Эобара - Владимир Орестов
Стоя в лоджии, он проводил взглядом чёрный Вольво, съезжающий с газона напротив дома, дождался, пока автомобиль миновал проклятый перекрёсток и вернулся на кажущуюся необычайно большой и пустой кухню.
Призрак на кладбище, исчезнувший мужчина… На кухонных электронных часах было десять минут первого: 01:10. Внезапно вспомнилось, что в какой-то книжке встречи подобных комбинаций указывали на обострившуюся связь с потусторонним. Только этого ещё не хватало до полного счастья!
– Шли бы вы в жопу! – рявкнул Леонид на часы. Длинная стрелка дёрнулась и перескочила на одно деление.
Исчезающий, подозрительно выглядящий мужчина…
Звонить совершенно не хотелось, но не позвонить он не мог. Решив начать с более простого разговора, Леонид набрал Лену.
Та, к счастью, ещё не спала, но помочь ничем не смогла. Никаких подробностей о «увиденном» водителем человеке девушка не знала, зато в результате на целых сорок минут подсела тому на уши, рассказывая что-то о своей жизни… ну, или вспоминая институт – Леонид практически ничего не понял, думал о другом. К концу беседы неожиданно выяснилось, что они с Леной в следующее воскресенье идут в Мариинку. Тут Леонид вернулся на некоторое время в реальность, но только для того, чтобы осознать, что Лена настроилась всерьёз на балет и возможно не только на балет…
– Лена… – задумчиво хмыкнул Леонид, повесив трубку. – Лена…
Хотя… а почему и нет? Он теперь абсолютно свободен. Главное не тронуться рассудком за оставшуюся неделю.
Выкурив для храбрости две сигареты подряд, Леонид набрал ещё один номер, надеюсь, что тут-то разговор не закончиться внезапным свиданием.
– Привет. Я ненадолго. Надо кое-что спросить… – В трубке гремела музыка, чьи-то пьяные голоса орали что-то нечленораздельно. Понятно, – отметил Леонид. – Все решили сходить на балет.
– Сейчас. Подожди секунду, я выйду! – оглушительно прокричала Надя в трубку. Спустя минуту каких-то загадочных шебуршаний, одно из которых было явно похоже на звук поцелуя, на той стороне провода стало несколько тише: – Спасибо за мультиварку. Мама написала, что ты её завёз. Всё нормально прошло?
– Нормально, – ответил Леонид, вспоминая быструю и действительно безболезненную встречу с несостоявшейся тёщей.
– Ты что-то хотел спросить, – напомнила Надя, температурой голоса напоминая свою мать. Ладно, голос бывшей невесты был всё же капельку теплее – на несколько сорокоградусных шотов. – Мне сейчас не очень удобно говорить…
Конечно – неудобно, это, как минимум, слышно, – зло подумал Леонид, но собрался и выбросил все ненужные мысли из головы.
– У меня маленький, но странный вопрос… – доктор неуверенно замолчал, чётко представляя, что он скорее всего услышит в ответ, но затем, выдохнул и решительно выпалил остаток фразы: – Ты в последнее время не видела людей-бабочек или просто людей с крыльями?
Прозвучало действительно не очень. Леонид морально приготовился к взрыву, но того почему-то не последовало.
На том конце провода было тихо, слышались только какие-то невнятные шорохи. Будто тараканы бегают по проводам или… бабочки летают, – отметил он. Так и не дождавшись ответа, Леонид спросил:
– Ты там?
– Да, – медленно ответила Надя. – Я-то здесь, а вот ты… Лёнь, с тобой всё в порядке? Что за бред ты несёшь? Ты там ничего… не употребляешь? Может мне… приехать? – некоторый демонстративный надлом, прозвучавший в последней фразе, практически свёл на нет её смысл.
– Нет, всё нормально. Ничего не употребляю, даже алкоголь не пью. Не волнуйся. Это просто… – Леонид судорожно пытался выкрутиться, – такая шутка была…
В течение тридцати секунду, пока Леонид не повесил трубку, он узнал много нового о себе, своих шутках, своём происхождении и прочем, и прочем. Но, главное он выяснил – никаких бабочек Надя не видела, иначе бы так не отреагировала. Это радовало.
В прихожей Леонид остановился перед зеркалом:
– Ну, если ты решил таким образом дожечь все возможные мосты, то я тебя поздравляю! Молодец! – ехидно сообщил он отражению. – Тактика было выбрано совершенно верно!
Человек в зеркале никак не отреагировал на произнесённые слова и вообще выглядел бледным, усталым и не особо довольным жизнью.
Ещё бы! Сутки через сутки кого угодно ушатают, – спорно утешил себя Леонид.
– А может, ну всё это к чертям и в отпуск? – осведомился доктор у своего зеркального двойника. – На Юг на неделю. Валяться на пляже с книжкой, по вечерам пить пиво в гостиничном баре, загорать…
На последнем слове голос Леонида стал совсем тихим. Загорать ему не хотелось. Он оттянул свитер и уставился на рубец, который, разумеется, находился на своём законном месте.
Как тогда с Надей в Геленджике – скривился Леонид. – Уважаемые отдыхающие! Только сегодня на нашем пляже уникальное зрелище – человек с пятном на шее! Смотрите в оба глаза! Обсуждайте вслух! Кривите рты и фыркайте в стороны! Можете разрешить своим детям подойти к странному дяде и спросить – что у вас с шеей? Ему будет весело и интересно найти ответ на этот вопрос без использования ненормативной лексики!
3. Леонид знал историю появления рубца наизусть. В его голове она звучала этаким надоедливым рефреном, напоминая не то молитву, не то русскую народную сказку.
Сказку про рубец.
Про то, как мама решила сделать котлеты и налила в старорежимную чугунную сковородку (ещё без ручки, с чапельником) подсолнечное масло.
Про то, как, услышав звонок в дверь – пришла какая-то её подруга, мама пошла в прихожую и в этот момент на кухню прибежал семилетний Лёня.
Про то, как услышав грохот и дикий вопль, мама стремглав вернулась обратно, но было уже поздно. Леонид лежал на полу, рыдая и хватаясь рукой за залитую маслом, покрывающуюся на глазах пузырями шею.
Про Скорую помощь, которая никак не могла прорваться сквозь пробки, про ожоговое отделение 1-й детской больницы, про коньяк доктору и конфеты медсёстрам…
Это была красивая история, но один нюанс превращал её в сказку – ничего из этого Леонид не помнил.
И да, конечно, отсутствие воспоминаний можно было списать на малый возраст, на стресс, на прошедшие девятнадцать лет, но:
В тоненькой папочке, где хранились все медицинские документы маленького Лёни, начиная с рождения, отсутствовали не только выписка из 1-й больницы, но и любые упоминания о полученном ожоге. И это действительно было странно.
Также странно выглядело мамино лицо, в те минуты, когда она рассказывала сыну эту историю – словно повторяла какой-то намертво закрепившийся в памяти текст. Боря, кстати, на все вопросы путанно отвечал, что отсутствовал тогда в городе – но где он был, старший брат ответить не мог.
Но и это всё можно было каким-то образом объяснить и принять, если бы не то, что помнил Леонид.
