Из глубин - Вера Викторовна Камша
– Если б я тебе не верил, я бы молчал.
Ветер отогнал дым, словно для того, чтоб было лучше видно готового к стрельбе развернувшегося фрошера. Зепп успел разглядеть на чужом полуюте мощную фигуру в алом, стоящие рядом едва ли достигали ей до плеча. На великане не было ни доспехов, ни хотя бы плаща.
Ледяной выхватил шпагу, салютуя противнику, и Зепп все понял: Рамон Альмейда выбрал в противники Олафа Кальдмеера, и он был один, хотя на «Эберхарда» и «Отважного» навалилось сразу по двое.
– Это в самом деле кровная месть, Адольф, – адмирал натянуто улыбнулся. – Передать на все корабли: флагман желает видеть дружные залпы, а не разнобой.
Новая волна дыма скрыла вражеский флагман, и тут же закричал, разламываясь напополам, грота-рей, обломки закачались на остатках такелажа. Если они рухнут на палубу…
Ледяной Олаф поднял голову, разглядывая нависшую беду, фрошер продолжал стрелять побатарейно, но адмирал смотрел только на злополучные обломки, а Зепп – на адмирала, прикидывая, как половчей сбить его с ног, если не выдержат тросы.
Глухо ухали пушки, свистели ядра, свои и чужие, что-то лопалось, трещало, трепыхалось, падало, дым ел глаза, разлетающиеся щепки так и норовили впиться в лицо, шею, руки.
– Право руля! – Ледяной распоряжался словно на ученьях, только на сей раз предстояло утереть нос не соседним кораблям, а смерти. – Два румба!
Рулевые навалились изо всех сил, нос «Ноордкроне» пошел вбок, паруса заполоскали, снижая нагрузку на такелаж. Матросы уже взбирались на злополучную мачту. Может, им удастся закрепить обломки, а если нет?
– Не прекращать огонь, – адмирал отвернулся от покалеченной мачты, – полный бортовой!
Глава 9
ХЕКСБЕРГСКИЙ ЗАЛИВ
399 год К.С. 15-й день Осенних Молний
1
Реи «Марикьяры» повернулись, ловя ровный сильный ветер. Корабли арьергарда один за другим четко и красиво ложились на новый курс, отсекая противника от моря и грозя отрезать от купцов. Головной дриксенцев опасность понял, громыхнули погонные орудия, свинцовая вода проросла серебряными кустами, но «Марикьяра» продолжала идти наперерез чужой линии.
– Ну, сейчас он им задаст! – Варотти сжал кулаки и топнул ногой.
– Он-то задаст, – затянул свою песню Ниччи, успевший нацепить «счастливый» нагрудник, – а вот когда возьмемся за дело мы?
– Возьмемся! – утешил абордажника верный Уго. – Вот сейчас и возьмемся! Правда, капитан?
Корабли основных сил продолжали неторопливо и неотвратимо двигаться навстречу друг другу; глухо рычали пушки, клубы дыма зависали у бортов, растекались, плыли к берегу, закрывая мечущихся негоциантов. Линеалы выступали из порохового тумана, чтобы вновь в нем утонуть. Казалось, так было всегда и так всегда будет; потом на мачтах ближайшего к берегу фрегата, повторяя флагманский приказ, взмыли сигнальные флаги.
Не прошло и пары минут, и кордебаталия начала медленно разворачиваться по ветру в сторону вражеской линии. Линеалы Альмейды один за другим замолкали, зато дриксенцы, ловя момент, били всеми калибрами. Марикьяре поворачивали невероятно быстро и при этом до невозможности медленно.
– Скорее, – стучал кулаками Уго, – ну скорее же! Крабы похмельные!
Луиджи со злостью глянул на приплясывающего теньента, но сдержался. Время тянулось застывающей смолой, но линия уверенно обретала прежнюю четкость. Никто не сцепился снастями, не выпал из строя, а ведь линеалы шли куда тесней, чем обычно.
