Гремучий Коктейль - 1 (СИ) - Харитон Байконурович Мамбурин
— Я задал этот вопрос для себя, — ответ молодого человека был почти равнодушен, — Но теперь у некоторых в зале, благодаря мне, появится новая возможность.
— Какая именно, просветите меня? — проницательно прищурился преподаватель.
— Перед тем, как их закопают и… опрыскают, они вполне смогут вспомнить меня и обвинить в том, что это с ними, собственно, происходит из-за того, что я влез в вашу лекцию, барон. И, попросив рассказать о пряниках, буквально вынудил их принять неверное решение.
«Охренеть…», — совсем неблагородно подумалось Константину, рассматривающему своего товарища, невозмутимо перебрасывающегося репликами с преподавателем. Нет, именно это слово он повторял всё утро, когда увидел Кейна в его новом амплуа! Пошитая форма, идеально сидящая на парне? Ерунда! Он зачесал волосы назад? Тоже невелик труд! Но! Как он изменился, как он стал себя вести!
«Прямо как я. Если очень-очень сильно буду стараться», — с долей уныния заметил младший из Азовых. У Кейна получалось это естественно. Брюнет, ехидно сверкая своими зелеными глазами, одновременно заявил о себе, подмазался к итальянцу, вспыхнувшему также быстро, как и угасшему, а заодно объявил о своей неприязни трусов. Элегантно и нагло.
«Сволочь. Хочу так же!»
— Что же, тогда я отвечу на ваш вопрос, студент Дайхард! — хлопнул барон в ладоши, облокачиваясь задом на стол с лежащим на нем гримуаром, — Итак, господа слушатели! Думаю, что ни для кого из вас не секрет, что в высшем обществе считается крайне дурным тоном переносить вражду домов и родов на потомков, ушедших в ревнители! Некоторые из вас, я уверен, здесь именно затем, чтобы обезопасить себя таким образом. Невероятная глупость, сродни пытаться влезть в пасть медведю, таща за собой вцепившегося вам в зад волка, но дело ваше!
…еще пара студентов устремились к выходу под отечески любящей улыбкой итальянца. Константин нервно дёрнул глазом, видя, как ехидно улыбается Кейн.
Роли ревнителя и простого дворянина с чернокнигой — различны. Они оба обязаны явиться на зов о портале, но случаи, когда владелец земли поднимает всех «под ружье», редки. Итальянец-ветеран пытался донести до своей аудитории простую мысль: ревнители всегда на острие атаки. Всегда.
— Продолжим! Итак, определенная степень защиты от недружелюбного внимания со стороны? Безусловно имеется! Преференции иного рода? Да, они тоже есть. Над полноправными выпускниками становятся не властны главы их родов. Официально, разумеется, но также ревнители и обучающиеся на них попадают под защиту государей, так что это более чем соблюдается. Именно за этой льготой чаще всего приходят представительницы прекрасного пола, не так ли? Так. Еще вы, господа слушатели, получаете право открывать любое дело на защищаемой территории. И владелец домена обязан способствовать вашему начинанию, если оно не идёт вразрез с его личными интересами… Но насчет последнего я бы особо губу не раскатывал! Смею утверждать, как барон, что не заинтересован во владельце предприятия, который может преставиться в любой день на портале! Ах да, еще вы, уже сейчас, господа мои слушатели, более чем вольны вступать друг меж друга в брак и прочие… связи. Только будьте аккуратны, ибо за беременность и постыдные болезни студента выгоняют немедленно — прямо на суд его родни, как можете себе понять!
Константин хрюкнул, с ненавистью посмотрев на Дайхарда, чья улыбка сейчас буквально сушила кожу на лице Азова-младшего. Если бы не итальянский барон, производивший довольно грозное впечатление скорого на расправу человека, сумка полу-эйна уже летела бы прямиком в наглую зеленоглазую харю выскочки! Причем, судя по периодически посматривающим на Дайхарда слушателям, прочие молодые люди от него тоже были не в восторге! Именно из-за этой гнусной улыбки!
— Всё это — херня собачья!
Рявк барона был столь груб, что одна из девушек, сидящих на переднем ряду парт, не выдержала и, возрыдав горючими слезами, упала их проливать на юбку соседке. Той, впрочем, было безразлично, так как глаз от чернявого злого мужика она не отводила и даже, кажется, не моргала.
Рука Фурио Медичи лежала на его гримуаре, нежно поглаживая книгу.
