Тысяча эпох. Искупление - Адела Кэтчер
Хао Синь, сумевший наконец усесться, протянул к ней руки и сидел так, пока Куан Ли не отдала ему распечатки, которые он тут же прижал к груди, как младенца. Фа Линь с недоверием посмотрел на листы. Прошлым вечером он чуть голос не сорвал, пока орал на Ван Цина за то, что они с Лун Анем вытворили, не предупредив никого из них. Ему и в голову не могло прийти, что этот идиот полезет прямиком к Го Пину в руки, да еще и в одиночестве! Ладно, почти в одиночестве. Повезло, что отделался лишь парой синяков и забинтованной шеей. Это еще Куан Ли с ним не разговаривала, она уж точно в красках расскажет, что думает по этому поводу. Как можно до такой степени не дружить с головой? Все они привыкли к выходкам Ван Цина, но это точно был перебор. К тому же теперь у него появился сообщник, этим выходкам потакавший! Лун Ань хмуро смотрел на Фа Линя все двадцать минут, когда он безостановочно обрушивал на голову брата потоки ругательств, пока они не иссякли и он не начал повторяться.
– Ладно, – произнес Фа Линь, сверившись с расписанием и поняв, что у него еще есть пара часов до следующей встречи. – Что там у тебя?
Хао Синь зашелестел листами, а потом привстал и разложил их перед Фа Линем веером, разделив на небольшие части. Каждая держалась на скрепке и была подписана черным маркером: 1, 2, 3…
– И что я должен в этом понять? – Фа Линь взял стопку под номером один. Узнал сценарий, который и так помнил наизусть, хотя с тех пор прошло уже очень много времени. Та самая первая постановка на крыше, ни разу не прошедшая без нареканий или изменений. – А это старье откуда?
– Проблемы с памятью? – с издевкой спросила Куан Ли. – Это начало нашего эксперимента.
– Я знаю! – рыкнул Фа Линь. – Зачем нам это?
– А-Линь, я сейчас все объясню, – вмешалась Юйлань.
Все это время, даже после того, как они вынужденно закончили этап с постановками, Лун Ань продолжал сдавать ей описания медитаций и рисунки. Как выяснилось, сестра передавала их Хао Синю, который готовил сценарии, хоть их уже никто и не ставил. Накопилось достаточно много разрозненных сцен, на первый взгляд никак не связанных между собой, однако не был бы Хао Синь сценаристом «Тысячи эпох», если бы не попытался их сопоставить и разложить в хронологическом порядке.
– Лун Байхуа… И Ван Сяоши? – прочитал на третьей стопке Фа Линь. – Это имена персонажей?
Юйлань покачала головой:
– Это не совсем персонажи.
– Да я понял, – махнул рукой он. – У меня профдеформация. Так они знают, как их зовут? Ну… там.
– Это не они, – поправила Куан Ли.
Фа Линь шмякнул стопкой листов по столу.
– Да понял я уже! Не цепляйтесь к словам!
– Я не только заметил закономерность, но и постарался прописать все изменения, – сказал Хао Синь.
Фа Линь вопросительно посмотрел на него.
– Может, хоть ты перестанешь говорить загадками? Какие еще изменения, если вот это, например, мы не ставили? – он вытащил стопку, которая лежала почти в самом низу «веера», и вчитался в текст. – Жуть какая, – по рукам прошлись мурашки. – Это… война?
– Да, – тихо ответила Юйлань. – Одно из самых страшных видений, что у них было.
– Если просто на секундочку представить, что события могут… преломляться в реальной жизни и находить в ней отражение, очень легко сопоставить и прописать изменения, – сказал Хао Синь. – Например, та постановка с флейтой, когда Ван Цин потерял сознание. Они ссорились. Позже – ты сам мне рассказывал – это повторилось уже в реальности после того, как на нашей территории похозяйничали вандалы. Про последние события я вообще молчу.
Фа Линь скривился.
– Ты хочешь сказать, что история повторяется? Война?
Хао Синь пожал плечами:
– Война – это не всегда факелы, мечи и стрелы. Мы живем в современном мире, – он мотнул головой, указывая на монитор на столе Фа Линя. – Чем тебе не война? Там она каждый день происходит.
Фа Линь нахмурился и снова вчитался в сценарий, весь усыпанный пометками Хао Синя с какими-то красными стрелочками и росчерками маркеров.
– Фа Шэньхао? – он ткнул пальцем в бумагу так, что чуть не прорвал ее. – Это еще кто?
– Друг Ван Сяоши, – сказала Куан Ли. – Судя по всему.
Вот это уже точно перебор.
– А почему он Фа? И почему… почему вообще фамилии совпадают? Лун, Ван… Фа откуда-то еще.
Юйлань вздохнула и, забрав у него из-под руки чашку, принялась наливать в нее чай. Вернув ее на место уже полной, она села в кресле ровнее и сцепила пальцы в замок.
– Пока не могу сказать. И мы не можем официально вернуться к эксперименту, пока на это нет разрешения.
Куан Ли бросила на нее взгляд и снова посмотрела на распечатки перед Фа Линем.
– Официально – не можем. Но разве он не продолжался все это время уже без нас? – спросила она. Наклонившись, она открыла боковой карман своей дорожной сумки и вытащила оттуда телефон: – Я позвоню Лун Аню.
Фа Линь хмыкнул и, откинувшись на спинку кресла, приготовился ждать. Через несколько мгновений лицо Куан Ли вытянулось, и она отвела телефон от уха.
– Недоступен… Так, а Ван Цин?
Юйлань усмехнулась.
Куан Ли обвела недобрым взглядом всех собравшихся и через пару секунд бросила телефон на стол, выслушав, что номер Ван Цина тоже недоступен. Фа Линю это было известно с самого утра.
– И где эти двое? Кстати, этот засранец не сообщал, когда вернет мою машину?
* * *
Ван Цин говорил, что это очень красивое место, но всю дорогу загадочно улыбался в ответ на уточняющие вопросы Лун Аня. Только в момент, когда они, оставив машину в зарослях леса, где кончалась хоть какая-то колея, выбрались к ручью, стало понятно, что это действительно сложно было описать словами.
Мерно шумели белоснежные тонкие струи водопада, подобно шелковым нитям срывающиеся со скалистых порогов. Внизу вода пенилась, растекаясь в стороны мощными потоками и чуть дальше превращаясь в спокойное небольшое озеро, которое из-за пасмурной погоды выглядело почти черным. Вдоль берега цвели крошечные белые цветы, прятавшиеся в зеленой траве. Из-за влажности теплый воздух казался густым, тяжелым, но от целого ряда небольших водопадов шла приятная прохлада. Вокруг не было ни души, кроме птиц, стрекочущих в ветвях высоких деревьев. Ранним утром прошел дождь, и с листьев то и дело срывались крупные прозрачные капли.
– Я всегда любил приезжать сюда
