За гранью Разлома - Алиса Мак
«Здравствуй, параноик». Макс опустил письмо и пристально вгляделся в глазницы маски. Даже сейчас, стоя достаточно близко, он не мог разглядеть глаз, скрытых пологом тени. Миша присвистнул.
– Прочитал? – спросил он Макса.
Вместо ответа тот вернулся к письму.
«Здравствуй, параноик, – писал Осьминог. – Надеюсь, человек, передавший тебе это письмо, ещё жив, потому что этот человек – и я действительно в это верю – тот, кто положит конец той войне, о которой ты говорил. Мы с Кролем имеем с ним дело уже давно, и я знаю, о чём говорю, я верю в свои слова и надеюсь, что ты тоже поверишь. Ты меня знаешь, я не тот, кого легко обмануть.
Сейчас в руках этого человека большие силы, которые он собирается направить в первую очередь на уничтожение Кровавой Короны. Полагаю, в этом ваши интересы сходятся. Ему нужна ваша помощь, и я решил выступить гарантом его надёжности. Да, он кажется чудаком, да, порой звучит так, будто читает свои слова по книжке, но я прошу тебя, Чтец, выслушай его. Дай ему шанс показать серьёзность своих намерений, и, уверяю, ты об этом не пожалеешь.
Кролик шлёт привет, хоть и весьма неохотно. Он всё ещё злится на тебя за работу, которую ты на него повесил в прошлый раз. Надеется, что делать это снова ему не придётся, а ты держись на безопасном расстоянии от всего, что взрывается и горит».
Макс опустил письмо. Оно было настоящим. Осьминог был настоящим. Должно быть, дело явившегося перед ними человека тоже было настоящим – Осьминог действительно никогда не слыл человеком, которого легко обмануть. Если ради этого чудаковатого повязанного эти двое закрыли «Порисульки», его дело несомненно чего-то стоило, и всё-таки непонятная тревога крепчала, вынуждая Чтеца оставаться на месте. Что-то в голосе незнакомца и его манере говорить щекотало глубины памяти Макса, казалось неуловимо знакомым и запредельно далёким.
– Ну что, заинтересованы ли вы двое в продолжении нашей беседы? – спросил тем временем чужак, и Миша, на мгновение повернувшись в сторону Макса, кивнул.
– Я не против выслушать вас в более спокойной обстановке.
– Покажите лицо, – вместо ответа потребовал Макс.
– Я непременно сделаю это, но…
– Снимите маску, и я буду готов серьёзно подумать над вашим предложением. В противном случае я ухожу немедленно.
– Что же, – незнакомец вздохнул, – пусть будет так.
Он аккуратно снял маску и направил на Макса вопросительный и немного укоризненный взгляд. Серые глаза, морщинки, разбегающиеся от их внешних углов, густые брови, горбатый нос, тонкие мягко улыбающиеся губы. Чувствуя, что едва может дышать, Чтец шагнул вперёд и пошатнулся. Ноги не слушали его, руки дрожали, а сердце колотилось как сумасшедшее. Судорожным движением руки опустив платок на шею, он скинул капюшон.
– Вы меня узнаёте?
Глаза сощурились. Серые, такие знакомые, такие родные, быть может, самые родные здесь, по эту сторону Разлома. Годы оставили на нём отпечаток, и всё же Макс был уверен, что не ошибся.
– Боюсь, я… – осторожно начал отвечать мужчина, а Чтец сделал ещё один шаг вперёд и, чувствуя, как срывается его голос, спросил:
– Вы помните моего дядю, Александр? А отца?
Он отшатнулся и несколько долгих секунд вглядывался в лицо того, кого в последний раз видел ещё ребёнком. Шок на лице пришельца из прошлого сменился удивлением, а затем и радостью.
– Не может быть! – его голос дрогнул. – Быть того не может, Максим, неужели это в самом деле ты?
Александр – выходец из детских воспоминаний, призрак из дядиной гостиной, человек, считавшийся крёстным отцом Макса, – шагнул вперёд, на мгновение широко распахнув объятия, но, словно бы спохватившись, ограничился протянутой рукой, которую Чтец крепко пожал.
– Я думал, вы не пережили Разлом, – признался он.
– Клянусь, я думал так же про тебя! – серые глаза блеснули выступившими было слезами, но Александр сдержался. – Каюсь, я поздно начал тебя искать, моя супруга погибла и… Это было непросто, но, когда я смог добраться до Москвы, тебя уже и след простыл.
– Дядя увёз меня за город ещё до Разлома, как только начались беспорядки. Мне казалось, вы должны были знать.
– У нас беспорядки начались раньше и куда сильнее, боюсь, когда твой дядя пытался связаться со мной, с моей стороны связь уже была разорвана.
– Вот как…
– Прости меня. – Александр медленно отступил на шаг. Он смотрел на Макса и улыбался. – Я не смог быть рядом в час, когда был так тебе нужен, из меня получился совсем никудышный крёстный, но ты только посмотри на себя, кем ты стал! Я потерял тихого, скромного, умного мальчика, а нашёл мастера своего дела, знаменитого охотника на вампиров, не побоюсь этого слова, героя!
– Не нужно меня перехваливать, я…
– Согласишься ли ты помочь мне, Максим? Не удивлюсь, если ты не захочешь иметь со мной дела, но…
– Не говорите ерунды, Александр. Я помогу.
Слова сорвались с языка раньше, чем Чтец успел как следует подумать, теперь же оставалось только отогнать запоздало подоспевшие сомнения. За этого человека ручался Осьминог, он пользовался доверием отца и дяди самого Макса. Макс вдруг поймал себя на том, что действительно поверил в предлагаемое дело ещё до того, как услышал его детали.
Миша наблюдал за ними с улыбкой: он тоже снял маску.
– Вот и замечательно, – сказал Бессмертный. – Осталось решить последний вопрос.
И поднял в руке третье письмо.
Однажды, когда Макс в очередной раз спросил дядю о том, что случилось с его родителями, и в очередной раз услышал про автокатастрофу, дядя внезапно добавил:
– Мы до сих пор не знаем наверняка, был это несчастный случай или следствие той тяжести, которую несут большие деньги. Запомни, Максимка, если со мной что-то случится, держись Александра. Можешь верить ему, но никому – слышишь? – никому больше.
Впечатлённый этими словами, Макс часто думал о том, что может случиться с его незыблемым на вид дядей. Слово «автокатастрофа» снова и снова просыпалось в его памяти, но катастрофа пришла откуда не ждали, и семилетний Макс остался один.
Сейчас в свои двадцать четыре уже не Максим, а Чтец, оказался на голову выше крёстного, но всё равно не мог избавиться от ощущения, будто бы смотрит на него снизу вверх. И в самом деле, чем больше Александр рассказывал о себе и своём деле, тем яснее Макс понимал: ни разу после Разлома он даже не слышал о людях подобных масштабов. Он привык к важным управителям крупных поселений и явно нездоровому головой монарху Кровавой Короны, но Александр…
Поверить в то, что начало Инквизиции
