Синий шепот. Книга 2 - Цзюлу Фэйсян
Иногда в полдень, отобедав, Чан И делал короткий перерыв, а потом снова принимался за работу. Дольше всего он бездействовал ночью, когда ела Цзи Юньхэ, и все-таки в общей сложности отдыхал от дел не больше двух страж[6] за сутки. Цзи Юньхэ терпела несколько дней. Наконец однажды вечером за едой она не удержалась и спросила Чан И, сидевшего напротив нее за столом:
– Мы соревнуемся, кто первым умрет спустя месяц?
Чан И оторвался от документа и перевел взгляд на бледное лицо Цзи Юньхэ.
– Ты не умрешь, – уточнил он.
– Верно, – кивнула Цзи Юньхэ. – А ты можешь.
Чан И отложил бумаги в сторону и хладнокровно осведомился:
– Разве моя внезапная смерть тебя не обрадует?
Цзи Юньхэ улыбнулась, поставила миску и сдвинула посуду в сторону. Подавшись вперед, она облокотилась на стол и подперла щеки руками. Ее черные глаза смотрели прямо в лицо Чан И, до которого оставалось чуть меньше цуня.
– Я передумала, – заявила она.
Не пытаясь отстраниться, Чан И спокойно ждал объяснений.
– Судя по всему, ты вряд ли умрешь раньше меня, поэтому… – проворковала Цзи Юньхэ. – Поэтому я буду с тобой нежна, а ты… тоже начнешь лучше ко мне относиться. Хорошо?
Холодное лицо Чан И напоминало изображение злобного божества.
– Нет.
Встретив суровый отпор, Цзи Юньхэ поджала губы, чтобы спрятать невольную улыбку. Она коснулась переносицы Чан И. Тот по-прежнему не отворачивался, глядя прямо в глаза пленнице и слушая ее тихий голос.
– Все дело в том, что ты не познал женской ласки…
Палец девушки скользнул к кончику его носа. Кожа тритона была нежной, как у младенца. Цзи Юньхэ не удержалась и дважды провела пальцем по носу Чан И.
– Если ты никогда не пробовал, то как узнаешь, понравится тебе или нет?
Цзи Юньхэ помнила, что подводный народ выбирает себе пару один раз в жизни и тщательно соблюдает этикет, когда речь заходит об отношениях мужчины и женщины. В этом они намного превосходят людей. Наблюдая за Чан И в долине Покорителей Демонов и внутри печати Десяти Сторон, Цзи Юньхэ пришла к выводу, что в глубине души тритон очень застенчив и не знает, как вести себя с женщиной. Поэтому решила подразнить его, чтобы поставить в тупик и вынудить забыть о недавнем вопросе, в котором прозвучала забота о нем…
Однако Цзи Юньхэ не удалось осуществить задуманное. Чан И перехватил ее руку. Стремительный жест застиг девушку врасплох. Не отводя от лица Цзи Юньхэ бесстрастного взгляда, Чан И холодно произнес:
– Ладно.
– Мм?
Ответ тритона сбил Цзи Юньхэ с толку.
– Давай попробуем.
– Что?
От удивления она широко распахнула глаза. Это было что-то новое. В следующий миг Чан И притянул ее к себе за руки. Лишившись опоры, Цзи Юньхэ едва не упала на стол, но тритон схватил ее за плечи. Вновь обретя устойчивость, она ощутила на губах холодное прикосновение. Черты лица Чан И расплылись у нее перед глазами, а когда их губы слились в поцелуе, все наконец-то стало ясно.
«Что… что происходит? Что он творит? Разве тритон не обязан хранить верность своей будущей избраннице? Чан И изменился… Он совершенно изменился!»
Когда мужчина отодвинулся, Цзи Юньхэ почувствовала, что ее губы и язык онемели, словно их прижгли раскаленным железом. Она полулежала на столе, не в силах справиться с потрясением.
– Я попробовал.
Чан И поднялся на ноги. Серебристые волосы скрыли его лицо, но голос звучал спокойно и бесстрастно.
– Ответ по-прежнему отрицательный.
«Что это значит? Что он не смягчится даже в обмен на ласку? Но… но разве это важно, если я и так ищу смерти?»
Чан И высвободил документы из-под локтя Цзи Юньхэ, обогнул ширму и уселся за письменный стол. Девушка так и не пришла в себя. Ее словно окутал дурман. Она с трудом повернула окостеневшую шею и посмотрела на тень мужчины, который скрылся за ширмой. Чан И развалился в кресле. В одной руке он держал документ, а другой то ли прикрывал лицо, то ли подпирал щеку. Тень не двигалась и напоминала картину.
Цзи Юньхэ тоже не шевелилась, будто обратившись в статую. Ее тело одеревенело, в голове царил хаос. Она еще долго полулежала на столе, пока по телу не забегали мурашки. Тогда девушка приподнялась на локтях и попыталась встать, но задела миску с овощами, которые рассыпались по полу, испачкав ей рукава. Цзи Юньхэ откинулась назад, внезапно не усидела на стуле и шлепнулась на пол, заодно опрокинув на себя плошку с недоеденным рисом. Так она и сидела на полу посреди объедков, униженная, жалкая и несчастная.
Наконец Цзи Юньхэ кое-как взобралась на стул и опять поглядела на ширму. Своим падением она наделала много шума, но мужской силуэт по-прежнему напоминал картину. То ли Чан И оглох, то ли туго соображал, то ли вообще помер… Он даже не кликнул слуг, чтобы те навели порядок. В комнате повисла такая тишина, что было слышно, как потрескивают угли в жаровне. Неожиданно в дверь постучали. Осторожный стук произвел переполох не хуже удара грома. Тень за ширмой пришла в движение, Цзи Юньхэ тоже засуетилась. Ее уже не волновало, чем там занят Чан И, она спешила стряхнуть с себя остатки риса и овощей. Как назло, зернышки прилипли к одежде, вдобавок ко всему Цзи Юньхэ неловко размазала их по всему платью.
– Я изготовил лекарство, которое может повысить…
В комнату вошел монах Кунмин с аптечкой в руках. Внезапно он замолк, а потом недоуменно спросил:
– Что с тобой? У тебя цвет глаз переменился… Эй, ты куда?
Мужская тень исчезла из-за ширмы. Монах обошел перегородку и замер как вкопанный.
– А с тобой что случилось?
Цзи Юньхэ громко откашлялась. Всегда блиставшая красноречием, она в кои-то веки не нашлась что сказать.
– Я… поскользнулась…
Монах Кунмин прищурился:
– А потом на тебя упали овощи?
– Ну… я очень неудачно поскользнулась…
С этими словами Цзи Юньхэ отряхнула одежду, закатала рукав и по собственной воле – поистине уникальный случай! – протянула Кунмину запястье.
– Проверь мой пульс и расскажи про новое лекарство. И довольно вопросов.
9. Печать
Пусть это странное происшествие продлилось
