Отвага - Паскаль Кивижер
Но все его муки не шли ни в какое сравнение со страхом и тревогой Эсме. Проклятый Лисандр! На черта ему в крепость лезть! По какому праву он их подставил? Ради кота? Серьезно? А вместо благодарности за все ее хлопоты она получит свидание с Фабрисом. Фабрис!!! Он теперь никогда от нее не отстанет.
– Почему Фабрис? – задал вопрос сопровождающий, что ехал с ней рядом.
– М-м-м…
– Позволь узнать, что ты в нем нашла?
– Нет, не позволю.
– Да, ладно тебе, посыльная! Дорога длинная, давай поболтаем. Признайся, что в нем такого особенного?
– Ни за что не угадаешь.
– Это точно.
Поскольку обсуждать Фабриса посыльной не хотелось, собеседник быстро нашел другую тему. Эсме прекрасно играла свою роль. Грубоватость и сила воли помогали ей выживать среди мужчин. Прямота внушала уважение. Остроумие принимали за веселый нрав. Никто и представить себе не мог, как тяжело постоянно притворяться и быть настороже…
Эсме не раз пыталась задержать обоз. На скрещеньях дорог стояли харчевни, возле каждой посыльная причитала, что ей холодно, больно, сулила поставить всем по стаканчику. Однако стражники боялись мятежников не меньше, чем мятежники стражников. Фургоны должны прибыть к месту назначения без опоздания, так что начальник неизменно отдавал приказ двигаться дальше. Они ехали без остановки всю ночь. Лишь в Рок-ан-Фай им позволили передышку, поскольку лошади были в мыле. Как пробираться отсюда к логову капитана, мальчик понятия не имел.
Всадники спешились, кучера отвели лошадей в стойла. Бедняги заслужили отдых, это уж точно! Люди дружно отправились в харчевню перекусить. Лисандр слышал скрип вывески на ветру, хлопанье дверей и наконец долгожданный троекратный стук. Приподнял бочку, с трудом вылез из-под нее и аккуратно поставил на место. Все тело в синяках, руки-ноги не гнутся. Миновал неуклюже запасы пороха, выглянул наружу и увидел, как Эсме поднималась на крыльцо, прихрамывая для виду. Путь свободен. Посыльная сдержала обещание.
Лисандр спрыгнул на землю совсем не так изящно, как Ланселот. Постыдно растянулся, да и штаны потерял. Ему хотелось есть и пить, как всем остальным, людям и лошадям, однако пришлось наскоро растереть затекшие ноги и бежать без оглядки, оставив позади тепло очага и вкусное рагу в харчевне «У герцогини».
66
Наймит, даже оставаясь один в красном кабинете, никогда не позволял себе сесть за королевский письменный стол. Почтительно опускался в кресло на львиных лапах напротив, словно бы поддерживал беседу с королем. Хотя такая возможность предоставлялась ему все чаще: Жакар приглашал его, а сам удалялся в спальню. Наймит по-прежнему докладывал монарху о мнимом благополучии королевства, разложив на столе как можно больше папок до прихода герцога Инферналя. По счастью, герцог вставал поздно, завтракал медленно, не спеша облачался в бархатные одежды, которые слуги чистили неимоверно тщательно. Просто удивительно, как быстро пылится роскошь! А еще жена его частенько задерживала под тем или иным предлогом, так что канцлер появлялся в красном кабинете как «временно исполняющий обязанности его величества» ближе к полудню.
Лисандра вывезли из крепости позавчера, оставалось надеяться, что все обошлось. Наймит придумывал план спасения на ходу, постоянно импровизировал. Множество непредвиденных обстоятельств могли погубить мальчика. Советник воображал различные ужасы, поэтому вовсе не удивился, когда поутру стражник, стоявший у дверей, доложил о приходе Ланселота.
Наймит предусмотрительно вышел сам к начальнику мушкетеров, не пригласив его в кабинет короля.
– Доброе утро, дорогой Ланселот!
Белокурый красавец сухо кивнул в ответ.
– Его величество почивает. Соблаговолите сообщить мне, что вас привело сюда.
– Хочу подать жалобу.
Наймит искусно изобразил искреннее удивление и любопытство. Хотя догадывался, на кого хотел пожаловаться Ланселот.
– Я требую, чтобы обо мне доложили королю! Скажите, что я пришел.
С тех пор как Жакар стал тренироваться вместе с мушкетерами, Ланселот считал его братом по оружию и не сомневался, что двери в святая святых отныне всегда для него открыты. Он ошибался. Жакар всего лишь укреплял мускулы, оставаясь на недосягаемой высоте.
– Ну разумеется, сию же минуту, – любезно согласился Наймит. – Подождите немного, прошу вас.
Он вернулся в кабинет, плотно закрыл дверь, не спеша обошел его дважды. Тревожить короля не собирался, однако Жакар из спальни сам поинтересовался, кто приходил.
– Манфред беспокоится, что на должность мажордома так никого и не назначили, – тут же нашелся Наймит.
Вполне правдоподобная ложь, поскольку Манфред каждый день повторял, что без мажордома во дворце не обойтись. К слову, Манфред тоже лукавил. Ссылка Бенуа на Белый остров дала старику возможность исполнять свои любимые обязанности. Он добросовестно напоминал королю о назначении нового мажордома, втайне надеясь, что сам останется им навсегда.
Король успокоился и снова задремал. Наймит вышел в коридор, когда Ланселот почти потерял терпение.
– Мне очень жаль, господин де Бове, его величество совершает утренний туалет. Если вы подадите жалобу в письменном виде, король безотлагательно рассмотрит ее.
Наймит с первого взгляда заметил некоторую выпуклость на груди Ланселота и не сомневался, что жалоба составлена по всем правилам. Тем не менее выразил крайнее замешательство, когда белокурый красавец протянул ему смятый свиток.
– Знал, что вы встанете между мной и королем. Видите? Я все предусмотрел!
– Отдаю должное вашей проницательности, – улыбнулся Наймит с исключительной любезностью. – Король и неодетый сможет прочитать вашу жалобу. Я вернусь незамедлительно, не уходите!
Наймит ушел в кабинет, развернул бумагу, прочитал и бросил в камин. Выглянул Жакар, выслушал объяснение, что Манфред все не уходит, просит позволения одеть короля, и заявил брюзгливо, что посторонние станут обряжать его только после смерти. Затем Наймит действительно вернулся в коридор и сообщил к великому удовлетворению Ланселота:
– Его величество считает вашу жалобу на посыльную справедливой. Он примет вас завтра в десять утра в Тронной зале вместе с обвиняемой и всеми свидетелями ее преступления. Будем надеяться, что к десяти король успеет одеться, – тут Наймит заговорщицки подмигнул Ланселоту.
На следующее утро в десять Жакар и не думал одеваться. Сидел в одной рубашке на подоконнике в своей спальне и смотрел вдаль. Его рука покоилась на голове чучела олененка. Как он посмел убить невинного малыша? Он искал ответ и не находил. Наймит доложил о налаженном производстве пороха. Инферналя мучила супруга. Виктория, скорее всего, делила ложе с кем-то другим. Рано или поздно появится Манфред, напомнит о назначении нового мажордома, и тогда Жакар с неохотой приведет себя в порядок.
Ланселот со свидетелями давно томился в Тронной зале, глядя на Эсме в наручниках, арестованную по приказу Наймита. Мушкетеры согласились свидетельствовать против нее за табак, выпивку и дополнительные выходные. Начальник не
