Некромант: Время камней - Михаил Ежов
Сафир двинулся по тракту, и после всех предыдущих ползаний вверх-вниз ему казалось, что он идёт по столу, хотя дорога была в отвратительном состоянии: вся покрыта рытвинами и ухабами, завалена обломанными ветвями и сухими листьями.
К вечеру снова встретились завалы, и пришлось обходить и карабкаться по веткам. Сафир раз сто пожалел о том, что не попытался продраться через лес мимо мародёров и сэкономить время и силы, но возвращаться было поздно. Его лицо было исцарапано, тело покрывали синяки и ссадины, руки кровоточили. Мышцы гудели от напряжения, и иногда Сафиру казалось, что ему не хватит сил, чтобы идти дальше.
И всё же незадолго до полуночи он пересёк границу между Урдисабаном и Лиам-Сабеем. Об этом свидетельствовала заброшенная застава: деревянная казарма с высаженными рамами и дверью, обнесённая частоколом, в котором не хватало больше половины столбов. Сафир переночевал в ней, а наутро двинулся дальше. Ему попались ещё три поваленных ураганом дерева, но два из них упали в сторону от дороги, так что почти никаких задержек в пути не было. Вскоре Сафир пришёл в какую-то деревню. Была ночь, и он свёл в каком-то доме коня, чтобы добраться до Тальбона. Идти дальше пешком он был уже не в силах. Ноги и спина казались чужими, а до столицы оставалось ещё много миль.
После этого несколько суток прошли в полуголодной гонке на запад, а затем Сафирвъехал в город под названием Виамар, управитель которого знал его в лицо. Явившись к ратуше, юноша потребовал у стражников сообщить о нём лорду Маневалю. Воины оглядели его с сомнением, но послали наверх слугу. Через некоторое время на крыльце показался Маневаль в сопровождении двух телохранителей. Всмотревшись в лицо Сафира, он всплеснул руками и воскликнул:
— О, всесильные боги! Лорд Маград, что с вами⁈
— Позвольте, я объясню не здесь, — отозвался Сафир. — Дело чрезвычайной важности!
Маневаль испуганно поглядел на него, затем кивнул и сказал:
— Разумеется, прошу за мной!
Пока они поднимались на второй этаж, где находились покои управителя, Маневаль распорядился принести ужин, вино и одежду для Сафира.
— И прикажите приготовить ванну, умоляю! — воскликнул Сафир. — Я не мылся несколько дней, так что сам себе противен. Оскорблять же вас своим видом и вовсе непозволительно.
— Конечно, великие боги, как я сам не подумал! — Маневаль тут же подозвал слугу и отдал нужное распоряжение. — Говорите же, что случилось! — сказал он, когда они с Сафиром оказались в покоях Маневаля, и дверь закрылась за ними. — Как вы попали в такое бедственное положение?
— Императрица мертва, — сказал Сафир прямо. — Убита уримашскими пиратами.
Управитель всплеснул руками, тяжело опустился в кресло и, подняв глаза на Сафира, сказал:
— Прошу вас, лорд Маград, рассказывайте!
И Сафир, расположившись напротив Маневаля, обстоятельно поведал историю морской погони, битвы, а также своих пленения и бегства.
— Как странно, — сказал Маневаль, когда юноша закончил, — что пираты пощадили только вас. Было бы логичней, если бы они решили потребовать выкуп за императрицу Флабрию. И вообще, её смерть кажется мне бессмысленной, — он пожал плечами. — Не может быть, чтобы она или её служанка вынудили уримашей расправиться с ними.
— Меня тоже удивили слова юнги, — признался Сафир. — Но зачем ему лгать? Впрочем, я до сих пор не понял даже, зачем он помог мне.
— Это действительно неясно, — согласился Маневаль.
В это время в дверь постучали — слуги принесли ужин. Когда они, оставив подносы и кувшины, вышли, управитель сказал:
— Так вы считаете, что кораблям уримашей помогало колдовство?
— Только так можно объяснить скорость, с которой они нас преследовали. Но что в этом удивительного? Они могли нанять какого-нибудь мага. Полагаю, средств на это у них хватает.
— Да, это вполне вероятно. И вы правы: император должен узнать о случившемся как можно быстрее.
— Мне бы хотелось завтра же утром выехать в Тальбон.
— О, конечно, я распоряжусь обо всём. И у вас будет сопровождение. Четырёх всадников хватит?
— Вполне. Через неделю мы будем в столице.
— Можно послать почтового голубя, но стоит ли доверять столь важные новости птице?
Сафир покачал головой.
— Я сам доставлю скорбную весть императору.
— Хорошо, — Маневаль кивнул. — Надеюсь, нашим кораблям удастся разыскать уримашские триремы и выяснить судьбу императрицы Флабрии.
— Надежды на это мало, но не сомневаюсь, что будет сделано всё возможное.
— Кстати, насчёт этого старика недалеко от границы, о котором вы упомянули. Вы уверены, что дом располагается именно справа от основного тракта?
— Конечно. Я прекрасно ориентируюсь на местности, — солгал Сафир. — Надеюсь, вам известно, что Пажеский Корпус — военный институт?
— Само собой, — Маневаль кивнул. — Я спросил только для уточнения. Дело в том, что мне уже несколько раз докладывали о внезапном бегстве государственных преступников. Придут их арестовывать, а дом пустой, только слуги, но те, конечно, ничего не знают. Есть подозрение, что какая-то организация переправляет преступников в Лиам-Сабей. Возможно, вы случайно наткнулись на их перевалочный пункт.
— Почему бы вам не прочесать лес? — предложил Сафир. — Я, правда, не смогу вас сопровождать. Сами понимаете…
— Ну, разумеется! — всплеснул руками Маневаль. — У вас совершенно иная миссия, лорд Маград. Но я непременно сделаю, как вы сказали. Мятеж окончательно подавлен два дня назад, так что теперь можно с лёгкой душой выделить пару отрядов на поиски этой загадочной поляны. Выпьем за удачу! — предложил он, наполняя кубки вином.
— Она нам обоим понадобится, — отозвался Сафир, кивнув.
Они подняли кубки и выпили. Напиток был лёгким и обладал прекрасным ароматом. Юноша прикрыл глаза, чтобы насладиться букетом. Он был свободен, жив и почти добрался до дома. И за это тоже стоило выпить. Сафир мысленно произнёс тост и, улыбнувшись Маневалю, сделал ещё один глоток.
Глава 12
Существо попробовало пошевелиться и ощутило, каким длинным стало его тело. Совсем не похожим на прежнее, которое было до того, как… но до чего? Кем оно было прежде? Оно не могло вспомнить. А впрочем, так ли это важно? В конце концов, всё меняется. Остановка означает смерть.
Оно огляделось. Кажется, раньше мир был более цельным, не таким раздробленным. И нравился существу гораздо больше. А теперь… Куда делись все
