Птицы - Владимир Торин
– Он так и сказал? – взволнованно уточнила миссис Чаттни. – Что у него хрупкое здоровье?
– Да, слово в слово, – подтвердил Финч. – А еще у него был шарф.
– Это точно Джейкоб! – Не в силах совладать с приливом эмоций, женщина вскочила на ноги и принялась блуждать по гостиной. – Я ему всегда говорила, что у него хрупкое здоровье и ему следует его поберечь. Никогда не позволяла ему сидеть на сквозняках! Я нашла его! Нашла!
Казалось, миссис Чаттни вот-вот упадет в обморок от охвативших ее чувств.
– А как он выглядел? – спросила она. – Как… монстр?
– Да, – кивнула Арабелла. – Почти все время. Но потом превратился в очень красивого молодого джентльмена.
– Он был похож на вас, – добавил Финч. – Очень. Вот я и подумал, что это ваш сын.
– Это он! Я просто не могу в это поверить! Я боюсь в это верить!
– Миссис Чаттни, – хмуро сказал Финч.
– Как же долго я его искала! Я столько раз обнадеживала себя, а потом надежды рассыпались…
– Миссис Чаттни! – громче повторил мальчик.
– Что? – Жужанна Чаттни несколько ошалело на него поглядела, словно он вырвал ее из сладкого сна.
– Он не помнит вас, – жестоко сообщил Финч. – Он не помнит своей прошлой жизни. Он помнит только, как жил здесь, на восьмом этаже, вместе с капитаном Борганом и прочими. Он думает, что его зовут Риввин. Я поинтересовался, не помнит ли он свою маму, а он спросил: «Какая еще мама?»
– Нет! – нервно рассмеялась миссис Чаттни. – Ты что-то путаешь. Если капитан Борган все помнит и приходит к своему старому другу Хэмму, то и мой мальчик все помнит. Иначе ведь быть не может, верно? – Она с мольбой поглядела на Финча, перевела взгляд на Арабеллу, но, увидев мрачные лица детей, также помрачнела. – Не помнит, значит… Ничего, я что-нибудь придумаю. – Мрачность сменилась твердой убежденностью. – Я его нашла, а это самое главное. И я его больше не потеряю, я не отдам его в лапы этих…
– Мэм, – сказал Финч. – Вы сказали, что Птицелов живет здесь, в нашем доме! То есть он один из наших соседей!
Миссис Чаттни прищурилась. С ее лица вдруг стерлось все то доброе, что появилось от известий о ее сыне.
– Да, живет в этом доме, – проговорила она своим обычным злым голосом.
– Кто же он?! Скажите нам! Вы так и не сказали, кто он!
Миссис Чаттни поглядела на него, перевела взгляд на Арабеллу. Та замерла в ожидании, затаив дыхание и округлив глаза. Женщина все поняла.
– Может быть, ты спросишь ее? – недобро проговорила миссис Чаттни, кивнув на девочку.
– Что? – удивился Финч, глянув на подругу. – О чем это она?
– Финч, я… – начала Арабелла.
ТУМ! Раздался вдруг откуда-то грохот. ТУМ! ТУМ! ТУМ!
Дети испуганно огляделись по сторонам.
– Что это такое?! – воскликнул Финч.
– Тише! – прикрикнула миссис Чаттни. – Я пытаюсь слушать!
Она подскочила к своему столу и склонилась над рожком для подслушивания. Звук шел оттуда. К нему присоединились взволнованные голоса с первого этажа.
ТУМ! Грохот повторился. ТУМ! ТУМ! ТУМ!
Миссис Чаттни обернулась и поглядела на детей. На ее лице был написан подлинный ужас.
– Кто-то стучит в дверь, – едва слышно проговорила она. – Кто-то просит, чтобы его впустили в дом.
– Но сейчас же буря! – воскликнул Финч и почувствовал, как по спине побежали мурашки.
– Я знаю, – блеклым голосом ответила миссис Чаттни…
…Когда дети в сопровождении миссис Чаттни спустились, грохот еще раздавался. Более того, он стал настойчивее.
Женщина предусмотрительно удержала Финча и Арабеллу на лестнице, и они втроем замерли, прислушиваясь.
У окошка консьержки в самом разгаре был спор, что неудивительно, на повышенных тонах. Младший констебль Перкинс выступал за то, чтобы отворить дверь и впустить того, кто за ней стоял. Прочие (в лице некоей лысой женщины и ее лысой кошки) были весьма скептично по поводу этого настроены.
– Что за вздор! – визжала миссис Поуп. – Мы не будем никого впускать! Да там и вовсе никого нет!
«ТУМ! ТУМ! ТУМ!» – громыхало будто бы ей в ответ. Стучали, как ни странно, в заднюю дверь.
– Мэм, мы не имеем права не впускать, – сказал мистер Перкинс. – Закон гласит…
– Вы в своем уме? Почему мы должны рисковать из-за…
– Во имя сохранения жизни…
– Какой еще жизни? – Консьержка была непреклонна. – Никакой человек не выжил бы в буре!
