Лиза Смедман - Жертва Вдовы
Аранея использовала магию, чтобы отравить ее.
Рассвирепев, Каватина отшвырнула от себя врага, закричав, когда лезвия с мясом вырывались из ее тела. Кровь аранеи стекла с лунного меча в руке Каватины, и он вспыхнул серебристо-белым огнем.
Жрица Селветарма упала на землю и осталась лежать, на ее губах пузырилась кровь.
— Ты опоздала, — выговорила она, захлебываясь кровью и безумным смехом. — Все уже сделано.
Окровавленная дрожащая рука потянулась к священному символу, висящему на шее. Каватина, сама полуживая от множества ран, истекающая кровью, ручьями струившейся по ее бокам, поняла, что Селветаргтлин пытается сотворить еще одно, последнее заклинание. Она рубанула лунным мечом аранею по запястью, отсекая ей кисть. Кровь хлынула из обрубка, как вода из порванной трубы. Аранея дернулась и затихла.
Едва Каватина начала отворачиваться, как тело врага взорвалось, осыпав ее дождем из окровавленной плоти и осколков костей. Она увернулась и взглянула туда, где лежала аранея. Единственное, что осталось, — пропитанное кровью платье, валяющееся на полу пещеры. Самая крупная из оставшихся от тела частей была величиной с ноготь.
Размышлять о случившемся было некогда. Каватина ослабела от потери крови, и ее ноги готовы были подломиться в любое мгновение. Взывая к своей богине, она пропела исцеляющее заклинание. Лунный свет Эйлистри озарил ее тело, наращивая плоть и возмещая потерянную ею кровь. Тонкий порез на щеке, однако, остался. Со временем он затянется, но пока злая магия Селветарма препятствовала успеху магического исцеления.
Однако беспокоиться об этом было некогда. Каватина поспешила за колонну в поисках Талесте.
Начинающая лежала лицом вниз на полу, погребенная под толстым слоем паутины. Срывая липкую массу, Каватина увидела кровавую точку на задней стороне шеи Талесте: укус. Обычно яд аранеи бывал не смертельным — как правило, он только лишал сил, — но в отдельных случаях мог и убить. Упав на колени, Каватина положила ладонь на рану и пропела исцеляющую молитву. Под ее прикосновением рана затянулась. Вторая молитва удалила оставшийся яд из тела начинающей.
Застонав, Талесте села. Каватина обняла ее за плечи, поддерживая. Лишь тут она заметила, что меч начинающей лежит рядом. Острие его было окровавлено, но лишь чуть-чуть — какую бы рану ни нанесли этим оружием, она была совсем несерьезной.
Талесте дрожащей рукой ощупала шею, потом посмотрела на пальцы, явно удивляясь, что не видит крови. Все-таки у нее было слишком мало опыта, чтобы не удивляться тому, что другая дроу пришла ей на помощь.
— Мы ее убили?
Каватина повесила свой священный символ на шею.
— Убили. Твой удар ослабил ее, и я завершила дело.
Талесте улыбнулась. В глазах ее появилось крохотное зернышко уверенности, и со временем оно вырастет.
Каватина прошептала молитву и передала: «Ильрени, это была Селветаргтлин. Я убила ее. Мы были ранены, но исцелились».
Ответ Ильрени пришел сразу: «Молодцы, но будь настороже. Там, где одна Селветаргтлин, обычно есть и другие».
Каватина кивнула, ее продолжали тревожить последние слова аранеи. Селветаргтлин говорила не про спеллгонта, которого она каким-то образом протащила в пещеры в окрестностях Променада, но про что-то иное, и при мысли об этом злобное удовольствие вспыхивало в ее глазах даже перед смертью. Она умирала, уверенная в том, что Селветарм вознаградит ее за ту темную службу, которую она ему сослужила.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
К'арлайнд указал пальцем на обломок плиты с неровными краями и прошептал заклинание. Плита — кусок кальцинированной паутины, бывшая некогда частью стены Дома Иш'нил, — поднялась в воздух, явив взорам скрытую под ней брешь в каменной кладке.
Он кивнул свирфнеблину, который стоял рядом:
— Полезай туда.
Глубинный гном склонил набок плешивую голову. Глаза его, черные как галька, изучали лаз.
— На вид ненадежный, — негромко отозвался Флиндерспелд скрипучим голосом.
К'арлайнд раздраженно раздул ноздри.
— Конечно, он ненадежный, — огрызнулся он. — Город не опустился сюда ровными рядами, как камни в кладку. Он обрушился.
— Будет лучше, если его сперва укрепить.
К'арлайнд легонько повел пальцем, переместив каменную глыбу по воздуху туда, где стоял Флиндерспелд. Он выразительно кивнул на нее:
— Будет хуже, если я уроню это тебе на голову.
— Если вы это сделаете, — пожал плечами гном, — некому будет лезть туда за той имеющей магическую ауру штукой, которую вы увидели.
К'арлайнд прищурился. Он развернул плиту и опустил ее, настолько мягко, что единственным звуком, раздавшимся при этом, был легкий скрежет камня о камень. Потом он выставил перед собой левую руку и погрозил указательным пальцем. На нем было надето тусклое черное кольцо, кольцо, единственная уцелевшая копия которого находилась на руке у самого Флиндерспелда.
— Не заставляй меня воспользоваться им.
Глубинный гном сверкнул глазами:
— Ну хорошо, хорошо. Я иду. — Он полез в дыру, что-то бормоча себе под нос.
К'арлайнд нахмурился. Он знал: Флиндерспелда следовало бы наказать, содрать с него шкуру и бросить освежеванного на корм ящерам, но от глубинного гнома была своя польза. Как и все его сородичи, он представлялся не более чем размытым пятном — если вообще был виден — всякому, кто попытался бы провидеть его или обнаружить какими-либо иными магическими способами. Это делало Флиндерспелда идеальным хранилищем для некоторых вещиц, если К'арлайнд не желал, чтобы их обнаружили, — например, для колец, недавно снятых им с тела мертвой жрицы.
Глубинный гном не догадывался, что его используют таким образом, и понятия не имел, что в новой одежде, подаренной К'арлайндом, было кое-что зашито. Он воспринимал эти «дары» как знак доброты. Флиндерспелд решил, что, должно быть, маг Меларн выкупил его из некоего сострадания, увидев, до какого жалкого состояния довели глубинного гнома его хозяева. Поистине смехотворная идея. Сердце К'арлайнда было таким же черным, как у любого другого дроу.
— Я что-то вижу! — подал голос Флиндерспелд. — Это… какой-то кинжал. Он серебряный, с тонким лезвием, похож скорее на меч, чем на настоящий кинжал. Он подвешен на цепи, как кулон.
Разумеется, К'арлайнд знал это. Он сам засунул туда подвеску жрицы, чтобы затем применить магию обнаружения.
— А рядом еще меч, гораздо меньше, — продолжал Флиндерспелд. — Он не больше моего пальца. Еще одно украшение, я думаю.
— Принеси мне оба.
Когда Флиндерспелд полез из пролома обратно, К'арлайнд услышал, как за спиной зашуршали камни. Это, должно быть, Преллин, кулак в бархатной перчатке Матери Тех'Кинреллз. Как он и планировал, она выследила, как он некоторое время назад улизнул из крепости Тех'Кинреллз, и отыскала его здесь. К'арлайнд сделал вид, что напуган ее появлением.
