Лишний - Анна Щучкина

– Тогда, может, отведешь в комнату? Я не запомнил дорогу.

Я прекрасно помнил дорогу. Однако идти обратно нужно было точно не одному.

Эжен поколебался пару мгновений, но в конце концов, увидев, что капитан Вильям потерял к нам всякий интерес, кивнул и знаком показал идти за ним.

Мы шли по коридору медленно и осторожно. Встречавшиеся на пути новобранцы и кадеты либо вполголоса бросали какое-то «драконье» ругательство, либо же с презрением обходили нас стороной. Существо же старалось как можно меньше прикасаться ко мне и не поднимало глаз от пола.

– Как тебя зовут? Как ты себя чувствуешь?

Она молчала.

– Почему они на тебя напали?

По-прежнему тишина.

Когда мы добрались до комнаты, я усадил ее на свою кровать и попросил Эжена принести влажное полотенце – обтереть шерсть и одежду.

Затем я попытался осмотреть ее ногу, но она начала сопротивляться, дергая искривленными руками, будто пыталась что-то объяснить мне.

А затем она открыла рот и показала дрожащим пальцем на него. Вместо языка был обрубок.

– Это тоже… капитан Вильям?

Она помотала головой.

Я пошарил в тумбочке и нашел то, что успел прихватить в библиотеке, – блокнот с ручкой. Железные отмычки лежали там же.

– Ты умеешь писать?

В ответ она быстро закивала, неловким движением выхватила у меня из рук блокнот и написала:

Мне нельзя здесь находиться. Я вылечусь сама, не переживай. Справлюсь.

Я дочитал до конца, и в груди у меня что-то защемило. Сколько же раз она сталкивалась с таким обращением, если спокойно писала «справлюсь»?

– Где ты живешь?

Она написала:

Неважно. Здесь мне не место. Сейчас мне лучше уйти, чтобы у тебя не было неприятностей.

Эжен вернулся из душевой комнаты и молча протянул полотенце.

Она поспешно встала, не выпуская из рук блокнот и ручку. Потом, как будто вспомнив про них, быстро протянула мне, чуть не потеряв равновесие.

Я покачал головой.

– Оставь себе.

Поколебавшись, она прижала к себе блокнот и благодарно кивнула.

– Как тебя зовут?

Она мягко улыбнулась и начала выводить на бумаге буквы.

Эжен рядом кашлянул. Я посмотрел на него – он сложил руки на груди и угрюмо уставился на существо. Она оторвала и сунула мне в руку листок, а затем, опустив голову, захромала к выходу. Эжен проводил ее взглядом и отшатнулся, когда она проходила мимо него.

На листке было написано короткое имя всего из двух букв:

«Бо».

А я внезапно осознал, что прекрасно понял все, что она написала.

Это был мой язык.

Глава 6

Эпоха великого переселения определила дальнейшее развитие Таррвании. Еще семь тысяч лет назад первые дитто освоили эти территории и сделали их пригодными для жизни. Но главный закон дитто гласил – в согласии с существами. Этот закон был отменен последним императором из дома Фуркаго.

Керрик, главный армиртор Бастарии. «Хроники Таррвании», том X

Александр

Где я?

В голове крутились мысли о Канзасе.

Я помнил, что вчера ложился в свою кровать. Но сейчас же я стоял на широком плато, высоко над землей.

Это была практически вершина одной из гор, которую постепенно окутывали брызги ярких рассветных лучей. Гряда тянулась справа и перетекала в горы прямо передо мной. Внизу лежал лес.

Но главный вопрос был другим: каким образом я оказался на плато?

Некоторое время назад я очнулся на земле полностью одетый и экипированный, рядом со мной лежали пухлый рюкзак и ножны с мечом. Эжен тормошил меня и приговаривал:

– Лишний, давай вставай! Скорее же!

Иниго молча смотрел, как я встаю.

Остальные новобранцы уже строились в линию, позади них стояло несколько стражей. Мы поспешно присоединились к ним.

Я не видел Киры.

Все были одеты в выданную ранее форму. На голове плотные серые шапки. У каждого по ножнам с клинком на поясе. Такие же набитые рюкзаки за спиной, как и у меня.

Несмотря на легкость формы, холод ощущался только на открытых участках тела.

На плато появился высокий мужчина в маске. Вышагивая перед строем, он начал говорить:

– Приветствую! Сегодня вас ждет вторая часть тестирования: на выносливость. Ваша задача – спуститься вниз. Не советую сворачивать с пути, иначе вас ждет хороший удар током. Особо недоверчивые могут проверить сами, но предупреждаю: в таком случае вас заберут лишь через сутки, а тестирование будет автоматически провалено. Все ясно?

Ток. Значит, где-то на моем теле запрятан чувствительный датчик.

Может, в одежде?

Человек в маске обвел нас суровым взглядом и продолжил:

– Спускаться с горы вы должны в одиночку. Запрещается контактировать и подходить друг к другу ближе чем на метр. Сунетесь к другому новобранцу – получите разряд. Все просто. Мы рассчитываем, что тестирование пройдет без потерь, но все же дикая природа Таррвании – штука непредсказуемая. И у нее есть дурная привычка – убивать тех, кто послабее да поглупее.

После этого человек в маске поднял руку, мрачно улыбнулся, оттягивая момент, и сказал:

– Удачи, новобранцы.

Рука прорубила воздух.

– Ну, долго будете здесь стоять? Спускаемся! – рявкнул он.

Стражи, стоявшие позади, начали подталкивать нас к спуску. Я присвистнул: вокруг были снег, скользкий лед, тут и там выступали камни. Скалолазание – это явно не мое, и я понятия не имел, как буду спускаться в таких жутких условиях.

И как будет спускаться не любившая физические упражнения Кира. Единственное, что она признавала, – это танцы.

Остальные рванули вперед, оставив меня позади. Я же медлил, потому что первым делом хотел оценить обстановку и осмотреться чуть больше, чем просто «оглядеться».

Мы почти у вершины горы, но голова совсем не кружится и дышится легко.

На самой вершине лежал снег. Лес, простиравшийся внизу, чем-то был похож на хвойный.

Справа от меня, за лесом и протяженной равниной, виднелась до самого горизонта водная гладь. Я прищурился. Горизонт неумолимо тянул меня к себе… казалось, что вода что-то нашептывает… что-то…

Я тряхнул головой и отогнал странное ощущение.

Надо начинать спуск.

Вокруг уже не было ни души. Выбрав, как мне казалось, наиболее легкую тропу, я начал двигаться вниз, меж скал и выступов.

Не знаю, сколько я уже по времени спускался. Но, сворачивая то направо, то налево, перескакивая с одной тропинки на другую, я с каждым шагом все больше понимал, что заблудился и иду совсем не в ту сторону.

Я правда не знал, где эта «та сторона». Хотя остальные уверенно рванули вниз. Возможно, мне стоило сразу