Zадача будет выполнена! Только вперед - Николай Петрович Марчук
– Подумаешь, майонез, – отмахнулся Кок, когда впервые угостил бойцов «Десятки» своим фирменным мазиком. – Там всего три основных ингредиента: растительное масло, яйцо и сухая горчица. Соль, сахар и специи по вкусу. Главное – сбить правильно.
– Разбалуешь ты их, Кок, своими разносолами, – ворчал Глобус, – а они домой вернутся и будут от жонкиных щей нос воротить.
Ничто так не радует желудок солдата, как вредная, но такая, сука, желанная пища. Сдобренные мазиком перловка или гречка уже не кажутся такими опостылевшими. А еще очень хорошо заходит кола или любая другая сладкая газировка. Всё это напоминает солдату о доме, тыле и гражданской жизни. Нет, русский солдат, конечно же, может воевать без кока-колы и майонеза, питаясь исключительно тушенкой и сухарями. Русский солдат вообще чаще всего воюет не благодаря, а вопреки. Ибо русский солдат – самый нетребовательный солдат в мире, именно поэтому он и непобедим.
– Все готовы? – спросил я у бойцов перед выходом.
– Да, – нестройным хором отозвались парни.
Всего четыре бойца: Бамут, Кок, Хребет и Пестик. Больше не надо. Четырех человек достаточно для выполнения поставленной задачи. Парни все опытные, битые жизнью и войной.
– Бамут старший, – начал я инструктаж, выведя на экран монитора карту местности, снятую с БПЛА. – Пройдете вот этим маршрутом, – указал я направление движения. – Кок с дронобойкой останется здесь. Остальные пройдут к этим кустам и заныкаются до моего приказа. Как только Кок загасит дрон противника, а второй еще не прилетит, вам надо будет в скором темпе добраться до вот этой точки. Кок пока мастырит обманки. После того как загасит второй дрон, тут же убирает обманки и возвращается назад. Кодовые обозначения команд все помнят?
– Да, – так же хором отозвались разведчики.
– Отлично. Кок, поскольку ты будешь на виду, то могут отработать по тебе, так что не тупи, и если я прикажу, то вали с позиции очень и очень быстро, но тем же путем, что пришли, потому что где там мины в кустах еще натыканы, мы не знаем. Ясно?
– Так точно, – кивнул повар.
Выглядел Кок сосредоточенным и собранным. Облачился он хорошо – пусть боевые выходы для него и редкость, но он в первую очередь все равно штурмовик и лишь потом кухонный работник. Безухий шлем, к которому прицеплены активные наушники, автомат с накрученной на ствол «банкой», плитник, на котором закреплены автоматные подсумки с резинками на горловинах, две аптечки, массивное противодронное ружье за спиной, несколько турникетов и так далее.
Остальные бойцы диверсионно-разведывательной группы были облачены примерно так же, только Бамут был неразлучен со своим вечным спутником ПКМ, а Хребет и Пестик тащили на себе гранатометы.
Задача, стоящая перед группой Бамута, – скрытно пробраться в нужную точку, замаскироваться и вести наблюдение. Несколько часов назад мы нанесли огневое поражение группе украинских вояк, которые под покровом темноты перлись на один из своих опорников в нашем тылу. Бамут отстрелялся по ним из крупнокалиберного «Утеса» и, скорее всего, кого-то зацепил. Попадание пули калибра 12,7 миллиметра гарантирует если не моментальную смерть, то тяжелое ранение. В общем, за этими подранками обязательно должна прибыть группа эвакуации, потому что, судя по наблюдениям, своими силами они оттуда выбраться не смогли. А значит, есть шанс подловить укров на наживку.
– Семен, смотри на месте. Если сможете, работайте сами, а если будет далеко или без гарантии, то отработаем по ним из «самоваров», – продолжал я инструктаж. – Главное, чтобы без риска для вас. Назад отходить будете либо вот этим путем, либо вот этим, – показал я на экране пути отхода группы. – Кок, на твоей точке есть заныканный АГС, если чего, прикроешь отход группы.
– Сделаю, – важно кивнул Кок, – я знаю, где «собака» спрятана, мы с Фиником ее туда и тащили.
– Ну и отлично! Присели на дорожку – и пошли.
Я достал из кармана россыпь колец от ручных гранат и как бы невзначай разложил их на ящике из-под патронов. Выходящие из подвала Кок и Хребет взяли себе по кольцу, бережно убрав во внутренние карманы.
Военные, как, впрочем, и представители других профессий, сопряженных с риском для жизни, частенько бывают очень суеверны. К примеру, многие не говорят «последний выход» или «последний бой», предпочитая сказать «крайний», потому что «последний» может стать последним в этой земной жизни. Также есть те, кто принципиально не бреется перед боевым выходом или не меняет нательное белье, пока находятся на боевых позициях. Дескать, если побриться или поменять трусы, то это к смерти. Или вот, к примеру, если с убитого врага можно брать все что хочешь, то с убитого товарища ничего брать нельзя, потому что, считается, это к несчастью.
Думаю, абсолютно у каждого человека имеются свои суеверия, которые можно считать своеобразной защитной реакцией на тот или иной стресс. Кто-то боится черных кошек, кто-то не смотрит в разбитое зеркало, а кто-то прячет в складках одежды булавки – от сглаза. И если некоторые суеверия не лишены смысла (к примеру, тем же разбитым зеркалом можно порезать себе пальцы), то другие не более чем детские страшилки, перенесенные на подсознательный уровень. Есть суеверия, присущие только одной категории людей. Думаю, никто не будет спорить с тем, что в окопах не бывает атеистов и даже самый убежденный атеист, находясь в смертельной опасности, поверит и в бога, и в черта.
Бамут, кстати, у нас в батальоне был самым суеверным, знал все приметы и активно выспрашивал у всех новых встречных-поперечных об их суевериях и приметах. Семен как-то даже нашел книгу – мемуары одного советского генерала ВВС, который посвятил отдельную главу суевериям на Великой Отечественной войне.
По воспоминаниям этого генерала, самыми суеверными в годы войны были разведчики и пилоты штурмовиков. Самой известной приметой было бритье перед вылетом: если побрился, то тебя непременно собьют. Руководствуясь другой приметой, летчики часто летали в той одежде, в которой уцелели в, казалось бы, безвыходной ситуации, даже несмотря на то, что вещи выглядели поношенными.
Особое внимание пилоты уделяли магии чисел, а именно числу 13. Самолеты с этими номерами считались чуть ли не проклятыми, и мало кто хотел на них летать. В некоторых полках машины с номером 13 отправлялись в бессрочный ремонт. Хотя, с другой стороны, пилот Виталий Клименко творил на своем самолете с номером 13 настоящие чудеса и наводил ужас на немцев. Интересный факт: за годы войны он лично сбил тринадцать самолетов.
Кроме того, летчики придавали значение снам, и
