Синий шепот. Книга 2 - Фэйсян Цзюлу
– Прекрати шуметь! – шикнул Чан И.
Ахнув, гостья в страхе захлопнула рот.
Цзи Юньхэ повернула голову и увидела на ширме три силуэта: тень Чан И, сидевшего в кресле, и две женские фигуры. Она поспешила встать, но ее остановила служанка:
– Барышня…
Цзи Юньхэ шлепнула служанку по руке и приблизилась к ширме. Похоже, Чан И снял барьер на время уборки. За перегородкой стояла Ло Цзиньсан, испуганная и рассерженная.
– Давненько не виделись, девочка моя, – улыбнулась Цзи Юньхэ.
Чан И бросил на пленницу хмурый взгляд, но промолчал: похоже, не возражал против встречи подруг. Едва Ло Цзиньсан заметила Цзи Юньхэ, как ее большие, круглые глаза покраснели и наполнились влагой.
– Юньхэ… Юньхэ…
Слезы побежали по щекам Ло Цзиньсан. Она сделала шаг и отняла руку от губ.
– Ты так исхудала…
Плач подруги растрогал Цзи Юньхэ, но она с привычной улыбкой отшутилась:
– Зато одежда лучше сидит.
Чан И взял со стола документы:
– Если хотите поговорить, отправляйтесь за ширму.
Тритон показал, что не собирается мешать им. Девушки скрылись за ширмой, где Ло Цзиньсан крепко обняла Цзи Юньхэ. Вот только, прикоснувшись к спине подруги, гостья опять разрыдалась:
– Почему же ты так исхудала? Почему…
Ло Цзиньсан повторяла вопрос снова и снова, не в силах подобрать других слов, чтобы выразить боль. Цзи Юньхэ похлопала ее по плечу и постаралась утешить:
– Прошло столько лет, ты уже большая девочка, хватит вести себя как ребенок.
Подруга не успокаивалась и продолжала плакать. Тут из-за ширмы показалась женщина в зеленых одеждах. Она потерла себе виски и обворожительно вздохнула:
– И то правда. Довольно шуметь.
Цзи Юньхэ на миг растерялась:
– Зеленокрылая… птица Луань.
Цин Цзи улыбнулась в ответ:
– Да, та самая пташка.
Цзи Юньхэ вспомнила недавний сон, в котором услышала имя зеленокрылой птицы. И вот так скоро Цин Цзи явилась к ней собственной персоной… Не похоже на простое совпадение.
10. Былое снежных равнин
Цзи Юньхэ пригласила обеих присесть за чайный столик. Цин Цзи с любопытством разглядывала восковые свечи на столике, а из уст Ло Цзиньсан слова лились бесконечным потоком, заглушая другие звуки вокруг. Она держала Цзи Юньхэ за руку, точно старая мать, чье сердце болит за родное дитя. Цзи Юньхэ с трудом удалось успокоить подругу. Тогда та разразилась жалобами, причитая, сколько трудов ей стоило добиться встречи с Цзи Юньхэ:
– Я узнала, что тебя держат здесь под замком, и сразу поспешила с тобой повидаться.
Бросив быстрый взгляд на ширму, она склонилась к уху подруги и понизила голос:
– Я потратила уйму денег на взятки, пробовала прорваться силой, действуя напролом, но ничего не получалось. А потом этот плешивый осел Кунмин посоветовал мне успокоиться и не лезть на рожон: дескать, ты скоро умрешь. Я разозлилась, влепила ему пощечину и бросилась умолять ее… – Ло Цзиньсан сердито ткнула пальцем в сторону Цин Цзи, которая по-прежнему любовалась свечой. – А от нее тоже никакого толка! Скажите пожалуйста, могучая птица Луань! Ха! Ничем она мне не помогла!
Цин Цзи повернула голову и улыбнулась:
– Смеешь насмехаться надо мной, девчонка?
Обликом она очень напоминала Сюэ Саньюэ. На миг даже почудилось, что по воле капризной судьбы три подруги вновь сошлись вместе на острове посреди озера. Однако, присмотревшись повнимательнее, Цзи Юньхэ заметила пленительное очарование, притаившееся в изгибе бровей ее гостьи. Сюэ Саньюэ никогда не выглядела столь обаятельно.
Цин Цзи пристально уставилась на Ло Цзиньсан:
– Разве на днях я не просила вместе с тобой о встрече с твоей подругой? Но тритон бережет свое сокровище, как любимое дитя, и никому не показывает. Что я могла сделать?
– Сокровище… Любимое дитя… – пробормотала Цзи Юньхэ.
