаясь хотя бы остановить кровотечение. Валатея дала мне несколько секунд. Я намеревался использовать их с умом.
– Послушай себя, Хамезра, – сказала Валатея. – Как далеко ты ушла от женщины, которую я знала. Но я хочу, чтобы ты знала: я собираюсь найти своего мужа и вернуть его.
Таэна усмехнулась и попыталась что-то сказать. Попыталась.
Она вдруг удивленно заморгала, а долю секунды спустя сверкающее острие серебряного меча вырвалось из груди Таэны вместе с брызгами крови.
Таэна опустила взгляд, рассматривая себя, как будто не могла поверить в то, что только что произошло.
Тераэт стоял позади нее, держа Уртанриэль.
Должно быть, контроль Таэны над ним рухнул в тот момент, когда она схватила меч. А потом она этот меч отбросила за спину. Прямо к нему.
– Ты ничего не можешь сделать, чтобы остановить меня, – закончила Валатея.
– Тераэт… – Таэна повернулась к сыну. Он чуть шевельнул рукой – одним резким, эффектным движением. Голова Таэны отделилась от тела. А затем и то и другое рухнули на землю.
Тераэт стоял несколько долгих секунд, каждая из которых была достойна вечности Шадраг-Гора, разглядывая труп матери. А затем рухнул на колени.
Все бросились бежать. Я – к Тераэту, мои родители – ко мне.
Я обнял Тераэта и прижал его к себе.
– Все кончено, – прошептал я. – Все кончено.
114. Эпилог
(Рассказ Кирина)
Из четырех Бессмертных, с которыми мы сражались, выжил только Омфер. Учитывая Таджу, это означало, что половина из Восьми Бессмертных была убита. Галава и Таэна были единственными Бессмертными, которые могли воскресить их, а Гризт, единственный волшебник, который знал, как воскресить их, тоже умер.
Колодец Спиралей был разрушен, хотя Основатели Звездного Двора, которых вернули к жизни, знали, как его восстановить.
Мы не стали дожидаться, пока появятся военные Куура и поднимут здесь панику. Турвишар открыл врата: в Манол – для Валатеи и моих родителей, в Йор – для Ксиван и Талеи, а в мастерскую Гризта – для него самого, Джанель, Тераэта и меня. Мы питали слабую надежду, что среди записок Гризта найдем хоть что-то, что укажет нам, как вернуть Галаву. Если мы сможем найти Темные Оковы, то Мать Деревьев все еще существует, чтобы использовать ее как временное тело для богини. Так что это было возможно.
Кроме того, я ни на секунду не верил, что Гризт действительно мертв. Назовите это наивностью с моей стороны или просто чрезмерным оптимизмом, но этот ублюдок казался слишком хитрым, чтобы так легко сдаться. Думаю, мы еще встретимся.
Во всяком случае, это привело нас сюда.
Кирин замолчал, вздохнул и наполнил чашку.
– Вот так все и было, полагаю.
Турвишар кивнул и отложил бумаги.
– Вполне. Я думаю, что этого… более чем достаточно, чтобы отправить к Тьенцо. Хотя нам нужно принять еще одно решение.
Кирин моргнул.
– Ты имеешь в виду помимо уже принятого?
Турвишар вздохнул.
– Просто… Аргас действительно починил кристалл. И Джанель тоже помнит, что она Синдрол. Возможно, она и не помнит конкретного метода, разработанного Синдрол для использования тенье, но рано или поздно вспомнит.
Кирин откинулся на спинку стула, зарычав:
– Ты хочешь сказать, что мы все еще можем провести Ритуал Ночи? Мы все еще можем запечатать Вол-Карота? У нас достаточно тенье, чтобы сделать это, не уничтожая целые народы.
– Да.
Кирин закусил нижнюю губу, его глаза были сосредоточены на чем угодно, только не на лице Турвишара.
– Но тот, кто совершит ритуал, все равно умрет. Их убивает не ритуал, а напряжение от того, что они держат все это тенье. – Он медленно покачал головой. – И Гризт не ошибся насчет Вол-Карота. Тюрьма защищает его. Мы снова запираем его, и все, что нам остается, – это ждать, пока Релос Вар придумает какой-нибудь другой способ освободить его. Я отказываюсь играть по правилам моего брата.
– Значит, мы пройдем через это. – совершенно несчастный Турвишар не спрашивал, а говорил утвердительно.
– Да.
– Ты уже сказал Тераэту?
– Нет. И не собираюсь.
Турвишар нахмурился.
– А он знает, что остается королем?
Кирин поднял бровь.
– Нет. Он все еще выздоравливает. – Это было крайне мягким способом описать, что Тераэт еще не совсем перестал тупо пялиться на стены. – Я уверен, что, как только он узнает об этом, он отречется от престола, и тогда…
– Тогда честь быть наследным принцем ванэ выпадает
