Сердце Солнечного воина - Сью Линн Тань
– Я никогда от тебя не убегу.
Расслышав тепло в его голосе, я подняла к нему лицо. Ливей опустил голову, его губы нежно коснулись моих, а затем прижались сильнее. Принц дотронулся до моей щеки, пальцы зарылись в мои волосы. Жар разлился по венам, когда Ливей притянул меня ближе. Я растворилась в нем, упиваясь его прикосновениями. Больше не прозвучало ни слова, кроме языка нашего спутанного дыхания, заглушавшего голоса моего разума, хороня все мысли об опасностях, которые ждали меня впереди.
По крайней мере, на этот миг.
Глава 8
Наша утренняя трапеза была тихой, никого не требовалось развлекать. Сестры из Золотой пустыни ушли, возможно почувствовав наше беспокойство или услышав отголоски недовольства императора. У меня и так не было настроения для пустой беседы. Мама поставила передо мной миску с разваренным до шелковистой структуры рисом, усеянным малиновыми ягодами годжи, усиками женьшеня и нежными кусочками курицы. Поверхность украшали ломтики соленых яиц с ярко-оранжевыми желтками, горсть жареного арахиса и нарезанный зеленый лук. Когда я поднесла фарфоровую ложку ко рту, в моем сознании предостерегающе запульсировали чары. Я напряглась, повернувшись к матери и Ливею.
– У нас гости.
Принц отставил миску в сторону.
– Сколько?
Я прижала руку к виску, пытаясь разглядеть вновь прибывших.
– Дюжина или даже больше.
– Мы отвадим гостей, – коротко сказала мама. – После «мастера Ганга» больше никого не станем принимать под своей крышей.
Я раскрыла ей его истинную личность и то, как Уганг оклеветал нас перед Небесным двором. Я не хотела, чтобы маму снова обманным путем застигли врасплох. Шаги глухо гремели по коридору, становясь все громче, гости двигались размеренно и неторопливо. Как они посмели войти в наш дом без приглашения? Либо чувствовали себя вправе, либо не боялись последствий – у меня внутри все сжалось от этой мысли.
Двери распахнулись. Вооруженные мечами Небесные солдаты вошли в комнату. Меня охватил холод, старый страх слился с новым ужасом. Вперед шагнул жилистый бессмертный с заостренной челюстью – министр Жуйбинь, высокопоставленный Небесный придворный. Его зрачки напоминали арбузные семечки, губы были тонкими и широкими. Темно-красный парчовый наряд развевался, продолговатый кусок плоского нефрита блестел из-под церемониальной шляпы. Мама побледнела, но поклонилась.
– Министр Жуйбинь, чем мы обязаны такой чести?
Министр фыркнул, глядя на нее с прищуром. Я отметила его грубость, следом обратила внимание на имперский свиток из желтой парчи в ладонях вельможи. Ткань украшала вышивка драконов-близнецов, кружащихся вокруг Солнца, – любимый символ Небесного императора. Министр с преувеличенным пылом взмахнул свитком.
– Я принес указ Его Небесного Величества, Верховного императора Небесного царства, Защитника Царства смертных, Повелителя Солнца, Луны и Звезд. Да пребудет он правителем нашим еще десять тысяч лет.
По обыкновению, мы опустились на колени, прижавшись ладонями и лбами к полу. Министру Жуйбиню потребовалось непомерно много времени, чтобы развернуть свиток: вероятно, он наслаждался нашим видом. Напыщенный человек, упивающийся одолженной ему властью.
– Все присутствующие, слушайте и повинуйтесь, – начал он звонким голосом. – С богини Чанъэ настоящим снимается ее долг по присмотру за Луной за позорное пренебрежение своими обязанностями и серьезное оскорбление Его Небесного Величества. Она и все прочие жители луны будут ожидать здесь своего наказания. Ни одному из них не разрешается покидать эти земли. Неисполнение приказа будет считаться выступлением против Небесной империи. – Его полный злобы взгляд скользнул к Ливею. – Ваше Высочество, в случае если увижу вас здесь, мне приказано передать вам сообщение. Его Небесное Величество велит вам без промедления вернуться в Нефритовый дворец, чтобы дождаться его решения о вашем поведении.
Пустота разверзлась у меня в груди, и с губ сорвались возражения:
– Он не сделал ничего плохого, как и моя мать. Она не собиралась никому вредить; это ее первый промах за все десятилетия. Я прошу аудиенции у Его Небесного Величества. Позвольте мне объяснить…
– Спасибо, министр Жуйбинь, – вмешался Ливей, вставая на ноги. – Я уйду с вами через минуту.
