Из глубин - Вера Викторовна Камша
– Это было бы прекрасно, – с чувством произнес Ларак и тотчас поправился: – Я имею в виду, если ты найдешь сестрам достойных женихов, но, девочка моя, я просил бы тебя не огорчать матушку. У нее слабое здоровье.
– Это у меня слабое здоровье, – отрезала юная нахалка, – и у Эдит, а матушка здорова, только ей не нравится быть здоровой. Ей вообще жить не нравится.
– Айрис, – ну и разговорчик, у бедняги Эйвона, не ровен час, сердце прихватит, – я думаю, вам следует пойти переодеться. Селина вам поможет. Кстати, граф, разрешите представить вам мою дочь.
– И мою подругу, – Айрис схватила Сэль за руку и подтащила к родичу. – Она вместе со мной сидела в Багерлее. Манрики отправили туда Катарину Ариго, а мы остались с ней.
– Ее величество, то есть госпожа Оллар, писала об этом, так же как и его величество Альдо, – граф еще разок поклонился. – Ваше мужество, сударыня, равно вашей красоте. Вы – достойная дочь вашей прекрасной матушки.
Издевается? Нет, Лараки на такое неспособны. Впрочем, рядом с Мирабеллой и стекляшка бриллиантом покажется, значит, нужно изваляться в пыли, и чем скорее, тем лучше. Луиза осторожно освободилась от чужого плаща, намереваясь бросить его на стул.
– Сударыня, позвольте помочь, – рука в облезлом рукаве перехватила мягкую ткань. – Я так надеялся увидеть вас снова, и вот вы в Надоре. Это огромная радость для нас.
Зато сударыня бы предпочла, чтоб нынешняя встреча была первой. Мирабелла вряд ли забыла визит в особняк Алвы и оказанный ей прием. Любопытно, что скажет вдова Окделла, узнав, что в доме Ворона заправляет ее сынок: проклянет или потребует пересчитать тарелки и выслать ей опись?
– Благодарю вас, сударь. Боюсь, наше знакомство произошло при весьма странных обстоятельствах.
– Ее величество, – разволновавшись, бедняга забыл, что Катарина сейчас не королева, – во время аудиенции объяснила, что вы выполняли ее распоряжение. Кузина Мирабелла… То есть герцогиня Окделл благодарна вам за то, что вы предупредили скандал.
Ай да Катари, выручила! Неважно, что у мягкой киски свои делишки, главное – Луиза Арамона въедет в Надор не как прислужница Алвы, а как доверенное лицо Катарины Ариго. Хорошая позиция, просто отличная.
Глава 3
УСТРИЧНОЕ МОРЕ
399 год К.С. 15-й день Осенних Молний
1
Удары литавр, ритмичное уханье барабана, хриплое дыхание гребцов… «Влюбленная акула», как могла, спорила со шваном, северным морем, временем. Где-то за пределами сшившего серую воду со свинцовыми облаками горизонта готовится к бою, а может, уже и дерется Вальдес. Где-то ворочаются в беззащитном заливе чужие, полные вековой враждой корабли. Где-то под всеми парусами спешат на подмогу марикьяре, а внутри заточившего галеру заколдованного круга только небо, вода и нетерпение.
– Вижу, – крик дозорного, долгожданный и все равно неожиданный в этом предзимнем плену, – паруса справа по носу!!! Вижу!
Луиджи бросился на бак, на ходу поднося к глазам подзорную трубу. Это было как во сне, когда раз за разом перед тобой проходит одно и то же. Вроде бы просыпаешься, открываешь глаза, и перед ними все тот же кошмар или, наоборот, радость.
Снова сероватые жемчужины отрывались от небытия, катились по колышущемуся серому шелку, росли, меняли очертания, разрывая больше не безнадежный горизонт.
Барабан забил чаще, Луиджи ничего не приказывал, так решил палубный теньент. Или Ленуцца. Или сама «Влюбленная акула». Галера рвалась навстречу эскадре, как гончая к охотничьей кавалькаде. К трем кавалькадам!
