Князь Барбашин 3 (СИ) - Родин Дмитрий Михайлович

Так что, едва получив весточку от Шигоны, Андрей оставил флот на племянника и примчался в Москву даже раньше, чем послы померанских герцогов добрались до русской столицы. И "нарвался" на очередную государеву службу: взял герцогских посланников на постой (под смешки других думцев, даже не догадывавшихся, что князю такая "служба" была только на руку). Нет, будь это кто другой, у Андрея хватило бы возможностей "откосить" от такой службы, но вот померанцы были ему очень нужны. Потому что в его устные договорённости с Георгом за лето были внесены небольшие изменения, связанные как раз с маленьким Иоганном (так Агнесс назвала своего сына). И за какие-то сорок тысяч дукатов тот взялся оформить по всем правовым канонам как герцогства, так и империи из принадлежавшего герцогству острова Волин вассальное графство. Хотя поначалу разговор шёл совсем о другом месте. Но в отношении Курляндии всё было вилами по воде писано, а деньги герцогам были нужны уже сегодня. Так что, поразмыслив, братья решили, что слабозаселённый остров с давно потерявшим былое значение городом стоит предложенных сумм. Тем более что новоявленный граф принесёт им оммаж и будет выплачивать положенную графу ренту, которая была выше, чем доходы, получаемые ими с полупустого Волина.

Андрей не прогадал: поселившиеся в отдельном флигеле послы были уполномочены вести дела не только о высокой политике, но и о вопросе интересном лично князю. И вести, привезённые ими, были весьма радостные: грамота на графство была выправлена, и герцоги с нетерпением ожидали прибытия молодой вдовы, для принятия вассальной клятвы. Правда, вместе с хорошими новостями, с послами прибыли и дурные. Штеттинцы, наконец-то, спохватились и уже завалили герцогов даже не просьбами, а требованием убрать свиномюндскую таможню, грозя в случае неисполнения их требований решить дело самостоятельно. И судя по тревоге на лице благородного рыцаря, дело явно шло к силовому решению вопроса. Впрочем, ведь именно об этом и говорил Андрей пару лет назад самим герцогам, предлагая использовать подобное выступление горожан для "правильного" решения штеттинского вопроса. Да только в те времена он даже не думал, что все его задумки выпадут разом и с ужасом прикидывал свои возможности. Ведь "графские" дукаты шли отдельной и внеплановой статьёй его расходов, отчего пиратская добыча (даже та часть, что была утаена от казначейских глаз) таяла буквально на глазах. Точнее уже полностью утекла в чужие руки и лишь возвращение "Песца" с "Полярным лисом" позволило выправить пошатнувшееся финансовое положение. Лонгину за весь рейд в основном попадались на глаза лишь работорговые посудинки, так что его севильский контрагент-работорговец получил изрядный куш на их перепродаже, хотя и Каса де Контратакион тоже не осталась без товара, причем, на радость казначея, оплатив почти половину невольников товарами со складов. Ах да, имея список того, что Севилья вывозит в колонии, Андрей подобрал и выдал Лонгину перед отплытием ремесленные товары для пробы. И работорговец не подвёл: скупил их и удачно "пристроил" на заморские склады, после чего потребовал ещё, правда в определённых размерах, ну да лиха беды начало. Князю было не жалко, ведь в колонии везли ремесленные поделки, а не сырьё. Так отчего же одним голландцам на этом руку греть? Раз испанцы не справляются сами, то пусть испанские колонии растут и на русских изделиях (заодно и прямую контрабанду впоследствии будет легче объяснить, ведь мало кто будет выяснять два или десять кусков льняной ткани загрузили в Севилье).

В общем, возвращение "пиратской" флотилии оказалось весьма вовремя. И юный граф Волин сумеет привести на помощь своим сюзеренам достаточно войск, чтобы наказать непокорный Штеттин. А потом станет основой морского могущества герцогства и "пивным" королём. Да-да, Андрей решил, что раз пиво весьма ходовой товар на Балтике, то почему пивные деньги идут в карманы чужих купцов? Ведь Штеттин один из центров производства пенного напитка, хотя и уступающий по известности Айнбеку, откуда оно поставлялось по всей Германии. Сам Мартин Лютер слыл ценителем айнбекского пива и прославил его стихами: "Напитка лучше нет, о диво, чем ковшик айнбекского пива!". Впрочем, оно и впрямь стоило того, уж Андрей-то смог оценить его вкус, пока путешествовал по Одеру.

