Дуглас Брайан - Жертвоприношения не будет
Когда он сорвал портьеру и влетел в комнату, то увидел, что все вокруг разбросано, как будто здесь только что отчаянно дрались. Кувшины и вазы были разбиты и расшвыряны по углам, ковры скомканы, одежды разорваны и покрыты кровью и слизью. Жасмин билась в лапах чудовища. Зверь придавил ее к полу, поставив перепончатую лапу ей на спину, и наклонился над шеей девушки, намереваясь перекусить ее.
Конан метнул нож, целясь в глаз монстра. Клинок сверкнул в полумраке и вонзился в голову чудища чуть выше глаза, над веком. Послышался стук, нож отскочил от твердого черепа и со звоном упал на пол.
Однако чудище дернулось и приподняло лапы.
Этого было довольно, чтобы Жасмин, рыдая, отползла в сторону. Она скорчилась в углу и закрыла лицо руками.
Конан одним гигантским прыжком переместился туда, где извивалось чудовище, и схватился с ним. Могучими руками киммериец обхватил монстра и попытался задушить его. Чудовище шипело и тянулось разинутой пастью к человеку. Конан задыхался от зловония. Когтистые лапы шлепали киммерийца по спине и пытались разорвать на нем одежду.
Они покатились по полу, сцепившись в смертельном объятии.
Жасмин тем временем очнулась от своего забытья. Она подобрала нож и, улучив момент, с силой вонзила его в спину чудовища, целясь между лопаток. Хватка зверя ослабла. Конан выпрямил руки, отодвигая от себя оскаленную морду чудовища.
Он не столько услышал, сколько почувствовал, как хрустнули шейные позвонки гигантской саламандры.
Затем тяжелое тело обмякло, лапы упали на пол, голова откинулась назад, а хвост несколько раз стукнул по полу и остался лежать неподвижно, как полено.
Конан отшвырнул от себя труп и сел на иолу, тяжело переводя дыхание. Жасмин стояла рядом, выпрямившись на коленях. Конан взял ее за руку и притянул к себе.
Девушка с протяжным рыданием бросилась ему на грудь. Конан обнял ее и почувствовал, что ее сотрясает крупная дрожь.
— Все кончено, — прошептал Конан, гладя ее по спине. — Ты убила его. Он больше никогда не появится. Посмотри на него. Посмотри на пего, Жасмин!
Она заставила себя открыть глаза и взглянуть туда, где бесформенной массой лежал труп чудовища. При виде монстра девушка содрогнулась всем телом.
— Это было ужасно! — вырвалось у нее.
— Ты победила его, Жасмин, — повторил Конан. — Ты храбрая девочка.
— Что это было, Конан? — жалобно спросила она. В ее голосе звучала обида, и Конан вдруг понял: эта молодая рабыня никогда не знала зла. С ней всегда хорошо обращались. Никто никогда не был с ней жесток или несправедлив. Господа всегда баловали девушку, а ее обязанности были легкими и приятными.
— У твоего хозяина есть враг, — объяснил Копан. — Джемал. Очень злой человек, Жасмин. Он совершает ужасные вещи. Он убил свою пятнадцатую жену только за то, что она хотела убежать от него. Но это злодеяние он совершил между делом, просто потому, что счел нужным поступить именно так. А главная его задача — уничтожить господина Грифи и его жену. Я думаю, это он вывез из Вендии чудовище, приученное нападать на женщин из народа госпожи Джавис. Я не верю, Жасмин, в то, что это — божество, пусть даже древнее. Божество все-таки соблюдает могуществом. А это — просто гигантская саламандра, привыкшая поедать человеческую плоть, только и всего. Наивная вера госпожи Джавис едва не погубила ее.
— Но зачем этому Джемалу убивать Джавис и господина Грифи? — пролепетала Жасмин.
— Чтобы завладеть Зелеными Пастбищами, разумеется…
Конан вздохнул.
— Я думаю, Жасмин, самое время разделаться с этим господином Джемалом. Довольно он коптил небо, довольно причинял вреда другим людям. Не то чтобы я был таким человеколюбивым, но… Такие, как Джемал, просто не должны жить! Мне доводилось отправлять в Серые Миры куда более достойных людей. Вставай, Жасмин, сегодня ты ночуешь у меня в комнате.
— Я… не могу, — пробормотала девушка.
— Тебя никто не заставляет ничего делать, — заверил Конан. — Просто будешь спать рядом со мной. Видишь ли, — добавил он с серьезным видом, — иногда мне снятся кошмары. Особенно после таких вот историй. — Он кивнул в сторону убитого зверя. — И тогда мне бывает нужна поддержка какого-нибудь живого, теплого существа. И лучше, если это будет женщина.
* * *Ежегодная ярмарка в Шандарате открывалась шумным празднеством. Прямо на улицах были расставлены столы с угощением, и на каждом перекрестке имелись бочки с вином, возле которых дежурили пьяные виночерпии. Ближе к вечеру начались представления бродячих артистов, которые съехались в город за несколько дней до начала торжества.
Повсюду что-нибудь происходило, так что любой зевака мог отыскать себе зрелище по вкусу: тут жонглировали факелами, там балансировали на шаре или ходили по канату. Но больше всего народу собрал заезжий кудесник из Бритунии. Рыжеволосый, в причудливом одеянии из шелка и шкур, с бахромой и колокольчиками, в меховой шапке, надвинутой на самые брови несмотря на жару, бритуниец выступал вместе с лютнистом. Лютнист исполнял громкие странные мелодии и что-то напевал, приплясывая, в то время как рыжеволосый громко выкликал:
— Спешите посмотреть на диво! Только сегодня! Спешите видеть чудовище!
Его пронзительный голос разносился по всей улице, и люди сбегались к большой бочке, установленной на телеге, дабы лицезреть чудовище, которое привез с собой бритуниец.
Рыжеволосый охотно рассказывал:
— Оно обитает в подземельях, оно живет на дне самых глубоких подземных озер и питается глубоководными рыбами, слепыми и без чешуи, что живут в этих странных местах…
Народ теснился возле бочки, по очереди заглядывая внутрь и сплевывая от отвращения. На дне бочки действительно сидел монстр. Его шкура пересохла, чешуйки торчали и грозили отвалиться. Чудовище шевелило перепончатыми лапами и бессильно рычало, ворочая плоской головой.
Лютнист с мрачным лицом дергал за струны, извлекая из инструмента зловещие звуки.
— Дорогу! Дорогу господину Джемалу! — раздались крики в конце улицы.
Толпа быстро начала редеть, потому что слуги господина Джемала в подобных случаях не церемонились: если их хозяину требовалось пройти, они расчищали ему путь ударами плетей.
Скоро перед бочкой предстал сам господин Джемал. Хозяина бочки он удостоил лишь коротким, пренебрежительным взглядом. Стоит ли заезжий чужестранец того, чтобы великий Джемал расточал на него свое драгоценное внимание!
— Это ты — владелец чудовища? — высокомерно спросил Джемал, заглядывая в бочку.
— Да, мой господин, — с низким поклоном ответил бритуниец. Он говорил с ужасающим акцентом, так что его едва можно было понять, а лохматая шайка еще ниже наползла ему на глаза.