Альберто не хвастал, пожалуй, он даже преуменьшил выучку своих марикьяре, или это Луиджи по привычке делил моряцкие рассказы на четыре? Зря. Альмейда, сыграв с ветром в поддавки, не просто развернулся, он сократил расстояние между линиями чуть ли не вдвое. Зрелище почти идеального маневра под огнем противника завораживало. Разумеется, издали.
– Доброй удачи! – Ленуцца сложил на счастье четыре пальца. – Нам предстоит красивое зрелище.
– С ызаргами не хуже было! – обиделся Уго и честно добавил: – Но и линеалы тоже ничего.
– Можно и так сказать, – улыбнулся старший офицер, – особенно в умелых руках. Признаться, я думал, что молодой Салина преувеличивает достоинства своих земляков.
– Я тоже, – рассеянно признался Джильди, наблюдая за сражением. Теперь «Алонсо» шел вровень с «Пташкой», а впереди ее поджидали замыкающие Салины. Альмейда все рассчитал верно.
– Ведьма! – заорал Варотти, тыкая пальцем в промежуток меж линеалами. – Возвращается…
Пенная дорога среди дымчатых волн, серебро на раух-топазе, дым незримого огня… Сталкиваются, закручиваются взбаламученные волны, свиваются в седое копье, пущенное невидимой рукой, кэцхен сжимается, словно перед прыжком, и сворачивает. К дриксам! Прорезает безупречный строй не хуже линеала. Головной корабль принимается рыскать, еще один теряет место в колонне. Трехпалубная громадина заваливается набок, идущий следом торопливо убавляет парусов, но кэцхен он не нужен. Ветряная лапа мимоходом бьет по снастям и боком, разъяренной кошкой скачет дальше, к сбившимся в кучу купцам.
– Браво! – не выдерживает Луиджи. – Браво, кэцхен!
Дриксенцы лихорадочно выправляют строй, серые фигурки мечутся по вантам, кажется, у головного лопнул парус. Не повезло…
– У, ведьмы, – облизывает губы Варотти. Язык бывшего боцмана произнести слово «кэцхен» не в состоянии.
– Эти дамы не из тех, с кем тянет познакомиться поближе, – бормочет Ленуцца вслед убегающему шквалу. – Если что, я на гребной палубе, а потом на баке.
– Хорошо, – серебро вновь сменяет свинец, непонятная радость улетает вслед за кэцхен, скрывается в накрывшем залив дыму. Исчезли не только берега, но и ползущие к выходу из залива колонны. «Марикьяра» уже растворилась в белесой мгле, скрывшись за строем дриксенцев. Можно было разглядеть разве что «Пташку», сцепившуюся с последними кораблями Салины. Те не замедлили приветствовать противника продольным огнем, и тут же с другой стороны строя грянули залпы. Марикьяре таки поставили противника «в два огня»!
– Не хотел бы я сейчас оказаться на месте дриксенцев, – сообщил Джильди морю, ветру и Варотти с Ниччи, – ни за какие деньги.
– Еще бы, – хохотнул Уго, – зачем деньги на дне? Рыбам цацки покупать? Только, капитан, нам-то как? Люди воюют, а мы так и будем глаза продавать? Стемнеет же…
– Часа три у нас есть, – откликнулся Ниччи, выбивая пальцами дробь по нагруднику, – но поразмяться не мешает.
– С линеалами? – в упор спросил вернувшийся Ленуцца. Варотти с Ниччи дружно пожали плечами, старший офицер взялся за трубу. – Что тут у вас?
– Марикьяре бьют, – откликнулся Луиджи, – дриксы отбиваются, и, я бы сказал, неплохо.
Бюнц, если фельпец правильно запомнил чужое имя, головы и впрямь не терял, несмотря на тяжелое положение. Отстреливаясь обоими бортами, он умело лавировал, выискивая проход в плавучей, плюющейся чугуном стене. Прибавь дриксенцы парусов и возьми к северу, они бы вырвались, но «Пташка» думала не о своих перышках, а о сбившихся в кучу купцах.
Клубок из дыма и кораблей катался по свинцовому блюдцу, отплевываясь ядрами и
