Элизиум - Нора Сакавич
Но за пеленой всех этих нелепых иллюзий скрывается как минимум одна неизбежная истина: Адам уничтожил Хронос, равно как уничтожил Элизиум шестнадцать лет назад. Я не знаю почему, не знаю, зачем он ждал так долго, прежде чем нанести удар снова, но союзник Хранителей точно не поступил бы так дважды.
Мне хочется вытрясти правду из Бетти, но живые мертвецы – народ крайне ненадежный. Разбудить ее я не смогу, она может только ожить сама. Это досадно, но, как я и сказала Каспер, я не стану сидеть без дела, сходя с ума от вопросов и догадок. Мне нужны недостающие кусочки мозаики. Мне нужна вся правда целиком.
Я хватаю Бетти и подтягиваю поближе к себе. Все тело у меня до сих пор болит, и волочь ее по дому будет тяжело, но других вариантов нет, поэтому я беру Бетти под локти и стаскиваю с кровати. С глухим ударом она падает на пол.
– Ох, – сочувственно вздыхает Каспер. – Это вообще-то довольно грубо.
– Она все равно ничего не почувствует, – напоминаю я ей.
– Это дело принципа, – возражает она и повторяет: – Грубо.
– Заткнись и иди ищи люк, – велю я. Каспер колеблется, будто хочет поспорить, но я резко ее перебиваю: – Мы разбудим Роза.
Глава 4
Тащить Бетти вниз даже сложнее, чем можно было ожидать, но я знаю, что, если хочу добраться до гостиной живой, бросать ее нельзя. Плюс в том, что на поиски люка у Каспер тонна времени, и, когда я подхожу к порогу, она уже наполовину увязает в полу. Минус же в том, что Хранитель, которого выталкивает из гостиной, как только я заношу туда Бетти, отступает недалеко – в кухню.
Но вот чего я не учла, когда в сердцах придумала свой сумасшедший план и взялась его выполнять, так это того, что Хранители все равно могут меня достать. Сглупила я изрядно, особенно учитывая, что сама только недавно пережила их нападение. Но теперь поворачивать назад уже поздно, и мне остается лишь поморщиться, ощутив, как голоса Хранителей вгрызаются мне в мозг.
«БРОСЬ ВАМПИРА И СДАВАЙСЯ».
– Я этим и занимаюсь, – вру я, повысив голос. – Хочу вынести ее наружу и посмотреть, разорвет ли Элизиум связь с ней.
«СЕГОДНЯ ТЕБЕ ДАЛИ ВЫБОР, И ТЫ СОВЕРШИЛА ОШИБКУ».
– Может, и не совершила бы, если бы пару лет назад кое-кто рассказал бы мне все в деталях. Это так, пища для размышлений на досуге.
Меня накрывает волной боли, и я падаю на безжизненное тело Бетти. Судорожно пытаюсь сделать вдох, царапаю ногтями половицы. Кажется, слышу голос Каспер, но вяло отмахиваюсь, жестом веля ей оставаться на месте. Люк из виду терять нельзя, уж точно не теперь, когда Хранители так взбесились. Я крепко-крепко жмурюсь и пытаюсь переждать боль. Я знаю, что в конце концов Хранителям придется прекратить эту пытку, ведь они хотят услышать правду о том, в самом ли деле я выставляю из дома Бетти.
Я вздрагиваю, услышав цоканье когтей по дереву, но затем чувствую знакомый запах и тут же изумленно открываю глаза снова. Отозвавшись на мою боль, Фалькор вошел в дом. Теперь он стоит надо мной и скалится куда-то в пустоту, разрываясь между потребностью меня защитить и четким пониманием того, насколько сильно Хранители превосходят его по статусу. Я глажу его каменный бок и рассматриваю замысловатый узор его полупрозрачных крыльев, ожидая, когда боль наконец отхлынет.
На ноги подняться я уже не могу, но ползти еще способна. Перед собой, слегка кряхтя, я толкаю Бетти, и в конце концов мы добираемся до Каспер. Та, явно очень встревоженная, указывает мне, где люк, и дрожащей рукой я провожу вдоль его края. Затем наконец нащупываю нужную половицу. Люк слегка приподнимается, и теперь я могу поддеть его пальцами, но вот поднять не могу: слишком уж сильно все болит. Фалькор обнюхивает люк и случайно приподнимает его еще выше. Затем шумно фыркает и говорит:
– Мы считать, она идет не туда.
– Тихо, – говорю я, но, конечно, уже поздно.
Очередной удар магии Хранителей омывает мой мозг кислотой. Я кричу так громко, что чувствую привкус крови во рту. Кажется, мой собственный крик вот-вот разорвет меня на части. Вокруг лишь шум, невыносимый жар и тени, а потом – смутное чувство падения. Колдовство рассеивается за долю секунды до того, как я падаю на холодный каменный пол. Бетти грохается сверху, вышибая из меня дух.
Каспер садится на корточки рядом, и я чувствую щекой холод ее рук. Сквозь Каспер я вижу Фалькора. Он сжимает в пасти локоть Бетти, но выпускает его, заметив мой взгляд.
– Ты меня спас, – говорю я, но так невнятно, что даже не знаю, поймет ли он меня.
– Она наше сокровище, – говорит Фалькор.
Я смеюсь, но смех больше походит на всхлипы.
– А ты начинаешь мне нравиться.
Фалькор вцепляется в штанину Бетти и тащит ее вниз по лестнице. Каспер ждет, пока я сяду, затем отходит с дороги и первой идет вниз, источая тусклое свечение. Я пытаюсь встать, решаю, что рисковать не стоит, и просто съезжаю с лестницы. Десять ступенек спустя спина у меня начинает болеть, задница немеет, но я не сдаюсь, пока мои ноги не касаются пола. Фалькор оставляет Бетти у подножия лестницы и обходит комнату, обнюхивая красные кучки на полу. Убедившись, что угрозы нет, он ковыляет к столу в центре комнаты. Фалькору приходится встать на задние лапы, чтобы как следует разглядеть спящего, и он рычит то ли от удивления, то ли от тревоги.
– О да, все начинаться снова, начинаться снова или не кончаться никогда.
Я опираюсь на стену, чтобы встать, и хромаю к нему.
– Ты его знаешь?
– Мы знать о нем, – отвечает Фалькор. – Всем известно возлюбленное чадо богов.
– Он до сих пор говорит «мы», – подмечает Каспер. – Будто не понимает, что его собрата больше нет.
Я жестом велю ей замолчать, пусть даже Фалькор ее не слышит. О Розе Фалькор говорит не с трепетом, но, кажется, со страхом.
– Кто он?
Фалькор влажно щелкает челюстями, будто размышляя, как много стоит мне рассказывать. Я уже решаю, что объяснения придется выуживать из него насильно, но в конце концов Фалькор запрокидывает голову под неестественным углом и смотрит на меня. Вероятно,