— Вот он! — громогласно проговорил барон, — Вот он, ваш главный и самый выдающийся… «пряник»! Гримуар, чернокнига, колдовской пам я тник, артефакт разума, учебник печали! Как его только не называли! Те простофили, что думают о гримуарах лишь как о книгах с заклинаниями, позволяющими своим владельцам использовать магию, должны немедленно заколоться и застрелиться, чтобы не смущать родителей и свидетелей своим вопиющим отсутствием разума!
Улыбка Дайхарда тут же увяла, а у Константина наоборот, расцвела самым мерзостным из возможных способов. Он не знал! Этот лицемерный, двуличный, самозванный гений не знал такую простую вещь!
— А давайте нам ответит этот прелестный молодой человек… или не человек… мужчина… женщина? — вонзил гнусный итальянец нож в бок совершенно не ожидавшему подвоха Константину, — Не будем гадать! О вы, белокурый… тьфу, черт же, в общем! Господин… да тьфу, что ты будешь делать! Расскажи аудитории о чернокнигах! Раз я вижу твое ухо в течение всей своей лекции, значит, ты определенно знаешь больше других!
Сказать, что Азов покраснел — было не сказать ничего! Однако, закалка Истинного — это не кот чихнул! Сидеть и пыжиться, вызывая на себя смешки, Константин себе позволить не мог, а потому, выдав своё волнение только сатанински горящими щеками и ушами, встал, чтобы недрогнувшим мерным голосом звучно доложить:
— Чернокнига способна содержать в себе заклинания магии, дозволять своему хозяину применять их, если его тело и дух способны провести энергию для воплощения волшебства. Также она есть хранилище маны для своего хозяина и инструмент, которым тот может оказывать воздействия на окружающую нас магию. На это способны все колдовские книги. Чем выше уровень и качество изготовления чернокниги, тем на большее она способна и большее дозволяет себе и хозяину. Она охранник, инструмент, защитник, иногда даже помощник и советник, но чаще всего, она проводник…
— Верно! Но не будем углубляться! — прервал Азова Медичи, — Последнее, кстати, подчеркну! Во многих старых чернокнигах заложена программа воспитания и обучения вол-шеб-ни-ка! То есть, для ревнителя такие гримуары будут крайне малополезны! Они просто не позволят ему произвести нужное заклинание, если посчитают, что качества хозяина как колдуна еще недостаточно высоки! Таких бедолаг, особенно заключивших договор с очень высококачественной чернокнигой, может выручить только их Лимит! Здесь такие присутствуют? Я могу одолжить вам свое оружие! Сможете аккуратно застрелиться или зарезаться в уголочке, мы все поймем!
Константин с наслаждением наблюдал, как смазливая рожа его приятеля вытягивается еще сильнее, а в глазах появляется опаска и паника. Кажется, этот неизвестный фрукт не так уж и много знает о своей книге! Может, он её не от бабушки получил? А, скажем, пару недель назад⁈ Вот хохма будет, если эта книга ничего не даст, понуждая парня идти в волшебники⁈ А возраст-то тю-тю…
«Хотя, он же гений», — внезапно оборвал Азов сам себя, — «А если выучится⁈…не, ересь какая-то. Никто и никогда…»
Да, человечество можно было разделить на три разных расы. Простолюдины с их искаженными постоянным донорством маны энергетическими системами, аристократы и… волшебники. Тех, кого забирали из благородных семей в младенчестве, пичкали препаратами, улучшающими память и развивающими мозг, учили и развивали. Но… если мозг благородного способен принять большое количество знаний, как хвастался этот несносный тип — разве он не может стать магом…?
Блондин чуть не облизнулся. Иметь в друзьях человека-волшебника! С нормальным мозгом, нормальными понятиями, живого, шутящего, лапающего баб! Обычного такого аристократа, который знает заклинания! Не мага с их ушибленной философией и вечной гонкой за ингредиентами, деньгами, башнями и знаниями, а…
— Да! Книга отличает вас ото всех! Разумеется, она почти ничем не отличает вас от других благородных, что развивались в домашних условиях и умеют применять заклинания… кроме того момента, что вас выучат с их помощью драться, а самоучки умеют лишь атаковать… и то через задницу!
«Не только», — как Истинный, Константин знал, что сейчас, впервые за всю лекцию, итальянец кривит душой, — «Еще есть дуэлянты на гримуарах, что, конечно,
