Ярче, чем Жар-птица - Диана Анатольевна Будко
Книги по волшебству и тренировки были заброшены: все казалось бессмысленным. Даже если настойка и помогла, то дождь смоет гнев и все воспоминания о былых бедах, и придется ждать, пока таким же темным вечером к Ирис не прошмыгнет новый посетитель, готовый отвергнуть любые попытки незамысловатой помощи без особых эффектов.
Она лежала на кровати с очередной книгой или же задумчиво водила пером по свиткам, пытаясь записать истории, которые случайно пришли на память или же просто возникли в голове, а чтобы не потерять ловкость рук, осторожно выводила цветными нитками бесконечные крестики да петли.
Но, несмотря на подобную стойкость, Ирис очень нервничала и скучала. Мярр был рядом, но его мало интересовали ее мысли. Ей, так гордившейся способностью с легкостью оставаться наедине с собой, было очень одиноко.
С детства Ирис никогда не капризничала и не требовала особой компании. Ей достаточно было разглядывать цветок или просто листать книжку, чтобы в ее голове возникли новые образы, увлекающие за тридевять земель в огромный новый мир. Эта черта характера и навела ее когда-то на мысль, что единственная возможность вырваться за пределы окружающего мира – это оказаться внутри картинки из книги или собственных фантазий. Стать волшебницей.
Когда выбор ограничен и его надо сделать в десять лет – нет времени для сомнения или колебания. Сразу учишься прислушиваться к себе и формулировать внятные желания. И когда она приняла решение, не испугавшись всего, что оно в себе таило, то все в ее жизни сразу встало на свои места. Она впервые явственно почувствовала все потоки энергий, наполняющие мир, и каждый камушек, росинка на траве и малюсенькая блошка стали ей понятны и в то же время представились огромным миром, в котором миллиарды вопросов… Но стоит проявить терпение и чуткость, как он даст ответ на каждый. Ирис словно видела насквозь каждого прохожего, и иной раз была готова расплакаться от переполнявших ее чувств, с которыми пока ничего не могла поделать.
– Звездочка моя, почему ты хочешь быть волшебницей? Ты принадлежишь древнему роду. У тебя милое личико. Ты будешь желанной невестой. Самые лучшие женихи будут добиваться твоей руки, – повторяла фея Сирень каждый вечер, расчесывая непослушные волосы дочки.
– Я не хочу замуж. Я хочу быть кудесницей, – всякий раз Ирис резко вырывалась из рук мамы, иногда довольно болезненно, оставляя несколько рыжих прядей в зубьях расчески.
– Но, звездочка, волшебницы не так популярны у женихов, – с отчаяньем пыталась вразумить дочку фея Сирень. – Да и вообще это очень странная жизнь. Ты еще не понимаешь, но если уже сейчас ты чувствуешь мир иначе, чем остальные, то что будет потом?
– И пускай! Я не собираюсь ни в кого влюбляться и не хочу, чтобы в меня кто-то влюблялся. Я стану самой лучшей кудесницей! Мне папа разрешил!
В день своего десятилетия она написала длинное письмо кудеснику Гульри, в тот момент жившему, по счастливому совпадению, в Ферле, с просьбой взять в ученицы, и отправила послание ровно в час своего появления на свет.
Через семь дней фея Сирень вошла в комнату Ирис, с изумлением вертя в руках элегантный свиток:
– Ягодка моя, тебе пришло письмо.
– Дай мне его. – Ирис вскочила, отвлекшись от разглядывания картинки, изображавшей цветок папоротника.
Ирис неловко разорвала печать и развернула небольшой свиток. Она почти ничего не почувствовала и лишь с облегчением произнесла:
– Мамочка, кудесник Гульри приглашает нас в третий день недели на ужин. Если я ему понравлюсь, он возьмет меня в ученицы.
Волнение появилось лишь в тот момент, когда Ирис с родителями приблизилась к дому кудесника Гульри. Девочка испугалась, что ей абсолютно нечем заинтересовать такого удивительного человека, умеющего, по слухам, превращать выделанные шкуры в живых зверей.
Кудесник Гульри оказался очень высоким моложавым мужчиной шестидесяти лет. Его волосы оставались черными, словно в жизни его не настигла ни одна тревога или печаль, однако движения были настолько скованными и лишенными грации, что невольно заставляли любого посетителя, имеющего самые общие представления о волшебстве, усомниться в способности кудесника совершить самое простое заклинание.
Он долго вел светскую беседу с родителями Ирис и украдкой наблюдал за девочкой, застывшей как стебель кувшинки в пруду. Она не притронулась к засахаренным каштанам и сушеной малине, не вставила ни одного слова в разговор, а лишь внимательно изучала форзацы книг по волшебству.
– Итак, Ирис, твои родители так мне и не сказали, почему решили обратиться ко мне. – В его голосе послышались язвительные интонации.
– Я написала вам сама. Ведь настоящей волшебницей можно стать, только лично пройдя обучение у кудесника, – спокойно ответила Ирис. – А я решила быть кудесницей.
– Хм! Обычно родители пишут мне письма или приходят сами, но не заставляют ребенка…
Девочка словно потеряла для него всякий интерес, и он просто отвернулся от нее.
– Но она сама вам написала! Мы отнюдь не хотим, чтобы она начала учиться волшебству, – произнесла фея Сирень.
– Поймите, мне столько раз говорили это. В большинстве случаев оказывалось, что даже если ребенок имеет способности, то ему не хватает терпения и желания учиться, тем более девочке.
– Я очень хочу быть кудесницей. – Ирис с вызовом посмотрела на него. – И не собираюсь заниматься ничем другим.
Кудесник Гульри призадумался. Незаметно он извлек откуда-то маленькую змейку из янтаря, которая будто свернулась у него на ладони. Он кончиками пальцев поглаживал ее спинку, словно пытался получить от нее ответ.
– Ирис, я пригласил тебя с родителями, потому что ни один уважающий себя волшебник не откажет во встрече желающему у него учиться. Разговаривая с достопочтимыми Лиато и феей Сирень, я понял, что они хоть и поддерживают тебя, но все же считают твое желание блажью. Но, наблюдая за тобой, я заметил, что ты очень своенравна и упряма. Знаешь, что мне понравилось? Ты вторая из всех детей, которые сидели на этом диване, обратила внимание не на сладости, а на книги. Ты не попробовала ни кусочка, зато прочла название каждого тома и прошептала себе под нос, как нечто сокровенное. – Кудесник Гульри поманил ее к себе.
Ирис послушно подошла к нему, спрятав руки за спину. Она уставилась в пол, но тотчас вернулась к созерцанию покорившей ее с самого начала банки: в темно-бордовой жидкости цвело неизвестное ей колючее растение.
– Пару недель назад на твоем месте сидел один мальчик. Его отправили ко мне обучаться. Его способности к волшебству, мягко говоря, не были выдающимися, но я согласился его взять… Чего тебе, Крапсан?
За спиной Ирис встал нескладный подросток,
