Когда земли окутает мрак - Яна Вуд

Окинув бледное лицо Харпы обеспокоенным взглядом, Гэдор похлопал ее по щекам.

– Харпа! Очнись! Слышишь?!

Девушка слабо застонала и выплюнула грязное ругательство. Гэдор облегченно вздохнул.

– Живая.

Превозмогая усталость и боль, Харпа приподнялась на локтях, дико озираясь.

– Да помирать пока не собираюсь.

Гэдор усмехнулся.

– Ну и славно. Но нам надо разыскать остальных. Ума не приложу, как одолеть этих рогачей, но от того, что мы делаем сейчас, нет никакого толку.

– Да уж, – Харпа облизнула разбитую губу, поморщилась и сплюнула кровь на траву, – как с языка снял.

Хейта глядела на рогача, задумчиво сдвинув брови. Руки она держала перед собой, кончики ее пальцев слабо светились. Все их с Броном попытки одолеть великана, заставить того повернуть прочь пока не увенчались успехом. Рогач только сильнее зверел и еще яростней бросался на крепостную стену.

Брон нарезал круги вокруг Хейты, как волк, охраняющий тяжелую волчицу. Он пресекал малейшие попытки злобных тварей прорваться к ней, всецело занятой чарами и рогачом. Кто решался рискнуть, оставался без лапы или руки, а то и валился на землю безжизненной кучей окровавленной плоти и костей.

Оказавшись подле Хейты, Брон крикнул ей через плечо:

– Усыпи его! Как мохнорога.

Хейта скептически изогнула бровь.

– Ты на нем шерсть видишь? Он же голый, как дитя новорожденное. Как я по нему карабкаться должна?!

– Давай вместе! Я тебя подхвачу, как давеча, и наверх.

Ответить Хейта не успела. Хвост рогача метнулся в ее сторону. Она резко пригнулась. Тот пролетел над ее головой шипастым змеем так низко, что волосы Хейты обдало ветром. За малым не задело! Она в два счета вскочила на ноги, обернулась к Брону.

– Сам попробуй сперва! – прокричала в ответ.

– И оставить тебя здесь одну? – он говорил таким тоном, точно Хейта предложила ему совершить нечто непростительное – к примеру, сжечь Заповедный лес.

– Я выстою! – бесстрашно заявила она.

Вспышка света отбросила назад сразу пятерых нападавших. Хейта с вызовом поглядела на Брона, и тот неохотно сдался. Прыгнул высоко. Лапы в когтях заскользили по толстому боку рогача, силясь вгрызться внутрь, но не тут-то было.

С большим трудом Брону удалось вскарабкаться зверю на спину. Он встал на полусогнутых, раскинув в стороны крепкие руки, чтобы удержать равновесие. Собравшись с духом, бросился вперед, к толстой шее. Он успел сделать еще шаг или два, и тогда рогач взбеленился.

Он метнулся вправо, потом влево, силясь сбросить незваного седока, а потом вдруг оторвал передние ноги от земли и встал на дыбы, как конь. Отчаянно размахивая руками, точно силясь уцепиться за воздух, Брон сорвался со спины рогача, как с крутого обрыва, и камнем полетел вниз. Ловить его было некому, поэтому он грохнулся оземь, подняв облако удушливой пыли.

Не на шутку испугавшись, Хейта тотчас бросилась к нему. Окинув оборотня лихорадочным взглядом и смекнув, что смерть от увечий ему не грозит, девушка отступила в сторону. Иронично вскинула бровь.

– Ну что? Убедился?

Брон не ответил ей, только сипло закашлялся. Позади Хейты вырос Мар, недоуменно вытаращился на оборотня.

– Ты что, подавился?

Брон, душимый теперь еще и приступом смеха, в сердцах от него отмахнулся. Мар воззрился на Хейту в ожидании разъяснений.

– Он сорвался с рогача, – пояснила она.

Взгляд упыря омрачился.

