Гай Гэвриел Кей - Поднебесная
Он всегда понимал, что поступки могут привести к неожиданным последствиям. Поступки любого человека, каким бы ни был его ранг. Но иногда можно повлиять на события. Наследник императора сказал пару слов солдатам по пути из дворца. И они имели последствия.
Вэнь Чжоу, Вэнь Цзянь и Шэнь Лю умерли. В то же утро император уступил трон сыну. Тай преклонил колени перед светлейшим и августейшим императором Шиньцзу, правящим сейчас по велению Небес, и понял, что не знает, что из произошедшего предвидел этот человек и что – сделал намеренно.
Тай и не надеялся когда-нибудь это узнать.
Он выполнит свой долг. Теперь Катай стал империей, ведущей войну и осажденной изнутри. Но воины из каньлиньского святилища смогут прибыть в гостиницу на имперской дороге только к ночи, и это в лучшем случае. Поэтому у него еще осталось немного времени, хотя ему предстояло двигаться быстро и, наверное, снова ночью, в зависимости от того, что он найдет в Синане.
Подчиняясь приказу, он выехал со двора гостиницы вместе со своими каньлиньскими телохранителями, каретой Тайцзу и солдатами, сопровождавшими их кортеж из дворца ночью.
Другие пятьдесят человек из Второй армии поскачут на север с новым императором. Это было большой честью. Командир дуй выстроил их стройными, дисциплинированными рядами во дворе, ожидая команды тронуться в путь.
Тай наблюдал за Сун, которая на это смотрела. Он думал о том, что этим людям оказывают честь, но ничего не сказал. Иногда лучше не знать подробностей того, что может произойти. И ему сейчас надо было заняться собственным делом.
Немного отъехав от Ма-вая, он остановил Динлала и посреди дороги сообщил Сун, Цяню и Люй Чэню о своем намерении. Оно не подлежало обсуждению.
Они все отправились вместе с ним. Остальные его каньлиньские телохранители остались с Тайцзу и солдатами. Им предстояло дождаться в гостинице шестидесяти всадников из святилища.
Тай и три его спутника двинулись через поля, коротким путем на юг, к перекрестку имперского тракта. Они скакали все летнее утро и весь день, который должен был казаться им прекрасным. Высокие белые облака и ветерок с запада…
Тай думал о смерти позади них и на перевале Тэн, и чем дальше они ехали, тем больше приходило холодное осознание предстоящих смертей в приближающиеся дни.
Система дорог возле Синаня была очень хорошей. Всадникам редко приходилось пересекать поле или огибать остатки бамбуковых лесов. Они нашли сельскую дорогу, ведущую на восток, потом еще одну, отходящую от нее на юг, по направлению к тракту, и пересекающую одну деревню за другой, которые сливались в одно размытое пятно.
Люди выходили из домов или прерывали свою работу и смотрели, как они мчались мимо них галопом. Так быстро скачущие всадники были необычным явлением. Предмет для беседы в тихий день. Динлал был великолепен и бежал легко. Другие три всадника сменили коней на станции. Но все равно Тай мог бы обогнать их, если бы захотел. Он чуть не поступил так, но понимал, что они ему понадобятся, когда он попадет в город.
Однако он так и не попал в город. Даже близко.
Прежде чем что-то увидеть, они услышали шум, похожий на шум сильной бури или водопада. Он был похож на рев, когда они поднимались на холм по узкой дороге, ведущей к тракту. Потом они поднялись на вершину и увидели, что происходит внизу.
Город спасался бегством, в панике. С болью в сердце Тай увидел имперский тракт, забитый жителями Синаня, которые бурлящей массой устремились на запад. Эта масса выплескивалась в дренажные канавы и устремлялась в переполненные летние поля вдоль дороги.
Люди брели с пожитками на спинах, тащили повозки с детьми, стариками и вещами. Шум стоял оглушительный. Временами над ними взлетал крик или плач, когда человека сталкивали в канаву или он падал и был затоптан. Если упадешь, то, вероятно, погибнешь. Продвижение было мучительно медленным, видел Тай, а людская масса тянулась назад, на восток, насколько хватало глаз.
Он даже не видел городских ворот, они были слишком далеко. Но он мог их вообразить. Все ворота. Слух о катастрофе разнесся. Жители Синаня, по-видимому, не были склонны ждать, когда к ним придет Рошань.
– Они там погибнут от голода, – тихо сказал Сыма Цянь. – А ведь это только авангард сегодняшнего утра. Только начало.
– Некоторые останутся, – заметил Люй Чэнь. – Часть людей всегда остается, ради своих домов, своих семей. Они склонят головы и будут надеяться, что кровопролитие закончится.
– В конце концов, наверное, закончится, – согласился Тай. – Он хочет править, не так ли?
– В конце концов, – согласился Люй Чэнь. – Хотя это время может показаться вечностью.
– Она будет длиться вечно, эта война?
Тай взглянул на Сун, которая задала этот вопрос, глядя вниз, на ползущую вперед толпу на дороге. Она кусала нижнюю губу.
– Нет, – ответил он. – Но многое изменится.
– Все? – спросила она, глядя на него.
– Многое, – повторил он. – Не все.
– Тай, мы не сможем попасть в город. – Это произнес Цянь. – Мы должны надеяться, что она получила твое предупреждение и среагировала должным образом. Но невозможно плыть против этого потока.
Тай посмотрел на поэта. На душе у него было безрадостно. Потом он тряхнул головой:
– Нет, можем. Плыть – это хорошая идея. Мы попадем в город по каналам!
Действительно хорошая идея, но это не имело значения. Иногда такое случается.
Они провел остаток дня, срезая путь через поля и снова по небольшим дорогам прокладывая его на восток. Даже проселочные дороги и изрезанные глубокими колеями телег к концу дня заполнили толпы людей, бегущих на запад. Стало трудно вообще двигаться дальше. Люди проклинали их, четверых на их конях. Если бы не каньлиньские воины, то уважение и страх, которые они внушали, на них могли бы напасть. Тай боролся с гневом и паникой, понимая, что их время заканчивается.
Когда они наконец, подгоняя уставших коней, поднялись на возвышенность, с которой уже видны были стены Синаня, он услышал голос, который произнес проклятие, и понял, что это его собственный голос.
В вечернем свете перед ними раскинулся Синань, столица империи, слава мира. Город был похож на улей, от которого во все стороны разлетались пчелы. Они текли из всех ворот, по всем дорогам. А внутри стен они увидели поднимающиеся клубы дыма.
Рошань в нескольких днях пути, а Синань уже горит…
– Посмотрите на Да-Мин, – сказал Сыма Цянь.
Дворец был охвачен огнем.
– Они его грабят, – сказал Тай.
– Где же охрана?! – воскликнула Сун.
– Грабит, – устало ответил Тай.
Сыма пробормотал:
– Они знают, что император бежал. Что мог подумать город, кроме того, что он его бросил? Покинул их.
