Джим Батчер - Фурия первого лорда

Разведчик Свободного Алеранского, легким галопом возвращавшийся из вылазки, возник перед ним из тумана.

Он подъехал к командованию и отсалютовал Тави.

— Докладывай.

— Сэр, впереди стедгольд. Он покрыт кроучем, и… — Он покачал головой. — Резерв, о котором вы говорили, там.

— Спит?

— Возможно, — ответил мужчина. — Они неподвижны.

Тави оглянулся на Фиделиаса и произнес:

— Объявляй привал. Тихо.

Фиделиас кивнул. Сигналы передавались жестами и пониженным голосом.

— Я хочу оценить обстановку сам, — сказал Тави. — Всем остальным оставаться на месте.

— Я иду, — сказала Китаи.

Тави взглянул на нее. У него не было никакого желания подвергать ее, подвергать их, опасности, но он смирился с неизбежностью риска.

— Хорошо. Но мы только посмотрим и будем под завесами от слуха, зрения и земляных фурий.

Китаи пожала плечами.

— Как скажешь, алеранец.

Тави скрыл их воздушной завесой, когда они выехали.

Без каких бы то ни было указаний Китаи с помощью магии заглушила звук их шагов и сделала землю более податливой, чтобы снизить вибрацию почвы и не дать караульным заклинателям Земли ворда заметить их.

Они проехали около полумили, чтобы выйти из окружавшего отряд тумана, и окунулись в свет убывающей луны.

Рассвет брезжил на востоке, но холодный синий свет был ненамного ярче ночной тьмы.

Они сошли с дороги и подобрались к стедгольду с юго-запада, осторожно ведя лошадей сквозь заросли леса.

Шепот Тави и усилие его воли заставляли деревья отклонять свои ветви. Поросль шиповника и кустарники позволяли им пройти без препятствий и звуков. Через пару мгновений они уже лицезрели Арикгольд.

У Тави было лишь словесное описание его дяди, и деталями оно не изобиловало.

Стедгольд был средних размеров — амбар, большая гостиная, несколько спален и рабочих помещений — всё из камня. Его окружали каменные стены, разрушенные в нескольких местах.

На поле ряд за рядом возвышались яйцеобразные силуэты, принадлежавшие, внезапно осознал Тави, воинам ворда.

Они занимали площадь около квадратной мили, свернувшись клубком рядом с богомолами.

Никто из них не двигался. Казалось, что они действительно спят, по крайней мере, сейчас.

Светящийся зеленый кроуч уже начал выползать из амбара, покрывая землю вокруг.

Вокруг амбара была целая толпа воинов-богомолов, сотня, может больше.

У внешней стены амбара через каждые десять футов были расставлены часовые.

Восковые пауки сновали туда-сюда, вынося наружу свежие клочки кроуча и возвращаясь обратно за новой порцией.

— Ничего не напоминает? — Тихо спросил Тави.

Китаи кивнула.

— Улей Королевы под Алера Империей.

Высоко над головой раздался вой воздушных потоков алеранских летчиков.

Тави взглянул в небо и увидел, как ко входу в амбар мягко спустился летчик — стройная женщина, одетая в черное. Ее голову покрывали страшные ожоги.

Она прошла сквозь толпу богомолов, расталкивая их по пути, как стадо ягнят, оглянулась и вошла в амбар.

— Она здесь, — раздался шепот Тави. — Чтоб меня! Королева прямо здесь, в амбаре.

Рука Китаи потянулась к мечу.

— Думаешь, нужно напасть?

Тави отрицательно покачал головой. Они развернули коней и начали медленно и незаметно возвращаться к отряду.

Когда они снова вошли в туман, Китаи остановила лошадь и гневно воззрилась на него.

— Это был шанс. Возможно, лучший из всех, что у нас будут. Глупо было с твоей стороны упускать его из-за безрассудной необходимости защищать меня.

— Ты все не так поняла, Китаи.

— Да уж конечно! — Ответила Китаи. — И если ты думаешь, что я позволю тебе охотится на нее в одиночку, алеранец, ты ошибаешься. Не бывать этому.

— Китаи…

— Не знаю, кого ты включил в ударную группу, о которой ты говорил, но я только что включила себя в список.

— Ты не в группе. Ты и есть группа. Я уже решил, что самое безопасное место для тебя — рядом со мной.

Ее глаза сузились.

— Ты решил?

Он кивнул, затем остановился и оглянулся на нее.

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой. — Произнес он на алеранском, в точности копируя ее акцент, — испытание назначь сама.

Она склонила голову.

— Что?

— Ты слышала, — ответил он.

Китаи молча смотрела на него пару мгновений и наконец ответила:

— Победителем испытания будет тот, кто убьет Королеву ворда.

Тави рассмеялся.

— Если бы я не был в курсе дела, то решил бы, что ты не хочешь за меня замуж.

Она улыбнулась в ответ.

— Нет, дурачок. — Сказала она. — Конечно, хочу. Уничтожь эту тварь, мой алеранец, и сделай этот мир местом, где мы снова могли бы жить, где наш ребенок сможет расти в безопасности. Убей ее, и я буду твоей, пока смерть не разлучит нас.

Тави смотрел на Китаи и думал о том, что не встречал еще создания прекраснее, чем она.

Он склонился к ней и приник губами к ее руке.

Они соприкоснулись лбами и стояли так, пока лошадь Китаи не отступила в сторону и они оба чуть не упали.

Они еще раз обменялись улыбками, привели себя в порядок и направились обратно к отряду.

Тави подъехал к Фиделиасу, который о чем-то говорил с Варгом.

— Итак, — сказал он, — мы на месте. Отдай все необходимые приказы и сигналь наступление.

Глава 50

Инвидия замерла и уставилась на Королеву.

— У тебя нет права на ошибку, Инвидия, — спокойно произнесла Королева. — Еще один мертвый алеранец для меня ничего не значит. Как и для тебя, в данном случае. Убей их. И я сдержу свое слово.

Инвидия прикусила губу. Затем медленно наклонилась вперед, протягивая пальцы к рукояти меча.

Дотронувшись до него, она окончательно укрепилась в принятом решении, и выражение ее лица стало невозмутимым и холодным, как стекло зимой.

Ее рука налилась силой, как только она прикоснулась к клинку.

Она взмахнула мечом и с тяжелым взглядом повернулась к двум алеранкам. От нее исходила безумная ярость, такая же горькая, как чад от окружающих их обгоревших трупов.

— Вы сами навлекли на себя беду.

Все произошло очень быстро. Только что Инвидия собиралась сделать шаг вперед, держа в руке меч мертвеца.

И в следующий миг раздался свист рассекаемого воздуха, затем звук, похожий на удар хлыста, и нечто, похожее на выточенное из кости острие копья, вырвалось из ее груди.

Копье пронзило обожженную женщину и существо, вцепившееся в ее грудь, одним ударом, и она выгнулась в предсмертной агонии, широко раскрыв глаза и задохнувшись в беззвучном крике.