За гранью Разлома - Алиса Мак
И действительно, Ласточка слабо вздрогнула и слегка приподнялась над оставленной в снегу вмятиной, придерживаясь за окружающий снег уже не кажущимися такими нелепыми «крыльями».
– Куда ехать? – только и спросил Макс.
– Вот компас, вот карта. Нам вот сюда, мы примерно тут, идём вдоль дороги, но в стороне. Смотри, вот тут можно срезать, и тут ещё, где река. Мост не нужен, пройдём так. А тут – наоборот, здесь город сильно разрушен, придётся объезжать. Бери восточнее, будет нормально.
Повинуясь печатям и педали газа, Ласточка плавно поплыла в указанном направлении. Вкладывая в печати силу, Макс почти забывал о них, слившись с машиной в единое существо. Живое существо. Да, теперь Ласточка больше походила на послушного скакуна, чем на бездушную механическую конструкцию. Час с лишним спустя, внезапно ощутив подкрадывающуюся слабость, Макс отогнал её на удобное для высадки место и, поднимаясь на ноги, бережно похлопал по рулю.
– Хорошая девочка.
Чтец проговорил нелепые слова так тихо, как мог, но Роман всё равно услышал и наградил его одобрительным взглядом.
* * *
Так продолжался их путь. У руля менялись втроём: Женя всё никак не мог заставить печати работать.
– Вот то ли радоваться, что не надо рулить, то ли печалиться, потому что качает, чтоб её, всё время, – пожаловался как-то раз Осьминог, когда они с Максом сидели на пассажирских креслах и дружно страдали. – Вот честно, смотрю я на нашего Бессмертного и иногда прибить его хочется.
Мишу не укачивало настолько, что он в пути умудрялся читать.
– В принципе, согласен, – кивнул Макс, про себя добавив: «Правда, я обещал Мире его беречь».
А спустя восемь дней нелёгкой дороги они наконец добрались до своей цели.
– Здесь делают офигенные одеяла и подушки, – сообщил Осьминог, начиная финальный инструктаж. – У них наполнитель – какой-то видоизменённый пух или что-то вроде того, не уточнял. Фишка в том, что этот наполнитель они производят с помощью какой-то весьма занимательной печати, которую держат в тайне. Точно известно следующее: она настолько проста в использовании, что доступна всем в поселении, у них есть достаточно много копий этой печати, но ни одна из этих копий не покинула поселение и не попалась на глаза мастеру, который мог бы попробовать её повторить. И тебе, Чтец, конечно же, тоже.
Так вот, это я к чему. Люди здесь отлично знакомы с концепцией «простые печати, одинаковые у многих», потому Александр и начал отсюда. Если никто никуда не опоздал, вы прибудете туда одновременно с плановым визитом ребят с местного радио. Местный мэр – да, у них мэр – обещал их, если что, придержать. Дальше всё просто. Вы приходите, встречаетесь с мэром, он принимает груз и сдаёт вас прямиком журналистам. К моменту, когда вы закончите, часть печатей уже раздадут, так что ребята с радио смогут получить обратную связь от местных жителей.
Правила для вас предельно просты. Вы – герои, которые хотят помочь людям, раздают печати совсем бесплатно. Вы делаете это в рамках вашей борьбы с вампирами, тут можно из речи Чтеца что-нибудь повторить, типа, не надо бороться вместе с нами, просто помогите нам вас защитить.
– Хорошо сказано. – Макс мысленно записал фразу в список того, что будет можно сказать.
– Спасибо. Так вот. Вы ни на кого и ни с кем не работаете, вас только двое, но многие – так и говорите, «многие», без какой угодно конкретики, – вызываются вам помочь. Вот вы и сговорились с несколькими мастерами…
– Мы же ни с кем не работаем.
– Подловил. Ничего, я верю, ты сумеешь этот момент как-нибудь сгладить. Минимум конкретики. Мастеров много, они не связаны друг с другом, на смену одному всегда может прийти другой. Тут помогли, там помогли… Ну, ты понял. Делай упор на то, что именно ты нашёл и выбрал эти печати, именно благодаря тебе они сейчас попали к этим людям.
С мэром всё то же самое. Александр помог вам связаться, но вообще вы так, случайно пересеклись и больше не встретитесь. Вы ничего о нём не знаете. Лучше про Александра вообще не говорить, с журналистами – тем более.
И отдельно важный момент, Чтец, это к тебе в основном. Никак, вообще никак не интересуйтесь этой их секретной печатью. Я знаю, ты любитель, но сейчас не нужно.
– Я и не собирался.
Макс пожал плечами, но Осьминог как будто и не заметил.
Здесь не было ничего сложного, ничего такого, чего Макс не сделал бы сам. Наверное, потому это бесило так сильно и потому, прямо глядя в глаза ожидаемо заинтересовавшемуся журналисту, он говорил с таким напором.
Люди умирают. Охотники не могут спасти всех. Охотники защищают мирных жителей вместо того, чтобы выполнять свою работу – уничтожать врагов. Мы все хотим одного и того же, так помогите нам вам помочь. Мы хотим научить людей защищаться и предлагаем желающим наборы простых печатей. Пока рано говорить подробности во всеуслышание, сперва посмотрим, как пойдут дела здесь. Мы не хотим никого подвергать ненужному риску.
– Я вижу, вы вложили в этот проект много сил, – заметил под конец безмерно довольный грядущей сенсацией щуплый паренёк явно младше двадцати лет. – Но я не могу не спросить, какую же роль во всём этом играет Бессмертный?
И он посмотрел на Мишу, и Макс следом за ним. Всё это время Бессмертный стоял как памятник силе и уверенности, скрыв всё, что могло бы отразиться на его лице, своей хоккейной маской.
– Мы с Чтецом хотим одного и того же, но умеем разное, – ничего не выражающим голосом ответил он. – Чтец умеет искать и говорить с людьми, а я – сражаться и не умирать. Мы хорошо дополняем друг друга, и в общении с прессой я – слабая сторона.
– Означает ли это, что вы занимаете ведомую позицию?
Макс напрягся. Почему парнишка ведёт в эту сторону, какой ответ он хочет записать на свой маленький диктофон, который он пихает то к его, то к своему лицу?
– В разговорах и выступлениях – да. – Миша остался невозмутим. – Поэтому и сейчас я предпочту вновь передать слово Чтецу.
Поселение Макс покинул изрядно истощённым, разрываясь между желанием напроситься переночевать где-нибудь на нормальной кровати и пониманием, что это невозможно. Слишком высокий риск показать лицо, так что пришлось возвращаться к Ласточке и, отъехав на
