Сумрачный лес - Роннефельдт Каролина
С Бузинной улицы донеслись голоса. Ворота стукнули во второй раз за день, пропуская Хульду Халлимаш и Бедду, лучшую подругу Гортензии. Обе гостьи находились в прекрасном расположении духа. Следом неторопливо шагал с большой корзиной в руках Карлман, сын Бедды.
Все трое замерли на месте, так как перед ними открылась очень странная картина. В тени роз перед явно растерянной Гортензией стоял Звентибольд Биттерлинг. Он торжественно протягивал к ней руку, будто призывая принять важное решение. Что между ними произошло?
Карлман, рассеянно крутивший головой, столкнулся с попятившейся матерью.
Гортензия, заметив движение в саду, подняла голову. Этот день был полон коварных сюрпризов. Она мгновенно осознала, какое странное впечатление произвели они с Звентибольдом на ее подруг. Поспешно поднявшись с кресла, чтобы поприветствовать гостей, она будто бы не обратила внимания на протянутую руку Биттерлинга.
– Бедда, Хульда и малыш Карлман! – обратилась она к ним, заметно повеселев. – Какой приятный сюрприз! Сегодня я получаю только приятные сюрпризы, верно, Звентибольд?
Биттерлинг опустил руку и с легким раздражением принялся попыхивать трубкой. Как жаль, что нежданные гости появляются в самый ответственный момент! От разочарования он чуть не забыл, что и сам явился без приглашения.
– Ты здесь? – воскликнула Бедда и, легонько пожав руку Гортензии, решительно направилась мимо подруги к Биттерлингу.
– А где Тильда? – спросила она с подозрением в голосе. – Мне показалось, что сегодня утром я видела ее в саду.
Их дома в Звездчатке стояли напротив друг друга.
– Вполне возможно, – ответил Звентибольд, – но я совсем не оттуда.
– Неужели? – сказала она. – Тогда ты, должно быть, заходил к Бульриху?
– Позавчера я был в Квенделине у Райцкеров, а сейчас направляюсь в Крапп.
– К Моттифордам, разумеется. Однако сейчас ты здесь, с Гортензией, – заметила Бедда, – а это несколько необычно, не находишь? Что у вас тут происходит?
Звентибольд решил использовать вопиющее любопытство соседки в своих целях.
– Я только что предложил ей войти в совет устроителей празднеств в Баумельбурге. Прямо-таки непростительно, что мы так долго обходились без ее помощи, – добавил он, бросив быстрый взгляд на Гортензию. – Чрезвычайно нелепое упущение!
Гортензия открыла рот. Но прежде чем она успела что-нибудь сказать, Бедда бросилась вперед и взволнованно сжала руку подруги.
– Ох, Гортензия, какая новость! Великолепная мысль! Я уверена, что благодаря тебе у совета появятся новые блестящие идеи, а мы все будем вам помогать!
– Непременно, – согласилась Хульда, – отличное решение, а ты ни словом не обмолвилась нам, твоим лучшим подругам! Вижу, ты умеешь хранить секреты! – Однако в ее голосе не было упрека.
– Может быть, вы наконец запретите сопливым Моттифордам носить уродливые личины призраков? – довольно дерзко вмешался в разговор Карлман, который до сих пор молча стоял рядом со своей корзиной и слушал. – Они на редкость отвратительны!
– Боже мой! – всплеснув руками, воскликнула Гортензия. – Можно подумать, сегодня зимнее солнцестояние, сколько волнений в тихий день! Но я не могу обещать…
– В этом нет необходимости, – поспешно прервал ее Биттерлинг и повернулся к племяннику Бульриха. – Не торопите события, юный Карлман! Мы не хотим обременять добрую Гортензию такими пустяками. Я уверен, что она совершит нечто куда более значительное, чем поставить на место парочку желторотиков!
Последнее замечание намекало на то, что Моттифорды были юной ветвью одной из старинных семей Холмогорья.
– Прошу прощения, мой дорогой Биттерлинг, – обратилась Гортензия к удивившемуся Звентибольду. – Вы можете смело доверить мне то, о чем мы говорили. Вряд ли кто рискнет отрицать, что в последнее время из дома Краппа выходят весьма сомнительные личности. Возможно, бразды правления клана дерзких квенделей выскользнули из рук дорогого Гизила Моттифорда. Разумеется, на торжественном мероприятии необходимо соблюдать правила приличия! К чему мы придем, если все станут брать пример с Ады Изенбарт? Я наследница Самтфус-Кремплингов и намерена весьма внимательно изучить новые грандиозные идеи для Праздника Масок, можете не сомневаться!
