Хоббит - Джон Рональд Руэл Толкин
– Быстрей, быстрей! – торопил голос. – Скоро они зажгут факелы.
– Минутку! – сказал Дори, настоящий товарищ. Он бежал перед Бильбо. Связанными руками он помог хоббиту забраться к себе на плечи, и они побежали дальше, звеня цепями и часто спотыкаясь, так как не могли держаться за стены руками. Не скоро они остановились и к этому времени углубились, должно быть, в самое сердце гор.
Тут Гандалв зажег свой посох. Конечно, это был Гандалв; но тогда все были слишком заняты, чтобы спрашивать, откуда он взялся. Колдун снова извлек свой меч, и он снова вспыхнул собственным огнем. Меч сверкал от гнева, если поблизости оказывались гоблины; теперь он горел ярким голубым пламенем, радуясь убийству повелителя гоблинов в большой пещере. Ему ничего не стоило разрубить гоблиньи цепи и освободить пленников. Если помните, этот меч звался Гламдринг, или Молотящий Врага. Гоблины называли его Колотун и ненавидели даже больше, чем Кусающего, если это возможно. Оркрист тоже был спасен, потому что Гандалв прихватил и его, отобрав у пришедших в ужас стражников. Гандалв многое предвидел; и хоть все сразу сделать не мог, был очень полезен друзьям, попавшим в трудное положение.
– Все здесь? – спросил он, с поклоном возвращая меч Торину. – Посмотрим: один – это Торин; два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать; а где Фили и Кили? А, вот они – двенадцать, тринадцать. А вот и мистер Бэггинс – четырнадцать! Ну-ну! Могло быть гораздо хуже. Но, с другой стороны, могло быть и гораздо лучше. Нет пони, и нет еды, и мы не знаем, где находимся, и за нами орды рассерженных гоблинов. Вперед!
И они пошли дальше. Гандалв был совершенно прав: вскоре сзади послышался шум и страшные крики гоблинов. Это заставило путников двигаться еще быстрей, и бедный Бильбо не мог бы выдержать и половину такой скорости, потому что гномы умеют бегать необыкновенно быстро, могу сказать вам, когда это нужно, – но они по очереди несли его на спинах.
Но гоблины все равно быстрей гномов, а эти гоблины к тому же лучше знали дорогу (они сами проложили эти проходы) и были ужасно сердиты, и вот, как они ни старались, гномы слышали крики гоблинов за собой все ближе и ближе. Скоро стал слышен даже топот гоблиньих ног, многих ног, которые, казалось, находятся тут же, сразу за последним поворотом. В туннеле, по которому они бежали, сзади показался красный отсвет факелов; а гномы смертельно устали.
– Зачем, ну зачем я оставил свою хоббичью нору! – Бедный мистер Бэггинс подпрыгивал вверх и вниз на спине Бомбура.
– Зачем, ну зачем мы взяли этого жалкого маленького хоббита на охоту за сокровищами! – сказал бедный Бомбур; он был толст, и пот капал с его носа – от жары и ужаса.
В этот момент Гандалв отстал, и Торин вместе с ним. Они свернули за угол.
– У поворота! – закричал Гандалв. – Доставайте меч, Торин!
Больше ничего нельзя было сделать; но гоблинам это не понравилось. Они с криком выбежали из-за поворота и обнаружили перед своими изумленными взглядами Разрубающего Гоблинов и Молотящего Врага, которые сверкали холодным ярким светом. Передние уронили факелы и крикнули, прежде чем были убиты. Задние закричали еще громче и отскочили назад, сбивая с ног тех, кто бежал за ними.
– Кусачий и Колотун! – кричали они; вскоре все пришли в смятение, и большинство гоблинов побежали назад, туда, откуда пришли.
Прошло много времени, прежде чем кое-кто из них решился снова заглянуть в этот страшный угол. К этому моменту гномы ушли далеко вперед по темным туннелям владений гоблинов. Когда гоблины обнаружили это, они погасили факелы, и ступали неслышно, и выбрали самых быстрых бегунов с самым острым зрением и слухом. Те побежали вперед, быстрые, как ласки в темноте, и производили шума не больше летучих мышей.
Поэтому ни гномы, ни Бильбо, ни даже Гандалв не слышали их приближения. И не видели их. Но гоблины их видели и неслышно шли за ними, потому что посох Гандалва испускал слабый свет, чтобы гномы могли разглядеть дорогу.
И вдруг совершенно неожиданно Дори, который опять нес Бильбо, схватили сзади из темноты. Дори закричал и упал; хоббит покатился в темноту, ударился головой о камень и больше ничего не помнил.
Глава пятая
Загадки во тьме
Открыв глаза, Бильбо не понял, где находится: было так же темно, как с закрытыми глазами. Поблизости никого не было. Только вообразите себе его испуг! Он ничего не видел, ничего не слышал и ощущал только каменный пол.
Он медленно встал на четвереньки и пополз, ощупывая все вокруг, пока не коснулся стены туннеля; но ни выше, ни ниже ничего не обнаружил; вообще ничего: ни следа гномов, ни следа гоблинов. Голова у него кружилась, и он не был уверен даже в направлении, в котором они шли до падения. Бильбо попытался угадать направление и пополз. Полз он довольно долго, как вдруг под рукой у него оказалось маленькое кольцо холодного металла, лежащее на полу туннеля. Это был поворотный пункт всей жизни хоббита, но Бильбо этого не знал. Почти не раздумывая, он положил кольцо в карман; в данный момент оно казалось совершенно бесполезным. Дальше Бильбо не пошел, а сел на холодный пол и надолго отдался мыслям о своем жалком положении. Он вспоминал, как жарил у себя на кухне яйца со свининой – потому что чувствовал, что давно настала пора для того, чтобы поесть; но эти мысли делали его еще несчастней.
Он не мог придумать, что ему делать; не мог понять, что произошло; почему его оставили; или если его оставили, почему его не схватили гоблины; и даже почему у него так болит голова. А правда заключалась в том, что он пролежал неподвижно, лишившись сознания, в очень темном углу довольно долго.
Немного погодя он порылся в поисках трубки. Она не сломалась, и это было уже кое-что. Бильбо пощупал кисет: в нем оказалось немного табака, а это еще лучше. Затем он поискал спички, но ни одной не нашел, и это совершенно разбило его надежды. Может, так даже лучше, подумал он, немного придя в себя. Кто знает, кто выполз бы из темных нор на запах табака и свет спичек? Тем не менее ненадолго Бильбо почувствовал себя совершенно разбитым. Но ощупывая себя и роясь в карманах, он коснулся рукой маленького меча – кинжала, отобранного у троллей, о котором он совершенно забыл. Да и гоблины его не заметили, потому