– Не он один. – Мар обернулся и кивнул на подоспевшую Харпу. – Она вон тоже решила жизнью рискнуть. – Он сверкнул глазами. – И чуть не расшиблась!

– Ну не расшиблась же, – пожала плечами Харпа. – Вот и толковать не о чем.

– От солнечного светильника мало толку, – вставил появившийся из полумрака Фэйр.

– Как и от моего волшебного света, – кивнула Хейта. – Воля химеры слишком сильна.

– Нужно что-то придумать, – выступил вперед Гэдор. – Должен же быть способ их одолеть!

Мар обернулся к Хейте и ткнул в нее пальцем.

– Отвечай, какими еще способностями ты обладаешь?

Девушка немного опешила.

– Ну-у, – протянула она. – Вы и так знаете про большинство. Я умею управляться с волшебными зверями, но до рогачей мне сейчас не достучаться. Могу чувствовать то, что чувствуют другие, и передавать им свои чувства. Могу увядший цветок к жизни вернуть…

Упырь хлопнул себя ладонью по лбу и обернулся к Фэйру.

– Теперь твоя очередь. Вспоминай, какие у рогачей есть слабые места?

Целитель призадумался.

– Слабостей у них не много. Рогачи принадлежат к первым волшебным животным. В их число входят драконы, единороги, мохнороги. Все они плохо поддаются воздействию волшебства. – Он почесал затылок. – Рогачи вдобавок не умеют плавать, не любят жару и совершенно не выносят одиночества. Они животные стадные, и у них сильно развито стадное чувство.

Харпа недоуменно сдвинула брови.

– А что это значит?

– Ну, к примеру, если один из рогачей завидит или заслышит опасность, он сразу сообщает об этом остальным своим ревом. И те тоже спасаются бегством. Это и называется стадное чувство.

Гэдор, заслышав это, задумчиво сдвинул брови.

– Испугаешь одного – побежит всё стадо?

– Совершенно верно, – ответил Фэйр.

Следопыт хмыкнул.

– Ну вот вам и решение.

Друзья поглядели на него с недоумением. Следопыт кивнул Хейте.

– Ты упомянула, что можешь передавать другим свои чувства. Полагаю, они могут быть не только приятными?

Хейта, сообразившая, куда клонит Гэдор, оживленно кивнула.

– Самыми разными. Правда… плохих пока передавать не доводилось. – Она тут же решительно стиснула зубы. – Но я готова попробовать.

Фэйр хлопнул себя ладонью по лбу.

– А ведь точно! Как я сам до этого не додумался! – И он принялся рыться в заплечном мешке.

Брон сдвинул брови.

– Что для этого нужно?

– Просто к нему прикоснуться, – ответила Хейта. – Надеюсь, мое волшебство будет сильнее воли химеры.

– И как долго тебе нужно сохранять с ним связь? – бросила Харпа.

– Чем дольше, тем лучше, – честно ответила девушка.

– Прикасаться надо к голове, как с мохнорогом? – уточнил Брон.

Хейта покачала головой.

– Нет, то нужно, чтобы сон насылать. Мне достанет и лапы. Главное, чтобы вы смогли его хоть ненадолго повалить и удержать.

– И как нам это сделать, интересно? – возмущенно воскликнул Мар.

Фэйр как раз извлек из мешка какой-то сверток и бросил его упырю.

– Вот, держи! Веревка волшебная. Не намокает, не рвется. Для затеи с рогачом должна сгодиться.

Харпа хлопнула его по плечу.

– А он мне нравится! – заявила она к глубокому неудовольствию Мара. – Дельный парняга.

Упырь закатил глаза и перебросил моток веревки Брону, ухватившись за свободный конец.

– Ты держишь, я запутываю, остальные помогают. – Он кивнул Хейте. – А ты будь наготове.

Они ринулись на рогача, как стая волков, и принялись кружить, осыпая того тычками ножа и ослепляя волшебными светильниками. Мар,