– Я тоже считаю, что стоит отпереть дверь, – сказал доктор Нокт. Он сидел в одном из кресел у камина, подставив ноги почти вплотную к огню.
– С глубоким уважением, господин доктор, – воскликнула миссис Поуп, – но вашим мнением никто не интересовался, поскольку вы здесь даже не живете!
– И рад этому! – оскорбленно ответствовал доктор.
– Цисси, – негромко проговорил мистер Поуп, – полагаю, все же стоит…
Миссис Поуп была ошарашена подобным предательством:
– И ты туда же, Бартоломью?!
– Сэр? – Мистер Перкинс повернулся к старшему коллеге, до того молчавшему и надеявшемуся, что ему не придется принимать какие-либо решения, ведь он только-только более-менее согрелся и смог наконец взяться за чтение нового полицейского романа «В поисках невиновного».
Мистер Доддж отвлекся от книги, снял свое крошечное пенсне и, кряхтя, приподнялся в кресле.
– Вы слышали констебля, миссис Поуп, – сурово проговорил он. – Закон требует открыть двери. А значит, дверь будет открыта! Перкинс, мистер Поуп и господин доктор отворят дверь, впустят того, кто там стоит, и снова запрут ее.
– Сэр… – Констебль Перкинс стоял уже у самой двери и вслушивался в доносящийся из-за нее рокот бури. – Боюсь, нам понадобится ваша помощь.
– Так я и думал, – проворчал старший констебль, но тем не менее выбрался из пледа и захлопнул книгу.
Доктор и мистер Поуп уже стояли у двери. Мистер Доддж подошел и упер плечо в створку. Все приготовились, лифтер даже вжал голову в плечи.
Констебли взялись за засовы, переглянулись и дернули. Заработала теплорешетка, но ее мгновенно заглушило безумие, творящееся на улице.
Дверь будто ожила. Стоило ей лишь приоткрыться, как створка буквально вылетела из удерживавших ее рук и ударилась о стену. В тот же миг буря проникла в дом № 17.
Это была никакая не метель, это был самый настоящий шквал. С грохотом, какой могли бы издавать лишь огромные железные валы, снежный вихрь ворвался в подъезд, расшвыряв мужчин в стороны.
Камины погасли, и весь первый этаж погрузился во мрак и холод.
Миссис Поуп визжала, сжавшись у себя за стойкой и прижимая к груди обезумевшую от ужаса Мо. Миссис Чаттни схватила детей за руки и потащила их вверх по лестнице. Она не отпускала их, пока они не оказались на втором этаже.
А снег все проникал в дом. Дверной проем будто превратился в огромную воронку, которая засасывала в себя пургу. Снежные лапы сплетались жгутами и ползли все глубже.
– Закрывайте! Закрывайте! – кричал констебль Перкинс.
– Давайте же! Навались! – ревел констебль Доддж.
Мужчины схватились за створку и принялись с силой на нее давить, но ветер был слишком силен. Доктор и констебль Доддж толкали дверь, а мистер Поуп, глядя в кромешно белое марево, пятился и трясся от ужаса.
Снова дверь, казалось, было не закрыть. Никто больше не задумывался о том, кто же стучал в нее.
Констебль Перкинс пригнулся, выбрался из-за простенка и принялся расчищать путь для двери от навалившихся сугробов. Дикие порывы ветра толкали и били его. В одну секунду он оказался облеплен снегом.
– Перкинс! – заорал мистер Доддж. – Что ты делаешь?! Уйди оттуда!
Младший констебль будто не услышал и все продолжал отшвыривать снег руками.
– Толкайте! – закричал он в какой-то момент.
Доктор Нокт и констебль Доддж принялись толкать. Дверь сдвинулась на дюйм, на два, на три… она поползла, но неожиданно снова встала. Сил двух мужчин не хватало, чтобы ее закрыть, а Перкинс не мог им помочь, поскольку сидел на полу и уже ногами пытался отгребать снег.
– Поуп! Помоги!
Но мистер Поуп отполз подальше и вжался в стену.
– Мы не закроем ее! – кричал доктор.
– Поуп! – ревел констебль Доддж. – По-о-оуп!
Лифтер лишь потрясенно качал головой. Он впал в ступор и выл на одной ноте.
– Толкайте! – кричал Перкинс. – Толкайте!
Младший констебль не мог им помочь – если бы он вылез в проем, его бы тут же смело прочь.
Старший констебль и доктор пыхтели и сжимали зубы, но дверь упорно не желала сдвигаться.
– Толкайте! – закричал вдруг кто-то в самое ухо мистера Додджа и тоже принялся давить на дверь. Створка медленно поползла вперед. Младший констебль, словно безумный, заработал ногами, пытаясь отшвырнуть ими прочь как можно больше снега. Доктор Нокт, мистер Доддж и появившийся вдруг помощник толкали что было сил.
Дверь медленно ползла.
Дюйм за дюймом она продвигалась, и в какой-то миг наконец это произошло. Она закрылась. Один за другим громыхнули стремительно задвигаемые засовы.
Шум затих. Буря начала царапать дверь и стучать с той стороны, но больше она не могла угрожать жильцам дома № 17 – в ее силах было лишь
