Ловец Мечей - Кассандра Клэр
Этим утром Лин пришлось прервать свои занятия; в Этце Кебет собрались девушки и женщины со всего Солта, чтобы готовиться к Тевату, и им понадобилась кухня. Поэтому она пришла в Черный особняк. Меррен не рассердился из-за того, что ему пришлось делить с Лин лабораторию; он был даже рад ее видеть.
С улицы донесся какой-то шум. Меррен наморщил лоб и обернулся к окну.
– Там происходит что-то важное? – спросил он. – Свадьба принца?
– Пока нет, – улыбнулась Лин.
Она пришла к выводу, что Меррен был кем-то вроде «безумного ученого». Он отлично разбирался в своих ядах и зельях, но реальный мир оставался для него загадкой.
– Сегодня в Кастеллан прибывает принцесса из Сарта, его будущая жена. Принц и королева ждут ее на главной площади.
– Ах вот оно что! – весело воскликнул Меррен и вернулся к своей коричневой жиже.
По пути в Черный особняк Лин пришлось протискиваться через огромную толпу; улицы вокруг площади Валериана заполонили зеваки. Именно там наследный принц должен был сегодня встретить свою невесту.
Это считалось торжественным событием. Лин помнила, как мать рассказывала ей о приезде юной принцессы Лилибет – это произошло тридцать лет назад. Она въехала в город в открытой коляске, и горожане, выстроившись вдоль улицы Рута Магна, восторженно приветствовали свою будущую королеву. Теперь, познакомившись с Лилибет, Лин могла лучше представить себе ту девушку, которую описывала ей мать: развевающиеся черные волосы, губы, накрашенные блестящей алой помадой, открытое платье, зеленый шелковый плащ, сколотый на груди изумрудной брошью. Крупные изумруды в короне, сверкающие, как зеленые искорки. Жители Кастеллана бросали на дорогу алые цветки граната и бордовые тюльпаны, символ Мараканда, и кричали: «Mei bèra!»[27]
Тогда они гордились женщиной, которая должна была стать их новой королевой, гордились ее красотой, юностью, энергией. С ней связывали надежды на лучшую жизнь. Но сейчас настроение было совершенно иным. На балконах нескольких зданий Лин заметила белые лилии, цветок Сарта, но в основном люди были… растеряны, вот, пожалуй, самое подходящее слово, решила она.
Новость о помолвке взбудоражила весь город. В Солте Лин ничего не слышала об этом событии, поскольку ашкаров не интересовали проблемы семьи Аврелианов. Конор не был их принцем; он был чужаком, сыном короля Кастеллана. Их принцем был Амон Бен-Иуда, эксиларх, который сейчас странствовал по Золотым Дорогам вместе с Санхедрином[28].
Лин, однако, наслушалась разговоров о будущей свадьбе от своих городских пациентов, особенно от Зофии, которая по каким-то личным причинам терпеть не могла Сарт. «Я разочарована, – ворчала она, размахивая старинной абордажной саблей. – Как же обидно. Такой красивый принц, и женится на глупой, скучной девице». – «Вы не можете этого знать, – возразила Лин. – Возможно, принцесса – интересный человек». – «Она же родилась в Сарте. А тамошние люди или глупы, или лживы, или и то и другое вместе», – твердо произнесла Зофия.
Основная часть населения разделяла это мнение. Некоторые пациенты Лин опасались того, что этот брак позволит Сарту закрепиться в Кастеллане; говорили, что иностранцы получат доступ в гавань, навяжут местным жителям свою моду и заставят их носить дурацкие шляпы.
Лин слушала, рассеянно кивала и думала о принце. «Не нужно меня жалеть. Пожалейте лучше женщину, которой придется выйти за меня замуж».
И она действительно немного жалела принцессу Аймаду д’Эон. Но еще сильнее она жалела Конора Аврелиана, и это приводило ее в недоумение. Она всегда считала, что обрадуется, если принц, например, свалится в колодец и просидит там неделю, и вот, пожалуйста: она ощущала странную тоску каждый раз, когда думала о нем. А думала она о принце слишком часто в последнее время.
Лин не получала никаких известий из дворца с того утра, когда Кел разбудил ее, когда они увидели, что принц Конор совершенно здоров и на его спине не осталось ни единой отметины. Несколько дней спустя Кел прислал ей записку с благодарностями и книгу об Огненном стекле, которую она как раз сейчас читала. Он сообщал, что принц Конор быстро выздоравливает, а королева Лилибет довольна ее работой.
Она поняла, что это нечто вроде кода. Лин в волнении ждала упоминаний о чудесном исцелении Конора от Майеша или Андрейена. Но никто из них ничего подобного не сказал, и она вздохнула с облегчением. Итак, те немногие во дворце, кто знал о наказании плетью, не подозревали о том, что принц полностью поправился за одну ночь.
Шли дни, жизнь текла своим чередом, и Лин начинало казаться, что это необыкновенное, чудесное событие произошло вовсе не с ней. Что это воспоминания о чужой жизни, которые кто-то вложил ей в голову.
Она, Лин, посвящена в тайну, известную только наследному принцу и его Ловцу Мечей! Нет, это было невероятно. Естественно, Мари и Хана знали, что Лин вызывали во дворец, но та сказала, что ее попросили осмотреть служанку, получившую серьезный ожог, и если Мариам ей не поверила, то ничем не показывала этого. Лин ни единой живой душе не сказала ни об избиении, ни о странных событиях той ночи. Она молчала о том, как разговаривала с принцем, рассказывала ему свои тайны, даже прикасалась к нему – в качестве целителя, естественно, но все же… О том, что прикоснулась кончиком пальца к его губам…
При этом воспоминании у нее перехватило дыхание…
Меррен поднял голову: в лабораторию вошел Король Старьевщиков. Лин в очередной раз убедилась в том, что он двигается бесшумно, как кот. Может быть, у него подошвы подбиты войлоком? Лин почти привыкла к его присутствию. Он скользил по Черному особняку, словно призрак, часто появлялся в лаборатории, чтобы взглянуть, чем занимается Меррен. Он никогда не торопил их; казалось, он приходил только для того, чтобы удовлетворить свое любопытство, и не ждал каких-то конкретных результатов.
Однако сегодня он выглядел хуже, чем обычно; лицо было усталым, и Лин поразил контраст между мертвенно-бледной кожей, черными волосами и черной одеждой. (Одежда была точно такой же, как всегда: черный фрак, узкие черные брюки, сверкающие черные ботинки.) Джиан на ходу вытряхивала из волос белый лепесток. Король Старьевщиков подошел к Лин и сел рядом на табурет.
– Сегодня я видел на площади нашего общего друга.
Меррен поднял голову.
– Кела?
Джиан обернулась к нему.
– А еще половину Семей Хартий и, естественно, Аврелианов. Все собрались встречать сартскую принцессу, которая будет следующей королевой Кастеллана.
Джиан сверкала глазами, как человек, которому не терпится выложить сенсационную новость.
Лин спросила:
– Джиан, там что-то произошло?
– Очередной брак по расчету между двумя самовлюбленными, избалованными королевскими детьми, которых ничто не интересует,
