Путь воина - Валерий Михайлович Гуминский
Поселок Турский, основанный прадедом нынешнего Главы Рода Юрием Степановичем Строгановым в середине восемнадцатого века, мог бы уже считаться городом, имея населения в десять тысяч душ с хвостиком, но по каким-то хитрым законодательным установлениям в бюрократическом механизме, не мог получить статус из-за недостающих трех тысяч жителей, которыми и требовалось наполнить оживленный сибирский городок.
Владимир Строганов вернулся после лечения в Тобольск в июне прошлого года и сразу же сыграл свадьбу с Мариной Балакиревой, как отец и обещал. Многие не могли поверить, что молодой княжич, некоторое время назад ходивший с протезом, теперь запросто отплясывал такие коленца, что перещеголял записных танцоров. И буквально тут же некоторые из знатных гостей, присутствующих на свадьбе, стали осаждать княжича Строганова замолвить словечко перед человеком, сумевшем сделать то, от чего отказались опытные Целители. Создавалось впечатление, что у каждого рода есть свои инвалиды без руки или ноги.
Реклама для Никиты Назарова пока не имела никакой актуальности, и Владимир честно предупредил, что медицинский центр еще не построен, и когда начнет принимать первых пациентов — он не знает. Но с подсказки отца, почуявшего выгоду от подобного посредничества, пообещал наладить контакты с бароном. Главное, что эти люди ушли обнадеженными.
В сентябре Владимир вместе с молодой женой приехал в Турский и поселился в двухэтажном особняке из красного кирпича, стилизованном под замок с многочисленными двускатными крышами, широкими окнами, высокими арками переходов из одного крыла в другие, и прочими архитектурными изысками, с парой каминных дымоходов, а также необходимой пристройкой для домашних работников и охраны. Сам особняк стоял наособицу в густом сосновом лесу рядом с таежной Турой. На берегу был разбит пляж с чистейшим золотистым песком — не от того, что в нем были примеси золота, конечно! — беседками, площадкой для шашлыков и барбекю. Князь Андрей Егорович побеспокоился о безопасности жильцов особняка, огородив приличную территорию мощным кованым забором, напичкав его по периметру разнообразными магическими сигналками и ловушками.
Марине безумно понравился не только дом, но и весь поселок, имевший четыре улицы, два десятка магазинов, несколько кафе и даже ресторан, где прожигали деньги купцы и старатели. Владимира беспокоило одно: несмотря на внешнее благополучие, поселок имел дурную репутацию, и все из-за пришлых золотоискателей. С ними пытался бороться отец посредством жестких, а порой и жестоких зачисток, но спустя какое-то время появлялись новые авантюристы, и уровень преступности начинал расти.
— В первую очередь обсуди все проблемы с Травниковым, — перед отъездом сына в Турский посоветовал князь. — Он там за порядком смотрит, вроде наместника моего. Уже лет двадцать. Это его заслуга, что поселок стал развиваться, а не превратился в клоаку вроде засранных деревушек времен золотой лихорадки на Клондайке. Умный мужик, но сейчас ему требуется помощь.
— Сколько человек ты мне можешь отдать? — поинтересовался Владимир. — Кроме личной охраны нужны волкодавы, с которыми я вычищу всю тайгу от нелегалов.
— Прислугу и работников наберешь на месте, — размышлял Строганов. — С бойцами туговато, согласен. Но три десятка человек могу дать. А личники у тебя есть, к Балакиревым обратись, там есть несколько ушлых и преданных ребят. Маринке все легче будет, если рядом с нею знакомые люди.
В один из сентябрьских теплых дней улицы Турского огласил рев внедорожников. Запыленная колонна из шести бронированных чудовищ, покрытых камуфляжными разводами, ворвалась в городок, и распугивая куриц, беспечно бродящих по дороге, понеслась к особняку Строгановых. Владимир знал, что порядок в нем поддерживают всего несколько местных слуг, поэтому полдня потратил, чтобы осмотреть все хозяйство и принять доклад от управляющего — перешагнувшего пятидесятилетний порог седоусого мужчины с крупными чертами лица и тяжелым подбородком. Емельян Михайлович, как представился встретивший молодых Строгановых с хлебом-солью управляющий с группкой слуг, по мнению Владимира, ранее занимался не приглядом за хозяйскими домами, а вовсю развлекался на просторах империи, а то и в тайге душегубствовал. Очень от него несло специфическими знаниями, да и прислуга была вышколенной как в армейском подразделении.
С легким сердцем оставив Марину и большую часть бойцов устраиваться на новом месте, княжич рванул в центр Турского, где находилась администрация. Остановившись возле двухэтажного добротного купеческого дома из массивного серого камня с белоснежными портиками, держащими крышу над парадной лестницей, он дождался, когда охранник откроет дверь и выскочил наружу. С удовольствием размял ноги, разглядывая небольшую группу людей во главе с пожилым кряжистым седоусым мужчиной небольшого росточка и в добротном костюме-тройке, выглядевшим как настоящий купец из прошлых времен. Вероятно, это и был сам Травников.
Интуиция его не подвела. Иван Лукич, сам из потомственной купеческой семьи, служил верой и правдой князю Строганову еще с тех пор, когда Владимира на свете в помине не было, и конечно же знал о беде младшего княжича, поэтому при первой встрече скользнул взглядом по ногам.
Травников представил своих помощников и пригласил нового хозяина поселка в свой кабинет.
— Первым делом я хотел бы выяснить свою дальнейшую судьбу, Владимир Андреевич, — наместник дождался, когда княжич устроится в кресле, сразу взял быка за рога. — Остаюсь ли я управлять городом или отбываю в Тобольск? Мне Андрей Егорович на этот счет ничего не сказал, что довольно странно. Я в растерянности.
— А как вы сами хотели распорядиться своей судьбой, Иван Лукич? — с интересом посмотрел на него Владимир. Отец ему прямо сказал, как поступать в том или ином случае, поэтому было любопытно, что решит Травников.
— Меня здесь все устраивает, — осторожно произнес мужчина, присаживаясь на стул возле совещательного стола. — Дети уехали в Тобольск, а я и моя жена не ощущаем потребности менять образ жизни. Внуки каждое лето навещают, а что еще надо? Кругом тайга, полезный воздух, да и местный контингент не дает расслабиться. Здесь я себя чувствую молодым и нужным.
Травников усмехнулся в поседевшие усы и добавил:
— Впрочем, у вас уже есть ответ, а значит, мне осталось его выслушать.
— Отец понимает, насколько муторно и трудно вводить в систему обеспечения хозяйства новых людей, — Владимир откинулся на спинку кресла. — В городе еще хватает проблем, поэтому я прошу вас, Иван Лукич, и дальше руководить всеми процессами… если вы хотите этого. Как решите, так и будет.
— Останусь, — твердо произнес Травников. — Не хочу показаться хвастуном в ваших глазах, Владимир Андреевич, но за два десятка лет я настолько врос в эту систему, что боюсь отойти
