Роберт Говард - Люди черного круга

— Эта дорога ведет в деревню галзаев, — объяснил он. — Их женщины ходят здесь по воду. Тебе нужна новая одежда.

Поглядев на свою легкую одежду, Жасмина решила, что он прав. Ее туфельки из парчи были изорваны так же, как платье и шелковое белье, которые теперь мало что прикрывали. Одеяние, подходящее для улиц Пешкаури, не очень-то годилось для камней Химелианских гор.

Доехав до поворота, Конан спешился и помог Жасмине сойти с коня. Они ждали довольно долго. Наконец Конан удовлетворенно кивнул головой, хотя девушка совершенно ничего не заметила.

— Идет женщина, — сказал он.

Жасмина во внезапном порыве испуга схватила его за руку.

— Ты… ты не убьешь ее?

— Как правило, я женщин не убиваю, — ответил Конан, — хотя некоторые из этих горянок сущие волчицы. Нет, — улыбнулся он, словно услышав хорошую шутку, — я ее не убью. Во имя Крома, я даже заплачу ей за вещи! Как тебе это нравится?

Он достал горсть золотых монет и спрятал их обратно, оставив самую большую монету. Дэви с облегчением кивнула головой. Ей казалось обычным явлением то, что мужчины убивают и гибнут сами, но при мысли о том, что она могла бы быть свидетельницей убийства женщины, дрожь пробегала по ее телу.

Наконец из-за поворота вышла долгожданная женщина, высокая худая галзайка, несущая огромный пустой бурдюк. Завидев их, она остановилась как вкопанная, бурдюк выпал у нее из рук. Она сделала движение, словно собиралась обратиться в бегство, но сейчас же сообразила, что Конан находится слишком близко от нее, чтобы ей удалось улизнуть, и осталась стоять спокойно, глядя на них со страхом и любопытством.

Конан показал ей золотую монету.

— Если отдашь этой женщине свою одежду, — сказал он, — возьмешь себе эту деньгу.

Горянка отреагировала мгновенно. Широко улыбнувшись от удивления и удовлетворения, она с типично горским презрением к условностям охотно сбросила с себя вышитую безрукавку, сняла пышную юбку, брюки и рубашку с широкими рукавами, а также кожаные сандалии. Свернув все в узел, она отдала сверток Конану, который передал его удивленной Жасмине.

— Иди за скалу и переоденься там, — приказал он, еще раз доказывая этим, что он не химелианский горец. — Сверни свое платье в узел и принеси мне, когда переоденешься.

— Деньги! — визгливо потребовала галзайка, с жадностью протягивая руку. — Золото, которое ты обещал!

Киммериец бросил ей монету, она поймала ее в воздухе, куснула для пробы, потом спрятала в волосы, наклонилась, подняла бурдюк и пошла дальше по дороге, лишенная стыда равно как и одежды. Конан ждал с некоторым нетерпением, Пока Дэви впервые в жизни оденется самостоятельно. Когда она вышла из-за скалы, он чертыхнулся от изумления, и Жасмина ощутила прилив странного волнения, увидев неприкрытое восхищение у него на лице. Она ощущала стыд, замешательство и укол тщеславия, которого до сих пор не знала, а от его горящего взора ее бросило в дрожь.

— О, Кром! — сказал он. — В тех ниспадающих неземных одеяниях ты казалась холодной, равнодушной и далекой, как звезды! Сейчас ты — женщина из плоти и крови! Ты ушла за скалу как Дэви Вендии, а вышла как горская девушка — но в тысячу раз более прекрасная, чем все девки Зхабара! Была богиней, теперь — женщина!

Он с силой хлопнул ее по заду, и Жасмина, поняв это лишь как знак своеобразного уважения, не оскорбилась. Вместе с одеждой она словно сама изменилась. Ею овладели до сих пор сдерживаемые чувства и желания, словно, сбросив королевские одежды, она избавилась от уз предубеждений и условностей.

Но Конан не забывал о грозящей им опасности. Чем больше удалялись они от Зхабара, тем менее правдоподобной была встреча с кшатрийскими отрядами, но он все равно все время прислушивался к отголоскам, свидетельствовавшим о том, что мстительные вазулы из Курума идут по следам.

Устроив Дэви в седле, Конан сам вскочил на коня и снова направил его на запад. Сверток с одеяньями, который отдала ему девушка, он зашвырнул в тысячефутовую пропасть.

— Зачем ты это сделал? — поинтересовалась она. — Почему бы не отдать одежду девушке?

— Всадники из Пешкаури прочесывают горы, — сказал Конан. — Горцы будут нападать на них, а те — уничтожать деревни, которые им не покорятся. Они могут направиться и на запад. Если бы они нашли девушку, которая носит твою одежду, то пытками заставили бы ее говорить, и она могла бы навести их на наш след.

— А что она сейчас будет делать? — спросила Жасмина.

— Вернется в деревню и скажет, что на нее напали. Скорее всего, за нами вышлют погоню. Но вначале она должна пойти набрать воды: если она осмелится вернуться без нее, будет избита. Это дает нам запас времени. Нас не поймают. Еще до захода солнца мы пересечем границу Афгулистана.

— Здесь совсем не видно следов людских селений, — заметила Жасмина. — Даже для Химелианских гор этот район слишком безлюден. Мы не встретили ни одной проложенной людьми дороги с тех пор, как покинули тракт, на котором встретили галзайку.

В ответ он показал рукой на северо-запад, где она увидела вершину, окруженную остроконечными скалами.

— Это Йимша, — сказал Конан. — Горские племена строят свои деревни как можно дальше от этой горы.

Жасмина окаменела.

— Йимша, — шепнула она. — Гора Черных Прорицателей!

— Так говорят, — ответил он. — Я еще никогда так близко не подходил к ней. Мы отклонились на север, чтобы не столкнуться с кшатрийскими воинами, которые могли бы углубиться и до этих мест. Наезженный путь из Курума в Афгулистан лежит на юге. Этот путь — старый, его редко кто использует.

Жасмина пристально вглядывалась в далекую вершину. Она сжала руки так, что ногти впились в ладони.

— Сколько нужно времени, чтобы доехать отсюда до Йимши?

— Остаток дня и целую ночь, — ответил он с улыбкой. — Ты хочешь туда попасть? Во имя Крома, там не место для простого смертного, судя по тому, что рассказывают горцы.

— Почему они не соберутся и не убьют демонов, которые там поселились?

— спросила она.

— С мечами против колдовства? Кроме всего, колдуны не вмешиваются в людские дела, разве что кто-то вставляет им палки в колеса. Я никогда не видел никого из них, хотя разговаривал с людьми, которые клялись, что их встречали. Говорят, что на восходе или закате солнца можно увидеть среди скал жителей Йимши — высоких молчаливых мужчин в черных тогах.

— А ты? Побоялся бы на них напасть?

— Я? — мысль об этом показалась Конану неожиданной. — Ну, если б они перешли мне дорогу, то вышло бы: либо я, либо они. Хотя у меня с ними пока нет повода ссориться. Я прибыл в горы, чтобы собрать людей, а не для того, чтобы воевать с колдунами.