Кровавые Земли - Стейси Мэри Браун
Мы медленно продвигались вперед.
– Где ты был?
– В рядах вооруженных сил людей. Думаю, они нашли меня той ночью и поняли, что я жив.
Трекер огляделся вокруг, проверяя, нет ли поблизости охранников.
Я не понимала, зачем его оставили в живых. Он предал их, даже несмотря на то, что был человеком.
– Пуля должна была убить меня. Я не должен вставать на ноги и двигаться так скоро. – Трекер пригнулся ко мне. – И самое странное даже не то, что мне снилось, будто я нахожусь в резервуаре с водой, а то, что я вышел из комы. Никогда в жизни не чувствовал себя так хорошо.
Ужас охватил меня. Теперь я поняла, почему он выжил. Конечно, Иштван использовал его для научных экспериментов. Идеальный образец для опытов. А если бы он умер, Иштван бы ничего не потерял.
Был ли Трекер одним из тех, кого я видела в резервуаре той ночью? Была ли у него теперь сила фейри?
Я просканировала его взглядом: он выглядел так же, как и тогда, когда качал мышцы в тренировочном зале – здоровым, подтянутым, молодым и мужественным.
Так не должно быть, учитывая, что он был на волосок от смерти и долго пролежал в коме.
Я прикусила губу. Сейчас не время вдаваться в подробности, но мне надо было узнать больше. Все, что он мог вспомнить.
– Мне очень жаль. Если бы мы знали… – «Мы бы не оставили тебя умирать».
Он пожал плечами и отвернулся от меня.
– Во время приемов пищи держись меня, а на фабрике – Лукаса.
– Лукас? – Трекер резко повернул голову ко мне. – Он здесь?
– И Кек тоже. – Я кивнула в их сторону.
Они оба уставились на Трекера, даже не моргая. В их взглядах читались недоумение и одни вопросы.
– Ого, вся банда в сборе. – Он дернул подбородком, словно они вчера виделись. – Ну, почти.
– Я сожалею об Аве.
– Да, и я. – Он стиснул зубы. Трекер никогда не был эмоциональным и держал все внутри. Если он очнулся всего несколько дней назад, то боль, вероятно, еще была свежа.
Нам вручили водянистую похлебку, и у нас больше не было возможности поговорить. Трекер стал неожиданной помехой, но он мог оказаться тем самым фрагментом, которого нам не хватало. Кем-то, кто мог знать о том, что происходит за пределами Дома Крови.
На полпути к столу миска вылетела из моих рук, и жижа расплескалась по полу. Я замерла. Из легких выбило воздух, а тело сковала агония. Желчь подкатила к горлу, и ужас опалил меня.
Физически я по-прежнему находилась в столовой, но ментально я оказалась в тусклой комнате, переполненной пронзительными криками и болью. Я чувствовала, как сердце колотится в голове, отдаваясь в висках так сильно, что, казалось, вот-вот лопнет.
Его страдания были невыносимы. Когда я попыталась вобрать немного его боли в себя, мое физическое тело рухнуло на пол в столовой, и меня стошнило, пока моя призрачная тень стояла рядом с ним в яме.
Закованный в кандалы, как морская звезда, Уорик висел вверх ногами. Он был сильно избит – на теле запеклись старый и свежие пятна крови. Цепи закручивались и натягивались, растягивая его мышцы и конечности до предела.
– Уорик! – воскликнула я, направившись к нему. В тот момент, когда мои пальцы коснулись его кожи и зарылись в волосы, агония внутри меня утроилась. Я стиснула зубы, пытаясь впитать каждую крупицу его боли в свои мышцы, нервные окончания, кости. Давление в голове от того, что он висел вверх ногами, да и те истошные звуки, что он издавал, были невыносимыми. Это сломило бы любого человека, уничтожило бы его разум, тело и дух.
Я не знала, были ли мы с Уориком «не убиваемы, или нам просто часто везло. Однако никто из нас не был застрахован от того, чтобы потерять себя. Если они не смогли сломить его тело или волю, то разрушат его разум.
– Уорик… – Я прижалась лбом к его распухшим израненным губам. Он висел прямо на уровне глаз, так, чтобы им было легче его бить, а он ничего не мог сделать в ответ.
Тихий стон сорвался с его губ.
– Останься со мной. – Я потерлась о его нос своими, прикоснулась губами ко лбу.
Еще один стон. Его ресницы затрепетали, и он посмотрел на меня сквозь щелочки опухших глаз. Благодаря вспышкам света я видела, как его аквамариновые глаза смотрят в мои.
И это почти сломило меня.
В нем не осталось сил для борьбы. Не было даже желания спастись. Он ускользал от меня. Мое сердце заколотилось от ужаса при мысли о том, что я могу потерять его. Мир без Уорика Фаркаса?
Нет. Черт возьми. Ни за что.
Тогда никакого мира не останется. Я позабочусь об этом.
Я зарылась в его волосы, вонзившись пальцами в затылок, впитывая больше его боли.
– Ты не можешь, черт возьми, бросить меня, Фаркас, – прорычала я. Мое физическое воплощение свернулось калачиком, забившись в конвульсиях. – Я тебя так просто не отпущу.
– Просто? – Едва слышные звуки донеслись до меня, почти затерявшись в окружающей нас агонии. Но чем больше я давила, тем сильнее он поддавался. Барьер, защищавших нас от натиска.
– Да, придурок. Ты застрял со мной. Я не для того воскрешала тебя, чтобы ты сдох здесь. Так что больше не вздумай бросаться в яму. Я запрещаю.
Уорик фыркнул.
– Как скажешь, женщина.
– Ты согласен? Теперь я уверена, что ты бредишь. К твоему мозгу прилило слишком много крови. – Когда я обхватила руками его голову, он попытался сфокусировать на мне взгляд. В его глазах вспыхнула искра жизни, похоти.
– Вставай! – услышала я крик там, где находилось мое реальное тело, и связь между нами начала ослабевать.
Когда реальность начала затягивать меня назад, я крепче прижалась к Уорику, с отчаянием впившись в его губы. Я вложила в свой поцелуй все, что у меня было – любовь, страсть, жизнь. Губами выражала то, что не могла сказать вслух, что чувствовала глубоко внутри. Гадая, не было ли все это заложено во мне с самого рождения.
Я открылась ему, и он взял мои силы, как это делала я. Мы не отличались хорошими манерами, не соблюдали этикет. Мы были дикими. Необузданными. Самобытными. Отсекали всякие глупости о том, что хорошо, а что плохо. Черное и белое. Это нам было ни к чему.
– Я сказал, вставай, 839! – Я почувствовала, как охранник меня пнул.
– Чего бы это ни стоило, – приказала я
