Лишний - Анна Щучкина
– Ты хотел сказать: доживать оставшиеся жалкие годы? – иронично заметил я. Эжен нахмурился. – И у каждого стража есть только два варианта?
– Были случаи, когда стражи сбегали… Но предателей всегда находили и жестоко наказывали.
– Почти понятно. А каким образом они получают сто лет жизни?
Но он не успел ответить. Эжена прервали крики – возле входа в зал что-то происходило. Но из-за толпы не было понятно, что именно.
Иниго остался сидеть за столом, а мы с Эженом, переглянувшись, подошли поближе.
Перед нами предстала странная картина: капитан Вильям вместе с двумя приближенными стоял возле существа, которое помогло мне на первом этапе тестирования. И рядом была Кира, одетая в ту же черную форму, что и все, а ее рыжие волосы собраны в тугой конский хвост.
Кира не замечала меня: она очаровательно улыбалась капитану Вильяму. Существо дрожало.
И в ее глазах стояли слезы.
Капитан Вильям ударил существо в ногу с такой силой, что она не удержала равновесие и упала на спину. Затем он опрокинул на нее тарелку с едой и грубо сказал:
– Вставай! Ты должна была как следует обслужить меня и теперь можешь даже не надеяться на прощение. Вставай и прибери здесь все!
Она попыталась встать, но ноги не держали ее.
Я сжал кулаки. Кира безучастно смотрела на эти издевательства. Двое стражей рядом с капитаном даже не пошевелились. Никто не спешил ей помочь. А она скребла искривленными, поломанными руками по полу, еда стекала по ее шерсти. Беспомощная, словно ребенок. Внутри меня начал нарастать гнев.
Капитан Вильям вновь ударил ее.
От мощного удара у нее перехватило дыхание, а из глаз брызнули слезы. И я не выдержал. В два прыжка оказался перед ним, схватил за плечо и резким движением опрокинул на лопатки. В его глазах отразились недоумение и злость, он громко выругался, но уже быстро вскочил на ноги. Двое стражей, стоявших рядом, молча обнажили клинки. По рядам новобранцев прошелся взволнованный шепот. А Кира, повернувшись ко мне, торопливо сказала:
– Что ты делаешь? Зачем ты ей помогаешь?! Это же пленная!
Я опешил. Неужели это моя Кира? Всегда безмерно терпеливая к младшим и ласковая с животными?
Капитан Вильям поднял руку и отрывисто сказал:
– Лейтенант Отто, лейтенант Савук.
Двое стражей так же молча вложили мечи в ножны.
А затем он, коротко замахнувшись, ударил меня. Все еще пораженный поведением Киры, я пропустил удар и покачнулся. Рот наполнился горячей соленой кровью. Затем на меня обрушился целый град сильных ударов. Последний пришелся прямо по животу – я согнулся пополам, хватая воздух, как рыба, и рухнул на пол.
Непомерно силен и опасен.
Удары прекратились.
– Еще раз прикоснешься ко мне, твоему непосредственному начальству, или станешь мешать, и наш разговор будет уже не таким ласковым. Усек, Лишний? – прозвучало сверху.
Я слабо простонал что-то в ответ, сплюнув кровь. В области ребер пульсировала дикая боль.
Внезапно в зале разом яркими столбами поднялся огонь от факелов. Я увидел, как капитан Вильям сложил руки на груди и с прищуром оглядел зал.
А затем погас весь свет. Запахло гарью. Наступила полная тьма.
Я что, вырубился от боли?
Но разбитые губы и ребра подсказали, что нет – я все еще в сознании. Кто-то просто потушил все факелы. У меня вырвался нервный смешок.
Рядом раздались голоса:
– Что случилось?
– Я ничего не вижу!
– Зажгите уже факелы, дракон вас раздери!
Я вздрогнул, почувствовав, как к моей щеке кто-то прикоснулся. По телу прокатилась волна согревающего разряда. То же покалывание появилось и в области губ, которые нещадно ныли после удара капитана Вильяма. Я понял с удивлением, что боль полностью ушла.
Постепенно тьма начала рассеиваться: факелы вновь зажигали на стенах. И я увидел его.
Прямой нос, четко очерченные скулы, темные волосы и щетина. Но главное – взгляд: прожигающий, хищный и в то же время предельно сосредоточенный. Он смотрел прямо на меня. И был возле меня.
А я не мог вымолвить ни слова.
– Костераль! – голос старшины вырвал меня из этого странного гипнотического состояния.
Он медленно, словно нехотя, повернулся к старшине. Я повернул голову вслед за ним. Глава крепости стоял возле открытой двери, самодовольно сложив руки. Рядом с ним маячило несколько стражей-охранников.
– Добро пожаловать, дражайший Костераль. Но разве мы не договаривались о встрече в кабинете?
Костераль вновь посмотрел на меня. Бездонные черные глаза с плескавшимися на дне языками пламени. И чем дольше он смотрел, тем сильнее я чувствовал, как мое сознание расплывается и погружается в эту пляску… огни… они были…
Меч. Я назвал его так же.
Понадобилось недюжинное усилие, чтобы отвести взгляд.
Костераль неторопливо поднялся и последовал вслед за старшиной. Легко, властно, спокойно.
Дверь за ними закрылась, и внутри меня будто лопнула струна. Я глубоко вдохнул и выдохнул.
И вскочил на ноги, не почувствовав даже головокружения. Существо же все еще пыталось встать. Хрупкое и совсем чужое на фоне людей.
– Погоди, сейчас!
Я помог ей подняться и представился:
– Александр.
Эжен подбежал и в ужасе сжал мое плечо. Я покосился на стоявшего невдалеке капитана Вильяма. Его рука покоилась на рукоятке кинжала, висевшего на поясе. Я закатил глаза.
– Лишний.
Она быстро заморгала, ее белые ресницы затрепетали, а на глазах вновь выступили слезы.
– У тебя что-то болит? Может, пойдем к… м-м-м… лекарю? – На самом деле я понятия не имел, где здесь врачи и куда я могу ее отвести, но и бездействовать тоже не мог.
Кира гневно бросила мне:
– Оставь ее! Мы не должны даже подходить к такой, как она.
Кира, которая стояла передо мной, вела себя очень уверенно.
Но Кира, которую я знал, всегда была скромной и даже боязливой.
– Не смотри на меня так, очень тебя прошу, – добавила она.
И кто же из этих двух личностей был настоящей Кирой? Существо что-то промычало и, сделав шаг, начало падать. Видимо, ей было больно опираться на ногу, которую ударил капитан Вильям. Я быстро подхватил существо и крикнул:
– Эже… то есть Рыжий, помоги! Отведи нас к врачам, лекарям или кто тут у вас есть. Ее нужно осмотреть.
Вокруг раздались смешки.
На лице Эжена за несколько мгновений отразился целый калейдоскоп эмоций: от легкой тревоги до дикого ужаса. Он тихо произнес:
– Ты не понимаешь. Ее не станут лечить.
Черт, да что здесь происходит?!
Я хотел разразиться
