Ловец Мечей - Кассандра Клэр
Кел не без труда удержался от смеха. По обычаю, если в королевской семье Кастеллана рождалось несколько детей, второй сын становился военным. Если бы у Конора был брат, они могли бы поменяться местами, хотя Кел даже теоретически не мог представить себе Конора во главе войска. Принц ненавидел насекомых и грязь, а в армии, насколько понимал Кел, и того и другого было в избытке. Кроме того, он был молод – ему исполнилось всего двадцать три, – и на то, чтобы жениться и обзавестись наследником, у него оставалось много лет в запасе. Майеш и Джоливет просто суетились, как две встревоженные старые курицы.
Конор приподнял одну бровь.
– Какая чушь, – сказал он. – Я слишком сильно дорожу своей внешностью для того, чтобы рискнуть испортить ее в бою.
– Шрамы украшают мужчину, – заметил Кел. – Только взгляни на Монфокона. Всегда окружен толпой обожательниц.
– Отправляясь на войну, никто не может быть полностью уверен в том, что вернется с привлекательным шрамом на щеке, – возразил Конор. – Наиболее вероятный исход – удар пикой в лицо – меня не прельщает. Так или иначе, никакой войны сейчас нет.
Разговаривая, Конор всегда оживленно жестикулировал, и Кел провел много лет, изучая и копируя его движения. Камни на перстнях Конора поблескивали в полумраке кареты. Он был роскошно одет, как и подобает принцу, который собирается выступить с обращением к подданным. На голове красовалась третья по ценности корона – золотой обруч с крыльями. На принце были штаны из тонкой шерсти и колет из тисненой кожи, через множество прорезанных в форме ромбов отверстий в котором виднелась надетая под ним шелковая рубашка с вотканной металлической нитью. В этой одежде было ужасно жарко – Кел это знал, потому что сам был одет точно так же.
– Сейчас, может быть, войны и нет, – произнес Майеш. – Одним из способов сохранить такое положение вещей является заключение союза с другим государством посредством династического брака.
Он открыл кожаную папку, которую держал на коленях. В папке лежало множество листов бумаги разной толщины с портретами и набросками, полученными от царствующих домов со всего Данмора и даже с других континентов.
– Принцесса Аймада д’Эон из Сарта. Двадцать лет, говорит на шести языках, послушная дочь, мать была признанной красавицей…
– Послушная – то есть неинтересная, – перебил его Конор. Он снял кольцо и перебрасывал его из одной руки в другую. На лету оно вспыхивало, как разноцветный светлячок. – И какая мне разница, как выглядит ее мать?
– Может быть, они предлагают две по цене одной, – предположил Кел и заметил, что Конор улыбается.
В обязанности Ловца Мечей входило не только загораживать наследного принца своим телом от клинков наемных убийц. Конора окружали люди, которые с самым серьезным видом постоянно указывали ему, что следует и чего не следует делать, и Кел чувствовал, что должен обеспечить некий баланс.
Но Майеш не улыбнулся.
– Насколько я понимаю, – произнес он, – предполагается, что дочь, как и ее матушка, королева, однажды станет настоящей красавицей.
– Выходит, сейчас она некрасива? – Конор взял бумагу из рук Майеша. – Рыжая, – фыркнул он. – Ненавижу рыжие волосы. А кроме того – Сарт…
Джоливет засопел. До обретения независимости Кастеллан был портовым городом Магна Каллатис, огромной Империи, сейчас разделенной на три королевства – Сарт, Вальдеран и Кастеллан. Вальдеран располагался на плодородных южных землях Империи, и именно оттуда Кастеллан получал большую часть продуктов. Он служил верфью и гаванью Империи. А Сарт когда-то был ее столицей, и там располагался имперский город Аквила. Всем было известно, что Сарт хочет восстановить прежнюю Империю. Особенно их интересовала гавань Кастеллана, потому что у Сарта не было выхода к морю и они были вынуждены платить огромные деньги за право пользоваться гаванями.
– Принц прав, – заметил Джоливет. – Зачем нам Сарт?
– Действительно, зачем? – И Майеш извлек из папки следующий портрет. – Здесь у нас принцесса Эльсабет Белмани из Малгаси.
– Малгаси, – задумчиво произнес Джоливет. – Полезный союзник. Особенно потому, что ваш отец воспитывался у них при дворе.
– Процветающая торговля пряностями, мехами и шелком; обширные пахотные земли. Следовательно, мы не будем больше зависеть от Вальдерана в вопросе продовольствия, – заметил Майеш, но Келу показалось странным полное отсутствие энтузиазма в его голосе.
– Пахотные земли, – повторил Конор. – Никогда не слышал ничего более романтичного. Столько баллад посвящено прекрасным дамам с выдающимися пахотными землями.
– Значит, теперь это так называется, – ухмыльнулся Кел, и Конор улыбнулся ему в ответ, забирая у Майеша пергамент.
– Не надо шутить насчет земли, – проворчал Джоливет. – Допустим, в торговле нам нет равных. Но что касается земли, наша страна представляет собой всего лишь несколько квадратных миль, занятых городом и болотами.
– Но зато это лучшие в мире квадратные мили, – примирительно произнес Кел, и Майеш улыбнулся.
Конор продемонстрировал Келу портрет молодой женщины с бледным лицом, черными волосами и напряженным, пристальным взглядом; на голове у нее красовалась золотая диадема с рубиновым фениксом. Эльсабет Белмани.
Кел нахмурился.
– По-моему, я недавно где-то слышал это имя…
Конор щелкнул пальцами.
– Точно. Какой-то скандал. Дом Белмани не пользуется популярностью у народа Малгаси; мне кажется, нам не стоит связывать свое имя с правителями, которых ненавидят подданные.
Кел ногтем содрал немного черной краски со стекла, пока Конор и Майеш спорили насчет того, любит ли народ представителей Дома Аврелианов. Выглянув в окно, Кел увидел, что они проезжают по Рута Магна. Рута Магна представляла собой последний участок Великого Юго-Западного Пути, который вел из Шэньчжоу в Кастеллан. Эта улица, или, скорее, дорога, пересекала горы в районе Узкого Перевала, делила город на две части и заканчивалась у гавани. Кел часто задумывался над тем, как выглядит начало Великого Пути. Он знал, что дорога начинается в столице Шэньчжоу, но превращалась ли она в главный проспект города, как в Кастеллане, или просто разветвлялась на более мелкие дороги, подобные рукавам в дельте реки?
Конора всегда удивлял его интерес к подобным вещам. Но Кел мечтал посетить самые далекие уголки мира. Из окна их комнаты в Маривенте ему была видна гавань и большие корабли, возвращавшиеся из Сайана и Тапробаны, из Кутани и Ниеншанца. Однажды, говорил он себе. Однажды он взойдет на борт одного из этих парусников и поплывет по темно-синим волнам. Он надеялся на то, что Конор будет с ним, хотя пока обещание принца насчет путешествий по миру так и оставалось обещанием. Кел понимал, что Конор в этом не виноват; Дом Аврелианов, в отличие от других королевских семейств, предпочитал удерживать наследника
