За гранью Разлома - Алиса Мак
Конечно же, она была не готова, готовым к такому невозможно быть в принципе, а значит, что думать? Рада кивнула, а потом вдруг проснулась в своей постели на чердаке, переодетая и закутанная в два одеяла. Судя по свету, проникающему в крошечное окошко с толстым мутным стеклом, время давно перевалило за полдень. Спешно одевшись, Рада поспешила вниз и узнала, что Хозяйка вместе с молодым ведогнём вышли во двор. Недолго думая, повязанная поспешила за ними, но во дворе оказалось пусто, и только Злата гордо восседала на качелях, а снег украшали многочисленные следы снегоходов.
– А где… – начала было свой вопрос Рада, но Злата, вдруг спорхнув со своего места, полетела прямо к ней. Не зная, защищаться ей или стоять неподвижно, Рада неуклюже подняла руку, и тяжёлая птица сомкнула крепкие лапы вокруг толстого рукава шубы. – Ого…
Что бы вчера ни случилось, жар-птица признала её, признала достойной. Глаза-угольки заглянули в самую глубину души Рады, и птица, издав мелодичный клёкот, разжала лапы, чтобы взмыть в небо и умчаться навстречу солнцу. Рада провожала её взглядом, пока вдруг не услышала шаги: это Хозяйка с Котом возвращались к дому.
– Ага, проснулась! – обрадовалась Яга и, подойдя ближе, спросила: – Как самочувствие?
– Нормально. Ну, как вчера прошло, что было?
– Всё-то тебе да расскажи! – наставница погрозила ей пальцем. – Но ты молодец. Ты всё сделала и сказала правильно, показала себя получше многих. Злата это оценила. Я буду рада, если ты однажды вспомнишь.
– Я тоже, – согласилась Рада, но, встретившись с насмешливым взглядом Яги, нерешительно добавила: – Наверное.
Весь день она провела, чувствуя себя решительно неготовой заняться чем-то конкретным. Казалось, что ничего не изменилось и в то же время изменилось всё. Дверь памяти была надёжно закрыта, и, хоть Рада и не спешила в неё ломиться, к вечеру она всё же заметила кое-что: злость и обида на Макса куда-то исчезли.
Глава 16
Особняк
Максу казалось, что он вернулся домой. Не к Беляевым, а к дяде, в его большой вечно пустующий коттедж, так же, как и особняк Александра, обставленный дорогой роскошной мебелью. Так же, как и там, здешние стены украшали старые картины известных и не очень художников, а огромные окна обрамляли тяжёлые шторы. Вот только в доме у дяди обслуги обычно было больше, чем жильцов, дом Александра же был живым.
Сердцем этой жизни, несомненно, являлась Анна, новая жена Александра. Невысокая, крепко сложённая, круглолицая и румяная, она упорно ассоциировалась у Макса с русской крестьянкой, той самой, которая коня на скаку остановит. Анна носила длинные юбки, заплетала прямые светлые волосы в толстую косу и великолепно готовила. Как-то раз Осьминог по секрету сказал, что Миру стоило везти сюда хотя бы только ради кулинарного поединка с хозяйкой дома.
– Мне очень с ней повезло, – поведал Александр Максу, когда вечером третьего дня пребывания в особняке они вдвоём сидели в малой гостиной, попивая чай.
Анна только что принесла тарелку со свежим овсяным печеньем, тепло улыбнулась Максу и ушла, провожаемая задумчивым взглядом мужа.
– Я думал, после смерти Ирины уже не смогу встретить женщину, которая меня устроит. – Анна уже ушла, а Александр всё продолжал смотреть в пустоту. – Но Аня превзошла все мои ожидания.
Макс не ответил. Он никогда не встречал прежней жены Александра, полагал, что тот неспроста никогда не брал её с собой во время визитов в Москву и у них неспроста не было детей. Анна же родила двоих.
Восьмилетняя Настя – маленькая копия матери. Об её колдовском потенциале Александр обмолвился с большой грустью в голосе – не выделялась ничем. Макс успел увидеть её лишь дважды: во время пафосной церемонии знакомства, когда хозяин дома собрал вместе всех его жителей, и потом, по пути в спальню. Девочка сидела в нише у окна, с ногами забравшись на диван, и, наполовину скрытая шторой, что-то рисовала, положив на подоконник карандаши и бумагу.
Кирилл, младше на два года, был полной противоположностью сестры. Шатен, обычный колдун, силу которого ещё сложно определить из-за возраста. Его было много. Очень много. Больше, чем хотелось бы Максу. К примеру, прошлым вечером он пытался привлечь внимание Миши, включая и выключая свет в ванной, куда тот зашёл помыться. И всё это для того, чтобы узнать, что будет, если оторвать ему голову. Будь Макс на месте Бессмертного, он бы пригрозил оторвать голову маленькому паршивцу, но Миша, как всегда, всех простил. Может быть потому, что, впервые в жизни оказавшись в подобном месте, он пребывал в блаженном состоянии, наслаждаясь стабильным электричеством, тёплой водой и мягким матрасом в выделенной ему персональной спальне.
– Всё хочу спросить, как вы всё это устроили?
Александр небрежно пожал плечами, впрочем, не сумев – или не захотев – скрыть довольное выражение лица.
– Что именно ты имеешь в виду, Максим?
– В вашем особняке кажется, будто никакого Разлома и не было. Электричество, разнообразие свежих продуктов, постель и полотенца, которым явно меньше пятнадцати лет. Подозреваю, что подушкам и матрасам тоже поменьше.
Хозяин дома лукаво подмигнул и щёлкнул пальцами. Из-под кресла появилась маленькая белая мышка, поднявшаяся на задние лапки и уставившаяся на Макса чёрными бусинками глаз. Чтец не удивился: маленьких белых зверей за прошедшие полтора дня он успел увидеть немало. Это были местные духи, карельские, древние, почти забытые. Называть их нечистью язык не поворачивался, хотя по сути зверьки были именно ею.
– Мне удалось отстоять свой дом во время Разлома, – ответил Александр, – и достаточно быстро найти общий язык с этими очаровательными существами. – Он взглядом указал на мышку. – Мы подружились и вместе получили безопасный дом для себя и своих близких. Потом… Конечно, все мои банковские активы оказались утеряны навсегда, но кое-что нашлось и у меня дома. Это сильно помогло в начале, когда я, в отличие от многих, уже понял бессмысленность денег. Немного позже мы познакомились с Романом, замечательный человек, ты ещё поймёшь это позже. Мастер на все руки, виртуозно сочетает свои технические знания с колдовством.
Рома был бородат, немного пузат, а в его волосах оказалось больше седых волос, чем обычно есть у людей в тридцать пять. Во время общего знакомства он коротко назвал себя механиком и замолчал, внимательно разглядывая новоприбывших. Взгляд механика подозрительно часто останавливался на Мире, и был он недобрым.
– Вместе с Романом мы сумели, скажем так, обеспечить наличие и работу небольшой гидроэлектростанции так, чтобы электричества хватало не только нам, но и соседям. Веришь ли, Роману удалось