Марикьяре шли тремя большими колоннами, серебристая полумгла неохотно выпускала из объятий мачты, реи, темные носовые фигуры. Корветы, фрегаты, линеалы кренились под напором ветра, рассекали тяжелую, темную воду, вырастая на глазах.
Первым расправлял крылья молодой воин с ястребиной головой, в спину «Крылатому» дышал чудовищный конь, а мористей вытягивалась бесконечной цепью кордебаталия, за которой угадывался арьергард.
– «Зимняя молния»! – завопил Берто, узнавая головной корабль. – Берлинга! И «Алвасете»…
– А не «Прекрасная Рамона»? – подбежавший Марио успел одеться для боя.
– «Алвасете», – теньент вспомнил, что нужно быть степенным. – «Рамона» в кордебаталии, а третий – «Ноймар».
Берто называл имена без колебаний, он знал всех, угадывал по носовым фигурам и оснастке, только для Луиджи это были просто корабли. Красивые, серокрылые звери, вышедшие на охоту. Хищные, уверенные в своих силах, они шли по следу себе подобных.
– Альмейда! – узнал Ниччи. – Первый в кордебаталии.
– А где ж ему быть? – засмеялся Луиджи. Вообще-то место флагмана в середине колонны или хотя бы в конце первой десятки, но у марикьяре свои правила.
Корабли пошли медленней, на вантах засуетились крохотные фигурки. Не прошло и десяти минут, как эскадра сложила крылья. Огромные линеалы тяжело покачивались среди холодных волн, по стеньгам ползли сигнальные флаги – Альмейда созывал своих адмиралов.
Ветер развевал гюйсы, вымпелы, кормовые флаги[50]. Белые – авангард, черные – кордебаталия, желтые – арьергард.
– Шлюпку на воду!
– Есть шлюпку на воду!
Рыцарь черного дерева был уже совсем рядом. Над головой поднявшего забрало короля реяло его знамя, серебристые отсветы плясали по суровому лицу, казалось, Франциск сосредоточенно морщит брови.
Луиджи прыгнул в шлюпку, следом соскочили Берто и Варотти. Как же без него!
– Весла на воду!
За румпель Джильди взялся сам, он больше не мог только смотреть. Матросы гребли быстро, слаженно, с короткими передышками. После тяжеленных галерных бревен шлюпочные весла казались игрушками. «Франциск» стремительно приближался, превращался в закрывавшую горизонт стену. Пушечные порты нижних палуб были наглухо задраены, чтоб не добралась шалая волна. Перед боем их откроют, и в темные дыры зло и весело глянут изголодавшиеся орудия.
– Баста! – скомандовал Джильди. Весла дружно поднялись, завизжали блоки, кто-то весело ругнулся, кто-то в ответ хохотнул, вниз поплыл штормовой трап.
2
«Кунигунда» взяла на три румба влево. Матросы-рулевые, подчиняясь приказу, налегли на штурвал, повторяя маневр. Шван ударился о паруса, с новой силой натянув отсыревшую ткань, «Ноордкроне» пошла быстрее, сзади верной тенью скользнул «Пламень небесный». Если б не случайность, «Огонек» стал бы судьбой Зеппа, но капитан флагмана не смог пройти мимо лейтенанта, как две капли воды похожего на боцмана с «Зиглинды», на которой начиналась его служба. Шаутбенахт фок Шнееталь заговорил с лейтенантом и понял, что не ошибся. Боцман Канмахер приходился Зеппу дедом.
– Йозев Канмахер-младший принесет мне удачу, – объявил Адольф фок Шнееталь, и его ходатайство было удовлетворено. Это сухопутчики плюют на приметы и не слушают судьбу, а море глупости не терпит и еще меньше терпит лодырей и хвастунов. Путь наверх крут и долог, особенно для боцманского внука. Можно сколько угодно мечтать о том, как ты спасаешь адмирала или сбиваешь на вражеском флагмане флаг, но мечты мечтами, а служба – службой. Адмиралом просто так не станешь.
Недовольно бухнул большой колокол, мелкой, раскатистой