Никто не услышал ее слов, потому что Ло Цзиньсан обрушилась на Цин Цзи с градом упреков:
– Ты могла задать ему трепку! Зачем тебе твоя магическая сила? Посмотри на это «любимое дитя»! Как она могла так исхудать? Глянь на эту руку! А лицо! А волосы! Разве так обращаются с сокровищем?
Говоря так, она трясла рукой подруги перед носом женщины. Цзи Юньхэ с улыбкой обняла Ло Цзиньсан и притянула ее к себе.
– Я простая пленница, а не почетная гостья, как вы думаете.
У Ло Цзиньсан задрожали губы. Она долго молчала, потом подняла глаза и уставилась на подругу.
– Юньхэ, я никогда не поверю, что ты совершила нечто плохое.
Цзи Юньхэ никогда не сожалела о том, что сделала шесть лет назад, и не сетовала на несправедливость судьбы. Девушка поступила так, как считала нужным, и готова была отвечать за последствия. Она считала, что лишена предрассудков и способна мыслить широко, но при этих словах близкой подруги сердце Цзи Юньхэ дрогнуло. Она бросила быстрый взгляд на ширму и снова опустила глаза. Затем улыбнулась и сменила тему:
– Хватит болтать обо мне, со мной и так все понятно. Чем ты занималась эти шесть лет? Что выстрадала? Чему научилась?
– Я… – Ло Цзиньсан скользнула взглядом по ширме. – Это долгая история.
Закончив уборку, служанки удалились.
– Хватит. Уже поздно, пора расходиться, – подал голос Чан И, выпроваживая гостей.
– Ой, погодите! Цин Цзи, раз уж ты здесь, осмотри Юньхэ. Ты, конечно, не врач, но все-таки прожила столько лет… Вдруг что-нибудь придумаешь.
Разумеется, Чан И тут же умолк, и Цин Цзи надула губы:
– Ладно уж, посмотрю.
Она взяла больную за запястье и вскинула брови. Ло Цзиньсан забеспокоилась:
– Ну как?
– Сколько, по словам вашего монаха, она еще протянет?
– Чуть больше месяца.
Цин Цзи напустила на себя серьезный вид и кивнула:
– По-моему, выход только один.
Три пары глаз одновременно уставились на женщину в зеленых одеждах. Цин Цзи огляделась по сторонам, присмотрелась к Ло Цзиньсан, молниеносно выхватила из-за ее пояса кинжал и приставила клинок к горлу Цзи Юньхэ.
– Эй! Ты чего? – завопила Ло Цзиньсан, а рядом с Цзи Юньхэ будто из-под земли выросла фигура Чан И.
– Смерть принесет облегчение ее телу, – пояснила Цин Цзи.
– Да что с тобой? – вскричала Ло Цзиньсан. – Я просила вылечить ее!
– Уходи! – разгневался Чан И.
Только Цзи Юньхэ беспечно сидела в кресле и с улыбкой кивала:
– Да-да-да, именно этого я и хочу.
Подруга разозлилась еще больше:
– О чем ты говоришь, Юньхэ?! В любом случае у тебя есть месяц!
Чан И рассвирепел окончательно:
– Обе, немедленно вон!
Гостий выдворили. Цзи Юньхэ осталась в одиночестве. Она по-прежнему сидела в кресле и радостно улыбалась, отчего ее лицо слегка раскраснелось:
– Ох уж эта Ло Цзиньсан! Там, где она, всегда праздник. И как только умудрилась сдружиться с птицей Луань?
После ухода посетительниц Чан И пребывал в дурном настроении, но при виде улыбки девушки его лицо немного смягчилось.
– Можно они будут приходить ко мне, Чан И? – взмолилась Цзи Юньхэ.
Услышав просьбу, тритон снова посуровел. Он помолчал, развернулся и вышел, оставив вопрос без ответа. Узница посчитала это молчаливым отказом. Чан И всегда был глух к ее просьбам, пленница к этому привыкла, поэтому не приняла близко к сердцу. Она и просила-то не всерьез, без всякой надежды.
Цзи Юньхэ никак не ожидала, что на следующее утро услышит под окнами чьи-то шаги. Солнце еще не взошло, холодная роса не выпала, а кто-то уже легко и бодро семенил по двору. Скрипнула и отворилась дверь, но никто не вошел. Через некоторое время дверь осторожно закрылась сама по себе. По земле невидимая гостья ступала мягко, а вот половицы под ее ногами тихонько заскрипели.
Чан И недавно вышел, сославшись на неотложные дела. Цзи Юньхэ собиралась лечь спать, как вдруг воздух перед ней медленно сгустился и обернулся ладной фигуркой Ло Цзиньсан.
Запрокинув голову, Цзи Юньхэ остановила взгляд на лице гостьи. Широко улыбаясь, та склонилась к кровати и сердечно обняла подругу.
