Светлый пепел луны - Тэнло Вэйчжи
Впервые она готова попросить что-то для себя. И это — Цветок Долголетия.
Жизнь Тан Тай Цзиня ей больше не нужна. Все чего она хочет — снова видеть. Пусть в конце скорбного пути её все равно ожидает гибель, но умереть в полной темноте и одиночестве она не хочет, и ей есть, что предложить его величеству взамен.
* * *
В канун дня рождения Бин Шан наступил мучительный для Су Су пятнадцатый день месяца. Полная луна залила голубоватым светом Холодный дворец. Девушка, свернувшись калачиком на кровати, обнимала себя за плечи, чтобы хоть как-то унять охватившую ее дрожь. Яд весеннего шелкопряда начинал действовать.
После той ночи, когда Тан Тай Цзинь украл её невинность, прошло два месяца. Раньше действие яда, выделяемого коконами тутового шелкопряда, сдерживал белый волшебный жук Сяо Шаня, но после его гибели все токсины, накопившееся в ее крови, активизировались. В результате, время между приступами сократилось с трёх месяцев до двух.
Она вонзила ногти в собственные плечи, пытаясь сдержать своё начинающее сходить с ума тело. Её кожа покрылась холодной испариной, а зубы выстукивали мелкую дробь. Она давно потеряла счёт времени и уже решила, что сегодня точно расстанется с жизнью, когда её обдало летним тёплым ветерком из распахнувшейся двери. Порыв свежего воздуха немного прояснил её помутившееся сознание, и она испуганно распахнула свои невидящие глаза.
Кто-то холодными руками распахнул её платье на груди, и она почувствовала прикосновение ледяных пальцев. Какую же неотвратимую власть возымел над ней проклятый яд шелкопряда! Он полностью подчинил себе её волю и тело. Она вздрогнула и прильнула к нему, и от этого простого соприкосновения невыносимое жжение в её крови немного утихло.
Тан Тай Цзинь оценивающе разглядывал задыхающуюся от боли девушку. Он специально не поцеловал её в губы, тем самым давая понять, что все, что он делает, всего лишь необходимая мера для того, чтобы она не умерла и продолжила страдать.
— Ты стала такой уродливой, — усмехнулся он, — мы совсем не желаем тебя.
Су Су закусила губу. Она очень исхудала и некогда пухлые нежные щёчки исчезли, все черты лица заострились и как будто истаяли. Талия стала такой тонкой, что, казалось, ещё немного и она сломается. Его тело было противоядием для неё, но и вызывало почти наркотическую зависимость. Прижавшись к нему, она почувствовала облегчение, но сердце её было глубоко несчастно. Но у Су Су сейчас не было сил даже на то, чтобы ненавидеть его. Ей было все равно. Претерпевая тяжкие страдания, она совершенно потеряла эмоциональную чувствительность. Ею овладела страшная усталость, как у путника, измаявшегося дальней дорогой и мечтающего лишь об одном: вернуться домой.
Сама она совершенно не представляла, как выглядит сейчас, и приняла на веру его слова. Су Су не могла знать, что страдание придало её телу почти неземное изящество, а лицо приобрело тот тип хрупкой и изысканной прелести, который заставляет жестокосердного человека испытывать ещё большее влечение и жажду обладать этой трепетной красотой.
Он знал, что она не видит его лица, и мог не скрывать отчаянного желания, исказившее его черты. Не в силах дольше сдерживаться, он поспешно стянул с себя одежду и, хотя и сказал, что не желает её, овладевал ею снова и снова до самого утра.
Когда утром он оделся и хотел уйти, в его сюаньи вцепилась тоненькая ручка. Он обернулся и впервые увидел на её лице тень отчаяния и мольбы:
— Я бы хотела попросить у тебя… Цветок Долголетия.
Глава 73: «Бессмертная душа»
— А взамен? Что я получу взамен Цветка Долголетия?
Су Су не могла видеть выражение его лица, только слышала равнодушный, лишённый даже капли тепла голос. Поэтому просто продолжила:
— Искусство «быстрого и лёгкого меча» тебе подойдёт? Мне… очень нужен этот цветок.
Затем, немного помедлив, тихо пожаловалась:
— Глаза болят невыносимо.
Искусство «быстрого и легкого меча» даже в мире бессмертных считалось вершиной искусства фехтования. Владеющий им рассекает камни и сушит воду, в одно мгновение достигает границы государств, равно поражает и бессмертных, и демонов. Это умение — лучшее, что постигла Су Су за столетие своей бессмертной жизни, а теперь она просто хочет обменять его на возможность видеть.
— Болят глаза? — насмешливо и немного разочарованно переспросил он, закатывая рукава сюаньи. Он не сказал, согласен или нет, а просто вышел за дверь и исчез в предрассветной мгле.
Впервые Су Су о чём-то его попросила. Её глаза всегда сияли силой и волей к жизни, но это в прошлом. Теперь её жалкое положение и робко высказанная просьба не вывали у него ничего, кроме досады.
Тан Тай Цзинь вернулся в свои покои. Воздух в комнате благоухал нежным ароматом. Вокруг Цветка Долголетия крутился старый даос из Пожирающего Душу Покрова. Он давно мечтал о волшебном средстве продления жизни. Магическое растение не могло дать жизненную энергию Тан Тай Цзиню, но для шестидесятилетнего старца оно было прекрасной возможностью вернуть былые силы. Бутон почти раскрылся, может, с утренним солнцем он расцветёт.
Старик с мольбой во взгляде посмотрел на императора. Вдруг в этот раз он расщедрится и сделает слуге ценный подарок?
Но Тан Тай Цзинь захлопнул крышку шкатулки и бросил её в изголовье кровати, а затем сел и глубоко задумался, подперев голову рукой. Колдун понял, что для просьб момент неподходящий, и поспешил укрыться в чёрном вихре древнего артефакта.
По реакции Тан Тай Цзиня Су Су поняла, что Цветок Долголетия ей, скорее всего, не получить. Она приуныла и, укутавшись в одеяло, забилась в дальний угол кровати, обняв себя за плечи. Гоу Ю, желая хоть немного приободрить свою госпожу, отвлекал её рассказами о богах прошлого и их великих битвах с могущественными демонами — всего того, чему он сам был свидетелем за свою многовековую жизнь.
Его подопечная слушала истории хранителя с широко раскрытыми глазами, когда из левого, сотворённого лепестком Цветка Отрешения от мира, вытекла капля крови и сбежав по щеке, прочертила тонкую красную линию. Гоу У умолк. Хотел спросить, не страшно ли ей, но вместо этого задал другой вопрос:
— Та их ненавидишь?
— Ненавижу ли я их? — переспросила девушка. Перед её мысленным взором предстали Тан Тай Цзинь, Е Бин Шан и даже Сяо Линь.
Смерть последнего и
