У порога - Юрий Витальевич Яньшин

Аппарат Управления Делами дважды выходил на связь с напоминанием о том, что Местоблюститель Патриаршего Престола настоятельно просит Главу Высшего Военного Совета выполнить данное им обещание и почтить своим присутствием открытие Поместного Собора, которое должно состояться десятого октября в храме Христа Спасителя в два часа по полудни. Стоит ли говорить, что приглашением подобного рода не стоило пренебрегать, если не желаешь испортить отношения с клерикальным сообществом, имеющим влияние на умы многих сограждан? Разумеется, нет. Поэтому поход к церковникам Афанасьев отметил у себя в календаре в качестве приоритетного мероприятия на сегодняшний день. Но еще до этого срока нужно было провести одно срочное заседание Президиума Высшего Военного Совета, о котором Афанасьев тоже узнал накануне от своего адъютанта. О встрече попросил не кто иной, как сам Председатель Правления ПАО «Промгаз». Это было весьма удивительно, так как господин Мюллер никогда прежде не был замечен в желании вообще попадаться на глаза руководителей хунты. За три с лишним месяца нахождения у власти Афанасьев лишь однажды накоротке встречался с «королем олигархов» на полях совместной конференции Правительства и предпринимателей, в ходе которой обсуждались вопросы взаимодействия новых властей с деловыми кругами. Тогда Алексей Борисович пробовал плакаться на завышенную ставку налогообложения при катастрофически низких ценах на газ, но все его жалобы и стенания по этому поводу Афанасьев не воспринял, отделываясь фразой о том, что сейчас всем нелегко и отослал его к Министру энергетики для решения срочных вопросов. И вот теперь опять тот наверняка будет ныть на санкции, мешающие экспорту, неподъемные налоги, неоправданной конкуренции со стороны другого сырьевого гиганта — «Росойла» и прочих препонах мешающих развитию. Однако выслушать его все-таки стоило. Тем более он сам запросил присутствия на совещании, как можно более широкого круга заинтересованных лиц. К совещанию решено было привлечь помимо членов Президиума ещё Глазырева и Новикова. Но прежде чем провести оное, Афанасьев имел довольно длительную беседу по видеосвязи из Знаменска с двумя очень важными для него людьми. Мероприятие, по общему согласию, назначили на утро, пока ещё у всех голова свежая и не забитая иными заботами. Но перед тем, как начать внеочередное заседание Президиума с приглашенными заинтересованными лицами, следовало еще раз встретиться накоротке с теми двумя и обговорить некоторые детали будущего спектакля.

За десять минут до начала у закрытых дверей кабинета, будто заговорщики встретились три человека. Это был сам Афанасьев, глава КГБ — Тучков и министр финансов — Глазырев, который попутно исполнял еще и обязанности Председателя Центробанка. Оглядываясь по сторонам уходящего вдаль коридора, они полушепотом обменивались короткими фразами, которые постороннему наблюдателю не несли никакой вразумительной информации.

— Николай Палыч, — тихо шлепал губами диктатор в сторону жандарма, — у вас всё готово?

— Разумеется, — чуть слышно прошелестел тот в ответ. — Иначе и быть не может.

— И документы, и люди — всё наготове? — переспросил Валерий Васильевич.

— Документы — при мне, — показал тот портфель в руке, — а люди тоже уже на месте. Ждут со всем оборудованием в соседней комнате.

— Они помнят, что нужно говорить журналистам?

— Как на зубок всё вызубрили, — похвастался Тучков.

— Ладно. А у вас, Сергей Юрьич, тоже всё на низком старте? — обратился он к министру.

— Да, все предупреждены и готовы действовать одновременно на всех площадках, — кивнул Глазырев.

— Вы точно уверены в конечном результате? — спросил Афанасьев, пытливо заглядывая финансисту в глаза.

— Сто процентов гарантии, конечно же, никто вам не даст, кроме морга, но у меня есть чуйка, что все пойдет, как по маслу, — тихим, но уверенным голосом ответил Глазырев.

— Как только начнется совещание, ваши люди должны будут одновременно начать операцию по нейтрализации каналов. Не раньше и не позже, — опять принялся наставлять Афанасьев своего Цербера.

— Вы меня, прямо-таки обижаете своей мелочной опекой, — сварливо прошептал Тучков. — Я свое дело и так знаю. Не первый год служу Отечеству.

— А вы, — вновь повернул голову в сторону министра Афанасьев, — сможете лично и оперативно управлять всеми торговыми площадками?

— Да, — кивнул Глазырев, — тоже продемонстрировав кейс в своих руках, — средства оперативной связи у меня с собой и я могу управлять процессом, откуда угодно, хоть из туалета. Канал интернет-связи постоянный и защищенный, — предвосхитил он дальнейшие расспросы со стороны Верховного.

— А что там насчет журналистов? — вновь забеспокоился Валерий Васильевич. — Предупреждены?

— А как же! — осклабился жандарм. — И не только предупреждены, но уже и находятся тут — неподалеку. В нужное время я подам им знак.

— Отлично, товарищи, — протянул обе руки для пожатия диктатор, — тогда, с Богом! Вон, я вижу уже идут по коридору остальные члены Президиума.

Ровно в 8.00 все заинтересованные лица собрались в уже хорошо «обжитом» помещении малого совещательного зала. Новеньким здесь был лишь «виновник» собрания — Алексей Борисович Мюллер, слава «серого» кардинала московского политикума которого распространилась далеко за пределы Российской Федерации. За круглым столом места хватило всем девятерым участникам. На правах хозяина кабинета Афанасьев открыл внеочередное собрание:

— Коллеги, — буднично, но зато сразу с места и в карьер начал диктатор, — мы сегодня собрались здесь, чтобы заслушать руководителя одного из столпов нашей экономики — государственной корпорации «Промгаз», всем хорошо известного господина и товарища Мюллера Алексея Борисовича. Или уже не товарища, а только господина? — с прищуром обратился он в сторону газового магната на доверии.

— Товарища, товарища, — быстро закивал головой Мюллер, давно уже сориентировавшийся, откуда и куда дуют ветры.

— Ну, коли так, — хмыкнул Афанасьев, — то, тогда слушаем, что там у вас такое стряслось.

Мюллер слегка откашлялся в кулачок для придания голосу твердости и начал негромкое повествование о кознях своих иностранных партнеров по бизнесу.

— История нашего противостояния с западноевропейскими потребителями газа уходит своими корнями даже не во вчера, а в те далекие девяностые, когда было принято решение на самом высоком уровне преобразовать Министерство газовой добычи и промышленности в акционерное общество, возглавляемое покойным Рэмом Вяхиревым. Именно тогда была принята идея по стимулированию иностранных инвестиций в нашу газодобычу путем продажи части акций новообразованного акционерного общества зарубежным партнерам. Партнер был единственным, а потому и естественным. Это был «Рургаз», находящийся в Германии, куда собственно говоря, и была проложена основная труба еще с советских времен. Бурный рост промышленного производства на Западе стимулировал, как инвестиции со стороны нашего главного партнера, так, соответственно, и увеличение с нашей стороны, газодобычи. Прибыли концерна росли, а вместе с ним и аппетиты его акционеров. Трех процентов акций, изначально проданных «Рургазу» уже не хватало нашим немецким партнерам. К тому же количество партнеров тоже возросло. К «Рургазу» примкнули «Basf» и «E.O.N», также желавшие стать акционерами