Сыны Тьмы - Гурав Моханти
Греки потрясали мечами и щитами, кулаками в латных перчатках и оружием:
– Каляван! Каляван!
Люди бросились в разные стороны, надеясь первыми найти добычу. Кришна услышал, как загрохотали их сапоги.
– Архонт, почему вы позволили им уйти? – спросил незнакомый голос. – Вы же видели здесь, под подиумом, следы. Проход прямо под нами. Матхуранцы прячутся здесь! Мы должны их атаковать!
– Не будь глупцом, матархис. Проведи светом по полу и посмотри на отпечатки обуви. Сегодня вечером здесь прошел всего один человек. И я готов поспорить на свой меч, что это был Кришна. Пробирающийся в одиночку в тайную крипту… Должно быть, в то самое хранилище, где он спрятал Драгоценную Шьямантаку. Как ты думаешь, остались бы эти наемники верны мне, если бы увидели камень, исполняющий все желания? Вы пятеро, которым я доверяю свою жизнь. Теперь вы двое, – услышал Кришна его команду, – оставайтесь здесь, чтобы охранять наше отступление. Мы не хотим никаких сюрпризов. Остальные – идем вниз. Держите наготове мечи, ломы и копья.
– А что насчет девушки? – спросил еще один голос.
– Да она почти труп! – откликнулся тот, кого назвали матархисом.
– Нет, мы возьмем ее с собой. Если Кришна замышляет какие-либо хитрости, мы напомним ему, что мы тоже можем играть в грязные игры.
Заложница… – подумал Кришна. Но это не имело значения. Через сотню ударов сердца он увидел, как по лестнице спускаются, волоча с собой девушку и разбившись на пары, четверо солдат. Один из них держал фонарь. Затем он увидел, как Каляван, человек, чьей смерти он так жаждал, спускается с факелом в одной руке и мечом в другой.
На голове у млеччха был оливковый венок.
Греки осторожно обыскали комнату, в которую вела лестница, и резко остановились, увидев саркофаг.
– Что за…
Кришна, скрытый в тенях, стоял в другом конце комнаты, у самого прохода. Прохода, который вел одним своим концом к Шьямантаке, а другим – к запасному выходу. В тусклом свете фонаря он увидел, как глаза мужчин замерцали от жадности и они принялись рассматривать витиеватые иероглифы, тщательно вырезанные на саркофаге. Однако их ликование сменилось шоком и ужасом, когда они поняли, что это – домовина.
– Архонт, мы должны немедленно уходить!
– Боишься трупа? – усмехнулся стоявший сзади матархис. – Это, должно быть, какой-то предок Канса, который был похоронен в этом склепе.
– Веданцы не хоронят своих мертвецов, они сжигают их, – заметил Каляван.
– Архонт… – заикаясь, произнес человек, стоявший ближе всех к саркофагу, – он… кажется, он жив. И зерна на саркофаге кружатся как по волшебству.
Каляван усмехнулся.
– Для матхуранцев даже Проклятое Пламя – это волшебство. Магии не существует. Есть лишь тайны, которые нужно разгадать. Откройте гробницу и покончите с этим. Шьямантака может быть внутри нее.
– Но… – встревоженно пробормотал мужчина. – Нехорошо тревожить мертвых.
– Я думал, ты сказал, что он не умер, – отрезал Каляван. – А теперь открывайте!
Мужчины кивнули. Двое, несущие женщину, прижали ее к стене. Бормоча молитвы, они с помощью мечей и ломов принялись поднимать крышку, кряхтя и хрипя от усилий. Наконец она распахнулась. Воздух наполнило сердитое шипение. Кришна увидел, как из саркофага поднимаются струйки ледяного голубого дыма, и его глаза распахнулись от удивления. Дым обвился вокруг греков, безвредный, но ненавистный.
И тут в открытом саркофаге что-то зашевелилось. Наконец-то! – торжествующе подумал Кришна. Теперь он мог только надеяться, что дэвы заключили это существо в темницу по какой-нибудь очень уважительной причине, или он будет вынужден прибегнуть к крайней мере. Он бесстрастно уставился на зажатый в руке ревун.
ЧАСТАНА был матархисом и таким же коротышкой, как и Каляван. Веданцы называли таких людей полукровками. Коротышкам был незнаком страх. И все же в этот момент он уже не чувствовал себя тем храбрецом, каким был раньше: если, конечно, это действительно была храбрость, а не глупость. Ибо от человека, который восстал из гроба, распространялись волны страха. Нельзя было сказать, что этот человек, если его можно так назвать, делал что-то, чтобы внушить страх. Нет, страх был столь же инстинктивен, словно само присутствие этого создания отравляло воздух вокруг.Мужчина повернулся и уставился на них. Он был столь огромен, словно был порождением давно погибшей расы титанов. Его глаза были угольно-черными, так что зрачки были почти не видны, и все же они казались какими-то провалами. Его длинные волосы развевались на ветру, не существующем ни для кого более. Его кожа была почти белой и столь плотно облегала кости, что казалось, будто это пергамент, туго натянутый на череп. Лед спал с его кожи, и вокруг ног собралась вода. Частана заметил, что у него нет одной ладони, а рана окружена красновато-коричневым ледяным кольцом. На шее виднелись следы от цепи, как будто его душили. Титан крутанул в ладони странно выглядящий кинжал. На осколках льда, разбросанных по полуночным доспехам незнакомца, мерцал отраженный свет факелов.
Эней словно в трансе придвинулся к нему.
– Кто ты? – дрожащим голосом прошептал он. – Ты демон?
– Я сомневаюсь, что он знает греческий, – сказал Каляван, в его голосе не было страха. Частане это не понравилось. Ему очень хотелось, чтобы Каляван съежился так же, как и он. – Кришна! – крикнул Каляван в пустой черный воздух. – Если ты думаешь, что великан может напугать меня, засунь эту мысль поглубже, пастушок.
Титан медленно поднял голову. Его иссохшая пасть растянулась в снисходительной усмешке, обнажив зубы, покрытые коркой льда. Мышцы на его шее напряглись, а плечи задрожали.
– Савитр? – прошептал он хриплым голосом: казалось, нож скрежетнул по кости. Частана знал, что титан говорил на языке
