Девятка - Дарья Михайловна Андриянова
– Неправильно ты мыслишь, – сказал я. – С этого момента ты будешь думать, что же там такое. Если ты пойдешь со мной, еще не факт, что нас поймают. Может, мы успеем вернуться, пока черти нас не хватятся. Сам же в Рьяде задерживался, не побоялся же?
– Но и ты пойми. У нас строгий запрет на хождение туда. Я тебе больше скажу… – теперь Аод становился прозрачным. Видно, его пугали мысли о походе в запретное место. – Не только нам, даже ангелам и чертям запрещено ходить туда.
– Как запрещено? – удивился я, вспоминая, что все же мой хранитель бывал там. Видимо, он готов нарушать запреты ради моего спасения.
– Вот так, запрещено. Мне привратники рассказали. Кстати, общайся с ними побольше. В отличие от надзирателей, они адекватные, спокойно идут на контакт и на компромиссы.
– А надзиратели чего? Только плетками своими и думают?
– Вроде того. Хотя нет, не плетками. Они совсем не думают. Тупые машины, созданные Богом для наведения порядка. Такие же, как и девятки. Не в обиду.
Я киваю.
– Ну, что, пойдем? – я не терял надежды.
– Я уже говорил, это опасно и может закончиться непредсказуемо.
– Значит, ты все же со мной?
Его тонкие губы искривляются.
– Естественно.
Отлично. Теперь у меня есть сообщник. Есть тот, кого не было во время моих побегов в Алкеоне.
– Тогда смотри. Нужно как-то пройти незаметно, чтобы нас не увидели привратники. В прошлый раз, когда я ходил, я увидел какой-то то ли за̀мок, то ли дворец. Привратный ангел меня догнал и вернул.
– Да ну? Ангел ходил туда? Они боятся того, что находится дальше Ньяда, – голос Аода немного дрожал. То ли это предвкушение, то ли страх – не знаю.
– Видимо, я им дороже.
Аод ухмыльнулся.
– С чего бы это?
– Ангел и черт на тех дверях были моими хранителем и искусителем. Из-за меня их понизили.
– Вот оно что! Ну, да, бывает такое. Правда, очень редко. Вот что, девятка, мы можем пройти, когда у них будет пересменка.
– Меня зовут Ниортан.
– У девяток вообще-то нет имен, – издевательским тоном ответил Аод. – Ну, ладно, Ниортан, значит Ниортан.
Так, пытаясь отвлечься от страха пустой болтовней, мы просиживали до тех пор, пока голос надзирателя в головах не позвал кушать. Голод я, конечно, ощущал, но воспоминания о вкусе местной пищи вызывали тошноту. Кстати, Аод предупредил, что и спать нужно как можно меньше. Разрешено не больше двух часов в сутки, однако если не поспать двое суток, на третьи уже можно спать целых шесть часов! А что такое сутки в Ньяде? Всего-то шестнадцать часов. А двое – тридцать два.
По опустевшему Ньяду мы пробрались на самый край. Если это можно назвать краем – безлюдная туманная местность, где в это время точно никого не бывает. Ну, по крайней мере, со слов Аода. И оттуда мы уже тихонько, но быстро пошли в сторону дворца. Я всю дорогу молчал. Аод сказал, что я могу выдать нас тем, что слишком громко думаю.
Пробираясь все дальше, я почувствовал, что каждый шаг дается все труднее. Тело сковывает страх. В прошлый раз я тоже его испытал, но тогда я был один и ощущал пристальный взгляд на затылке. Идти становится все сложнее, ноги как будто увязли в огромном мягком сугробе.
– Давай вернемся, – предложил я Аоду.
– Струсил? Идем дальше.
Я ускорил шаг, пытаясь доказать делом, что не трушу. Послышался нервный смешок Аода за спиной. Смешок, больше похожий на икоту. Тяжелый, глухой. Да он и сам напуган не меньше меня. Только он умеет это скрывать.
Через толстый слой тумана виднеется мрачное подобие дворца, окруженное толстой стеной. Шаг замедляется. Дворец становится больше и вскоре нависает над нами, закрывая красное солнце черными башнями.
Я пошел вдоль стены, пытаясь сориентироваться по памяти. Где-то должна быть дверь. Дверь без стражи, без ангелов и чертей. Возможно, там живет Бог, кто знает. Хотя все же он, наверное, предпочитает Рьяд. И его можно понять. Когда есть выбор – всегда выбираешь лучшее.
Мы остановились перед дверью. Но вот беда – тело настолько скованно, что я не могу поднять руки. Точно так же, как и в прошлый раз. Но тогда рядом был хранитель, который выдернул меня из оцепенения.
Аод стоит справа, совсем прозрачный от страха. Кажется, он вот-вот исчезнет. Должно быть, я выгляжу так же. Но Аод первый справляется с собой. Он толкает дверь – та легко поддается и открывает щель. Оттуда дует ледяной ветер. Я оступаюсь и чувствую, как легкие раскрываются. Ледяной воздух выходит изо рта с тихим вздохом.
– Воздух, – шепчет Аод, открывая дверь шире.
Во дворе нет тумана – с непривычки у меня слезятся глаза. Мы смотрим с Аодом друг на друга, безмолвно решая, кто войдет первым. Я снова заглядываю внутрь, но уже вижу спину Аода. Он еще прозрачный, его немного поколачивает от мороза. Он делает более уверенный шаг, и мне удается протиснуться из-за его спины. Я снова чувствую жизнь. Для этого хватило только наличия воздуха. Я делаю глубокий вдох и чувствую, как тело им наполняется. Серая земля под ногами морозит ступни, так что мне приходится переминаться с ноги на ногу, как я делал, только ступив Ньяд.
Но страх продолжает побеждать. Страх непонятный, неизвестный. Чем-то даже похожий на трепет, он трясет тело перед мрачным дворцом с огромными воротами.
– Надо войти внутрь, – говорю я вслух, открывая рот.
Аод вздрагивает, он все еще немного прозрачный.
– Надо. Знаешь, у тебя немного другой голос, когда ты говоришь вслух.
– Какой?
– Писклявый.
Меня это веселит. Конечно же, Аод шутит, чтобы развеять обстановку. У меня не писклявый голос. По крайней мере, он мне таким не кажется.
Теперь я иду первым, приближаясь к входу. Вокруг привычный звук Алкеона – вой ветра. Ледяного ветра, пронизывающего до костей. А внутри дворца – тишина. Тихие стены, покрашенные красной краской. Под цвет Ньяда, наверное. На полу – длинные красные ковры, накинутые концами друг на друга. Чувство полной безжизненности и ужасающего покоя. Мы тихо идем, не сговариваясь о дальнейшем маршруте. Я наслаждаюсь воздухом. Когда мне вновь предстоит его вдохнуть?
Коридор сменяется длинными широкими ступенями. Светло, хотя источника света не видно. Он как будто бы исходит от ярко-оранжевого гладкого потолка, высоко нависшего над нами. Кажется, дворец необитаем. А если обитаем, хозяин не знает о нашем приходе. Иначе нас бы здесь уже не