Она замолчала и посмотрела на восхищенных слушателей. Звентибольд одобрительно улыбнулся.
– Браво! – выдохнула Бедда. – Я уже слышу, как ты произносишь пламенные речи под липой. Не могу поверить, что ты не решалась войти в совет раньше!
– Раньше меня никто не приглашал, – коротко ответила Гортензия.
Она была очень зла на себя за то, что ненароком увлеклась. После подобной речи пути назад уже не было, и один взгляд на счастливое лицо Звентибольда подтверждал, что он тоже так думает. Ведь потомки Самтфус-Кремплингов всегда стояли на своем, а она по глупости не поскупилась на слова.
Пустотелые трюфели и елки-поганки!
После дружных поздравлений с таким замечательным событием гости заняли свои места в розовой беседке, и Гортензия радушно предложила заварить еще чаю. Немного отойдя от волнений, она взяла пустой чайник и направилась в дом. Остальные продолжили веселую болтовню.
Звентибольд был весьма доволен собой. В конце концов, он добился задуманного и надеялся, что Гортензия сдержит обещание. Сервированный к чаю стол был великолепен, и Биттерлинг увидел в этом доброе предзнаменование. Приятное зрелище вернувшейся с кухни Гортензии со свежим чайником, казалось, с лихвой подтверждало его правоту.
Карлман превзошел самого себя, умудрившись съесть девять пирожков с бузиной вместо обычных семи. Когда, наконец, все сошлись на том, что в ближайшие три дня едва ли смогут проглотить хотя бы одно ореховое печенье, Бедда откинула ткань с большой корзины, которую Карлман преданно носил за матерью и теперь поставил подле нее.
– Как раз сегодня утром я напекла пироги, – пояснила она.
Все громко ахнули.
– Самые разные, – продолжала Бедда, – с начинкой из фундука, грецкого ореха, ежевики, а еще с лесными травами, сыром и фруктами. Прошерстила все бабушкины рецепты вдоль и поперек, и вот тогда-то у меня и возникла мысль нанести визит моим дорогим друзьям в Зеленом Логе. Захватив ужин, разумеется! – Она указала на корзину.
Гортензия в притворном отчаянии схватилась за голову.
– Клянусь лесными грибами! А я-то боялась, что этот кусок пирога был последним на сегодня!
Карлман захихикал, а Звентибольд подумал, что день выдался на редкость приятным.
– Пожалуй, Гортензия, я останусь на ночь в Зеленом Логе, – произнес он с доброй усмешкой. – Сегодня мы еще немного попируем, а завтра я расскажу вам о последних задумках совета. Моттифорды потерпят до завтра! Думаю, я переночую у Бульриха. Где он вообще, наш старый добрый Шаттенбарт?
Звентибольд глянул в просвет между ветвями розовых кустов. Тени стали заметно длиннее, солнце садилось. Он снова с благодарностью вспомнил кузена-грибника и понадеялся, что хотя бы сегодня Бульрих решит вернуться домой по главной улице, на виду у всех. Это, несомненно, произведет великолепное впечатление.
– Вы все сегодня мои гости! – объявила Гортензия. – Бедда, ты с Карлманом переночуешь у меня. Ночью до Звездчатки вам не добраться. К счастью, Хульда живет совсем рядом. Звентибольд, неужели ваш дорогой родственник до сих пор не вернулся? Вам следует знать, мои хорошие, что новыми почестями я обязана моему странному соседу!
Ее подруги, да и Карлман с интересом прислушались.
– О да, у меня на редкость странный сосед, – повторила Гортензия. – В тихом омуте много что прячется! Наш дорогой Бульрих Шаттенбарт был сегодня необычайно разговорчив, верно? – Она подмигнула Звентибольду. – Мы непременно попросим его присоединиться к нам позже. Я хочу поблагодарить его лично!
У Биттерлинга слегка закружилась голова от этого поддразнивания, а Бедда, устав сдерживать любопытство, воскликнула:
– Елки-иголки и звездчатка с бахромой! Что все это значит?
