Лишний - Анна Щучкина

Она подошла к капитану Вильяму, и тот притянул ее к себе за талию. Я сжал кулаки. Эжен тронул меня за плечо.

– Ну как, Первая, довольна распределением? Тебе отлично подойдет стезя хайфо.

– Конечно, капитан Вильям, – покорно ответила Кира.

Но в ее взгляде скользнуло нечто странное.

Незнакомое мне.

– Зачем? – тихо спросил я.

Она вырвалась из объятий капитана, ничего не ответив мне, и скрылась в толпе шумящих кадетов. Я отбросил руку Эжена и подошел к капитану Вильяму почти вплотную:

– О ком ты говорил тогда на поединке?

Капитан Вильям хищно улыбнулся, показав ряд ровных, белоснежных зубов. Его клыки остро сверкнули в свете факелов. Он наклонился ко мне и прошептал на ухо:

– Некоторые тайные раны лучше не вскрывать, потому что ложь – лучшее успокоительное.

– Я никогда бы не сделал больно… Первой! – воскликнул я.

– А кто говорит про Первую? У тебя есть кое-кто ближе и важнее. Кто-то… о ком только ты знаешь. А впрочем, даю тебе слово: никто рядом с тобой не может быть в безопасности. Они могут сразу рыть себе могилу, не так ли, Лишний?

Перед глазами промелькнули два трупа: в грузовике и на спуске.

Я вздрогнул.

– Капитан Вильям, разрешите нам сесть за стол – мне нужно дать им дальнейшие указания, – негромко сказала Кристен.

Все это время она вместе с Иниго молча наблюдала за моим разговором с капитаном Вильямом. Но не вмешивались.

Капитан Вильям махнул рукой, отпуская нас.

Постепенно продвигаясь за Кристен через толпу, мы подошли обратно к столу. Там уже сидела Кира. Она старательно отводила от меня взгляд.

– Теперь мы команда. И я ваш командир, – жестко сказала Кристен, когда мы расселись. Другие команды тоже занимали места за длинными столами. – Ко мне вы должны обращаться только «командир», понятно? Особенно это касается тебя, Лишний. Не жди послабления только потому, что ты незнаком с нашим миром.

Она дождалась моего послушного кивка.

Конечно, я согласен, ведь я тут не останусь.

– Два брайси, один хайфо и один армиртор. И я тоже брайси, – обвела нас взглядом Кристен. – Занятия начнутся уже сегодня. В конце недели вы сдаете мне отчеты по изученному материалу. Ваши баллы я буду сама проверять по сводной таблице. И они должны быть максимальными. Всегда.

– А если нет? – нахмурился Эжен.

– Попробуй принести меньше десятки и узнаешь, Рыжий, – холодно бросила Кристен. – И я не услышала «командир».

– Да, командир, – пробормотал покрасневший Эжен.

Я внимательно посмотрел на него. Брайси тот не хотел быть, но с покорностью принял распределение.

Или нет?

Он не болтал, как обычно, и даже эти вопросы были совсем не в его духе. Лишь нервно кусал губы.

Протяжный звон гонга заставил притихнуть всех кадетов: старшина стоял в начале зала, и один из стражей-охранников призывал к вниманию.

Рядом с ним были Вильям, лейтенанты Отто и Савук.

– Поздравляю вас, кадеты! – громко возвестил старшина, когда воцарилась полная тишина. – С этой недели у вас начнется полноценное обучение. Мы будем внимательно следить за вами. Самые опытные из нас передадут вам свои знания. А взамен мы ждем от вас повиновения. – Он остановил свой взгляд на мне. – Беспрекословного! Принято, кадеты?

Ему ответил рев голосов. Старшина хлопнул в ладоши и прошел за отдельный стол. Капитан и лейтенанты последовали за ним.

Мы принялись есть.

После столовой наши пути разошлись: Кира ускользнула в сторону Северной башни, к хайфо, Эжен и Иниго отправились на тренировки, а Кристен провела меня в библиотеку.

Там уже собрались все кадеты-армирторы.

Старик приветствовал меня кивком и произнес медленно, с паузами:

– Я Эгов. Ко мне вы можете обращаться «наставник». Приветствую и поздравляю с успешным распределением. Вам выпала честь заниматься… важнейшим делом: вы будете своими руками творить историю. Немного расскажу про особенности обучения. Знания… мы даем их. А вы храните и передаете, не оценивая и не осуждая.

Эгов на минуту замолчал, задумавшись, а затем продолжил:

– Начнем с основы основ. Кодекс стражей. Переписать и изложить на десяти страницах трактовку… каждого правила на таррванийском наречии. Берите по экземпляру, бумаге и ручке.

И прошел по красному ковру к своему столу. На нем высилась стопка тонких книг, лежали желтоватые листы бумаги, а рядом были ручки в подставке. Каждый из кадетов по очереди подходил и брал себе комплект, а потом уходил за длинный ряд стеллажей. Я подошел последним, и почему-то на столе для меня остались бумага и ручки, но не экземпляр Кодекса стражей.

И что это значит?

За стеллажами оказалось широкое, свободное пространство с рядами столов, как в обычном читальном зале в библиотеке.

– Кхм, наставник, – обратился я к Эгову.

Заскрипели отодвигаемые стулья, зашуршала бумага – все уже рассаживались, пока я стоял возле наставника.

– Да, Лишний? – мягко ответил мне тот.

– Есть небольшая проблема. Мне не хватило комплекта.

– Да-да… тебе еще рано.

– Но…

– Лишний, – прервал меня наставник. – Сыворотка помогает говорить и слышать на таррванийском… Но не читать и писать, как ты мог уже заметить. Ты начнешь с изучения письменного языка.

Он протянул мне тяжелую книгу с двумя странными знаками на кожаном переплете.

– Да, все нужные надписи были на твоем языке. Не было времени учить… Но теперь есть.

– А это?.. – спросил я.

– Книга таррванийских тэр – у каждой свое значение. Ты должен изучить… все пятьдесят.

Я вздохнул. Языки не были моей сильной стороной.

– Садись рядом со мной и переписывай каждую… по две страницы. Я буду проговаривать тебе вслух. Эта неделя… на изучение. А потом будешь складывать их.

Он повел меня к дальнему углу. Все армирторы уже принялись писать.

Я открыл книгу на первой странице. Почти четверть страницы занимал незнакомый символ:

– Правитель, – тихо проговорил наставник, севший за стол напротив. – Пиши.

Я аккуратно вывел символ.

– Неверно, – будничным голосом выдал наставник. – Начинай с нового листа.

Символ на новом листе тоже был отвергнут.

– Этот завиток отклонился. Заново.

Эгов забрал у меня ручку и вывел на листе каллиграфическим почерком точно такой же символ, как и в книге.

– Вот так. Повтори.

Я сжал ручку и затолкнул подальше раздражение. А затем принялся повторять и повторять символ, пока наставник не убедился, что у меня выходит идеально с первого раза.

Так продолжалось до третьего гонга.

Всех кадетов отпустили. Наставник же велел мне прийти после шестого гонга на дополнительные занятия. Я опять изобразил покорность и легко согласился.

Забрав еще один блокнот с ручкой в свою