Пилот - Иван Валерьевич Оченков
– Так точно! – вытянулись они.
– Вот и славно! В таком случае я не стану занимать ваше время и далее.
– Ваше благородие, – дернулся Витька.
– Слушаю вас.
– А вы не знаете, что с Надей?
– Я так полагаю, вы интересуетесь мадемуазель Ли?
– Да.
– Для вашего здоровья будет гораздо лучше, если вы оставите означенную особу в покое. Что же касается существа вашего вопроса, то, насколько мне известно, отец решил отправить ее учиться в столичный институт. – Поручик бросил взгляд на наручные часы и добавил: – Борт уходит буквально через час. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство?
– Более чем. Благодарю вас.
– Вот и чудненько. Господин капитан второго ранга, вы не проводите меня?
В первый момент Зимин опешил от подобного предложения, но сразу же сообразил, что контрразведчик хочет сказать ему что-то непредназначенное для других ушей.
– Прошу! – сделал он характерный жест и двинулся вслед за поручиком.
– Владимир Васильевич, – негромко начал тот. – Я слышал, к вам скоро приедет ваш брат?
– Да.
– Может так случиться, что его превосходительство обратиться к вам с одной просьбой.
– С какой?
– Вы все узнаете в свое время… или нет.
– Какого черта вы темните? В конце концов, будет весьма странно, если я откажу в просьбе родному брату!
– Так-то оно так, но уж больно… в общем, если решитесь, дайте нам знать. Немедленно!
Последние слова уже не были похожи на просьбу, и Зимин это прекрасно понял. Как и то, что никакого иного выхода у него, собственно говоря, и нет.
Март устало развалился на диване и хлопнул по колену друга.
– Приземляйся. Отбой боевой тревоги. Все, можно выдохнуть. Как говорится, инцидент исперчен…
– Исчерпан, – хмуро поправил Ким.
– Темный ты человек, Витька, это же Маяковский!
– Какой еще Маяковский?
– Владимир Владимирович, поэт-футурист и просто глыбища! – ответил Колычев, с некоторым опозданием сообразивший, что толком и не знает литераторов в этой реальности.
Но, судя по кислому виду друга, русская словесность вообще и поэзия в частности его сейчас интересовали меньше всего.
– Март, я должен ее увидеть. Попрощаться. Все сказать… Будь другом, тут же рядом, давай съездим к ней!? – взмолился влюбленный со всей силой своих чувств.
– Ты уверен?
– На все сто!
– Ладно, так и быть. Но надо подумать, как это сделать…
– О чем речь? – спросил только что вошедший в комнату Зимин.
– Владимир Васильевич, мне очень надо, – сбивчиво заговорил Ким, умоляюще глядя на капитана. – Последний раз. Я вас очень прошу, разрешите нам съездить попрощаться с Надеждой. Она ведь все равно уедет. Ничего уже не станет хуже…
Первым побуждением сурового рейдера было обматерить несчастного влюбленного большим петровским загибом, но тот выглядел так трогательно и искренне, что он не смог ему отказать, а может, вспомнив свою юность, и не захотел.
– Черт с вами, молодые люди, – махнул он рукой.
– Спасибо, – едва не бросился ему на шею Витька.
– А вот это уже лишнее, – отстранился капитан. – Тем более времени у вас не так много, так что поторопитесь.
С этими словами он бросил Марту ключи от своего «паккарда», после чего, как будто стесняясь проявленной доброты, продолжил максимально суровым тоном:
– Очень надеюсь, что в этот раз вы меня не подведете. И самое главное: более нигде не задерживаться и ни в какие истории не влипать. Категорически!
– Так точно! Спасибо. Мы мигом! – вразнобой отвечали ему друзья, после чего опрометью бросились к гаражу.
После начала войны все воздушные пассажирские перевозки на Дальнем Востоке были сразу же отменены. Слишком уж велика была вероятность наткнуться на японский корвет. Единственным исключением оставалась «Звезда Владивостока» – роскошный воздушный пакетбот, снабженный тремя палубами разных классов, собственным рестораном и даже люксовыми каютами со всеми удобствами, совершавший регулярные рейсы между Центральной Россией и ее азиатской окраиной.
И именно на этом, не слишком скоростном, но очень комфортабельном, судне отправлялась в свою новую жизнь Наденька Ли. Сменив осточертевшую ей косу и гимназическую форму на взрослую прическу и модный английский костюм из тонкого дорогого шевиота, добавив, пусть и сдержанных, но весьма дорогих украшений и дамских аксессуаров, она выглядела теперь просто сногсшибательно, и сама прекрасно знала об этом. Во всяком случае, все встречные мужчины поглядывали на нее с нескрываемым интересом.
Жаль только, что никто не пришел ее проводить, но, возможно, это и к лучшему. Отец все еще злится, а мачеха никогда ее не любила. Разве что подружки могли бы оценить модную шляпку и сумочку, но она позже непременно сфотографируется и пошлет им карточку. Пусть завидуют…
– Здравствуйте, Надежда, – раздался за спиной знакомый голос.
– Вы? – удивилась девушка, увидев перед собой Марта и Виктора. – Господи, мальчики, как же хорошо, что вы пришли меня проводить!
– Это тебе, – смущаясь, протянул букет из красных роз Ким.
– Спасибо, – мило покраснела барышня.
– Куда летишь? – поинтересовался Март.
– В Петербург. У меня там тетка. Буду учиться в медицинском. Не сразу, конечно, надо сначала гимназию окончить. Но на будущий год – обязательно! Вы себе не представляете, как я об этом мечтала! Сиятельная, блестящая столица. Дворцы, музеи, театры…
Она все щебетала и щебетала, рассказывая о том, как рада оказаться далеко-далеко отсюда, где ее ждет новая, интересная и совершенно замечательная жизнь. Но в какой-то момент даже ей стало неудобно, и она замолчала, заметив, наконец, что Ким как-то похудел и осунулся, а на щеке у него плохо припудренный синяк.
– Уважаемые пассажиры, – раздался хриплый голос из колокола громкоговорителя, – прошу вас проследовать на посадку!
– Мне пора, – вздохнула Надя и, лукаво улыбнувшись, добавила: – Если когда-нибудь появитесь в городе на Неве, можете даже навестить меня. Но только предупреждаю, никаких вваливаний с медведями, шампанским и цыганами без предупреждения! Сначала звонок по телефону, уговоримся на время и место. Потом только обеды, букеты и взгляды горящие.
– Счастливого пути, – улыбнулся в ответ, оценив ее юмор, Колычев.
– Спасибо вам, мальчики, – вдруг вырвалось у Наденьки.
– За что? – удивился Виктор.
– За то, что помогли мне избавиться от Пужэня! И вообще, за все, за все!
С этими словами она подскочила сначала к Киму и чмокнула его в щеку, потом поднялась на цыпочки и проделала то же самое с Мартом и, круто развернувшись, с необычайной грацией и ощутимыми флюидами женственности, торопливо застучала каблучками по пути к посадочному терминалу.
– Мерлин Монро, епта… А она ничего так, секси… – только и смог хмыкнуть Март, глядя ей вслед.
– Ты что-нибудь понимаешь? – недоуменно спросил Витька, когда предмет его страсти исчез за раздвижными дверями.
– Витя-Витя, – покачал головой его приятель. – Ну что тут