Принц повел меня в дальний конец зала. Он встал передо мной, заслоняя остальную часть комнаты, включая гнусного министра.
– Не глупи. Мой отец не даст тебе аудиенции. Твое требование будет воспринято как вызов авторитету и только сильнее рассердит императора. Он уже достаточно зол, раз хочет посадить всех вас в тюрьму без надежды на освобождение.
Я тяжело сглотнула, ненавидя эту тяжесть надвигающейся катастрофы, эту ошеломляющую тщетность. Я не хотела, чтобы Ливей уходил, но Луна перестала быть убежищем, превратившись в самое опасное место в империи. Я сильно прикусила язык, наслаждаясь болью. В такие моменты кровь предпочтительнее слез.
– Не уходи с министром. – Необдуманные слова, пропитанные эгоизмом.
Принц покачал головой.
– Отказ стал бы признанием вины. Я должен узнать, какой яд влили в уши моему отцу, и обязан защитить свое имя от гнусных обвинений, брошенных в мою сторону. – Он улыбнулся. – Все будет хорошо. Я знаю двор, своих союзников и врагов.
Я хотела пойти с ним, но боялась оставлять мать. Более того, мое присутствие, вероятно, принесло бы больше вреда, чем пользы; нам было велено оставаться здесь, и ни император, ни придворные более не выказали бы мне уважения.
Выражение лица Ливея было серьезным, когда он провел костяшками по моей щеке.
– Я положу этому конец. Отведу угрозу от тебя и твоей семьи.
– Лучше побереги себя, – попросила я, презирая себя за дрожь в голосе. Принц сам так решил, и он умел разбираться в интригах Небесного двора. – Если не вернешься, я сама приду за тобой.
Это были не просто слова, чтобы облегчить расставание с любимым.
– Не смей. Вскоре дворцовые чары настроят на тебя, и ты больше не сможешь свободно входить, – предупредил он. – Только не привлекай к себе внимания.
– Чары? – медленно повторила я. – Почему?
– Это обычная практика в отношении тех, кто считается угрозой и осужден за любое преступление против империи.
– Пока ничего не доказано, – возразила я.
– Еще нет. Но для моего отца послать министра с резким заявлением – всего лишь формальность. Официальное решение последует через день-другой, чтобы создать видимость рассмотрения вопроса в суде. Никто не посмеет возражать императору.
В моем сознании бушевала суматоха, рассеивая оставшиеся сомнения относительно плана Тао. После вынесения приговора сразу же невозможно будет войти в Нефритовый дворец незамеченной, даже если смогу избежать любого ужасного наказания, которое уготовил для нас император. Эликсир навсегда останется вне досягаемости. Мой отец умрет. А значит, сегодня – мой единственный шанс, и я его не упущу.
Когда мы подошли, министр Жуйбинь нахмурился и сцепил руки за спиной.
– Поторопитесь, Ваше Высочество, – рявкнул он.
Меня охватила ярость от такого неуважения. Ливей вздернул подбородок с присущим ему царственным высокомерием.
– Министр Жуйбинь, помните свое место. Я верный подданный своего отца и буду подчиняться его приказам.
Принц напоминал, что, несмотря на опалу, он все еще сын императора, а при дворе настроения меняются так же легко, как ветер.
– Конечно, Ваше Высочество. – Министр Жуйбинь поспешно поклонился.
Он ожидал увидеть посрамленного сына, который поползет обратно, чтобы заслужить благосклонность отца, а не гордую царственную особу, но, как и любой искусный придворный, с отвратительной легкостью приспособился к ситуации. Министр сделал знак солдатам, восемь человек отделились от остальных и направились к нам. Я узнала среди них Феймао, лучника, вместе с которым сражалась во время своего первого задания, и ощутила облегчение, а потом увидела мрачное выражение лица друга.
– Эти солдаты останутся здесь, – сказал министр Жуйбинь.
– Мы заключенные? – холодно спросила моя мать.
Губы министра изогнулись в ухмылке.
– Если пожелаете, можете считать их охраной. Приказ исходил непосредственно от генерала У, и вы можете обсудить этот вопрос с ним, когда он прибудет.
– А где генерал? – Я думала, он придет насладиться победой.
Взгляд министра метнулся к Ливею, а затем вернулся ко мне.
– Генерал У в настоящее время занят