Так что пиво могло стать одним из главных источником богатств для юного графа, и Андрей собирался ему в этом хорошенько помочь. Тем более, что осетровый клей "карлук" ещё не стал "заповедным" товаром на Руси, зато его уже вовсю применяли европейские пивовары для осветления своего продукта.

Однако померанские послы, оказав князю услугу, хотели в ответ получить помощь в решении своего вопроса. Они ведь и в Москву-то прибыли именно из-за того, что новгородский наместник не решился принимать самостоятельного решения, хотя общение с померанским герцогом это был именно его уровень. Но дело было в том, что померанцы хотели завладеть частью ливонских земель, на которые положил свой взор сам государь, вот новгородский наместник и поспешил переложить груз ответственности со своих плеч. А в Москве и вовсе задались вопросом: а с какого рожна нужно кому-то что-то отдавать? Ведь и бояре уже видели всю Ливонию своей вотчиной!

Так что пришлось Андрею вступать в дебаты, поясняя, что Плеттенберг, видя хилость своего положения, может просто объявить Ливонию своим герцогством, по примеру Альбрехта Прусского, и отложиться с ним в сторону империи. К счастью, старый рыцарь ещё верит в успех и повсюду, где только может, ищет деньги для продолжения войны. Так что померанские герцоги могли решить вопрос с землёй куда легче: просто в обмен на звонкую монету. Но они предпочли договариваться с тем, кого уважают - с русским царём. К тому же не стоит забывать и о том, что и в империи, и в эрцгерцогстве уже с раздражением смотрят на русские успехи в Ливонии, а многие советники так и прямо намекают и Карлу, и Фердинанду о том, что Ливония - это лён императора. Так зачем дразнить гусей? Разве Руси нужна война с империей, с которой только-только стали налаживаться нормальные связи? Ведь император даже не будет воевать сам, а просто даст денег польскому королю, дабы тот выступил не с посполитым рушением, а набрал достаточно войск по всему миру. И что тогда? Очередная десятилетняя война? Очередное потрошение кубышек, отложенных на чёрный день?

Отдав же кусок Ливонии герцогам, Русь, во-первых, получит барьер между своими и литовскими границами в виде Курляндского герцогства. Причём, как подданное императору, оно будет более враждебно именно к Польше, которая является союзником Франции - главного антагониста Империи.

Ну и, во-вторых, присоединение ливонских земель напрямую к Руси можно будет обсуждать с императором куда легче, если часть из них достанется подданным императора.

Что, думаете попаданец убедил всех с первого раза? Ага, сейчас! Упёртых в Думе было не меньше, чем умных и дальновидных. Причём эти думцы ещё не пережили ту ливонскую, что знал Андрей, когда против Руси ополчилась почти вся Европа, так что убедить их в своей правоте было довольно сложно. Вот и пришлось Андрею ездить по гостям, дарить подарки да вести бесконечные беседы об одном и том же.

И, казалось бы, зачем? А затем, что раздробленная и оттого довольно слабая Германия была выгодна Руси, а если ещё и Померанию вернуть в лоно славянских земель, то мир окончательно изменится от известного ему. И герцог Померанский сможет стать королём Ободритского государства. А ещё бы сам кашубский, на котором говорили жители герцогства, перевести на кириллицу! Да, это будет нелегко, но можно. Просто потому, что большая часть кашубов сейчас, как и крестьяне на Руси, безграмотны, а дворяне пишут и говорят на немецком. И оттого чисто кашубских по языку книг пока что нет и первые из них появятся лишь к концу шестнадцатого века в польских изданиях. Так что если создать центр, где молодых кашубов начнут учить новой письменности, да подпереть их печатными книгами, то через столетие никто и не вспомнит скромные польские попытки ввести кашубский алфавит на латинице. И не родится кредо, что "всё, что кашубское, то польское". Вот только для этого нужны грамотные специалисты по языку, а где их взять, если даже русскую грамматику учили по древней книге "Осемь честые слова" Иоанна Болгарского? Да, спасибо Максиму Греку, написавшему ряд статей по грамматике. Там, в иной истории, они вошли в многочисленные рукописные грамматические сборники и пользовались большим спросом. Ведь в них затрагивались отдельные грамматические вопросы, а также общие рассуждения о красотах языка вообще, и о греческом, и о славянских языках в частности.