Ли Брэкетт - Эрик Старк и древняя тайна рамасов
Шатаясь и поминутно спотыкаясь, как ребенок, избиваемый взрослым, так Старк упорно двигался неизвестно куда, увлекая за собой свой караван. Потянулись долгие часы жуткого кошмара. Землянин отключил разум, автоматически действуя и следуя одной цели — выжить во что бы то ни стало. Так было с ним и во времена далекого детства, когда стояла одна задача — дожить до следующего дня.
Главное, ни на секунду не останавливаться, двигаться только вперед и не думать о вчерашнем дне, о хрупкой Фиане с дивными глазами, забыть жажду, резкую боль при каждом вздохе, злые удары ветра по обнаженному телу. Только не останавливаться!
Быстро темнело.
А тут еще животное споткнулось о кусок скалы и безнадежно вывихнуло ногу. Старк из милосердия его быстро прикончил. Они сняли сбрую и привязались друг к другу. Каждый взял столько еды, сколько мог унести. Землянин взвалил на плечи единственно уцелевший бурдюк с водой, дарованный свыше фортуной.
Они упорно двигались вперед. Женщина ни на что не жаловалась.
Как и положено, спустилась ночь. Буря продолжала неистовствовать. Старк поражался выносливости королевы, он помогал ей подняться только когда она спотыкалась и падала, а в остальном Берильда держалась молодцом. Сам он едва не терял сознание, тело продолжало машинально двигаться лишь потому, что ему было приказано не останавливаться.
Мозг обволакивала какая-то туманная пелена, непроглядная, как чернота ночи. Старк опомнился лишь тогда, когда осознал, что уже давно волочет за собой упавшее тело Берильды. Он слепо повернулся и попытался помочь ей. До Старка никак не могло дойти, что же такое она там выкрикивает и почему это она колотит его своими ослабленными руками. Наконец он сообразил, в чем тут дело. Устало сорвал с лица шелковую повязку и с наслаждением вдохнул чистый воздух. Оказывается, ветер-то утих, и вокруг царят тишь и спокойствие.
Ноги у него подкосились, и он рухнул на собственные следы, впав в забытье подле изнуренной королевы.
Жажда подняла их на рассвете. Они позволили себе принять немного воды, после чего молча сидели, разглядывая пустыню, друг друга и размышляя о том, что еще предстоит преодолеть.
— Ты случайно не знаешь, где мы сейчас находимся? — вяло поинтересовался Старк.
— Приблизительно, — лицо Берильды заметно осунулось от пережитого. Она с минуту размышляла, после чего выдала результат. — Помнится, ветер подул с севера, значит, мы сбились с пути на юг. Синхарат лежит вон там, за пустыней, которую у нас называют Каменной Утробой. — Она махнула рукой на северо-восток.
— И как далеко мы забрались?
— До цели примерно семь-восемь дней пешком.
Старк прикинул запас воды и неуверенно покачал головой.
— Однако наш путь будет не из легких.
Он поднялся и подхватил бурдюк. Берильда без лишних слов последовала за ним. Волосы беспорядочно разметались по ее плечам. Остатки шелкового одеяния унес ветер, оставив лишь коротенькую юбку женщин пустыни, пояс и драгоценное ожерелье.
Она спокойно шла рядом, сохраняя прямую осанку, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Старку казалось невероятным, что не так давно эта самая женщина, как томная королева, нежилась в алых носилках, утопая в роскоши и довольстве.
Нет защиты от полуденного зноя. Старк успокаивал себя тем, что сравнивал солнце на Марсе с солнцем на Меркурии, как бледную свечу с ярким костром. Он убедил Берильду лечь отдохнуть в тени его тела и с интересом разглядывал ее лицо, такое загадочное во время сна.
А, собственно, чему это он удивляется? Много ли раз он видел эту женщину?! Теперь она вряд ли сможет что-либо утаить от него в своих мыслях и сердце.
Или все же сможет?
Во время сна ее лицо часто меняло выражение, и порой, в моменты пробуждения, когда она не контролировала себя, он замечал в ее взгляде что-то такое, чего не мог толком объяснить себе, и от этого его первобытное чутье ощущало смутную опасность.
Берильда за эти дни нисколько не подурнела внешне, скорее наоборот. Белая кожа уже давно потемнела под безжалостными лучами солнца, все сильнее давала о себе знать нехватка воды, но королева по-прежнему решительно шагала рядом с землянином. Старк решил, что никого прекраснее он в жизни еще не встречал.
На четвертые сутки они взобрались на известковый утес, который давным-давно обтесало море. Перед ними раскинулась пустыня, называемая Каменной Утробой.
Котловина выгибалась как гигантский бассейн, дальний край которого терялся где-то за горизонтом. Старк отметил, что даже на Меркурии не встречал такого зловещего, забытого всеми места.
Когда-то, еще на самой заре Марса, древний ледник встретил тут свою погибель, идеально выкопав собственную могилу. Тело ледника, в конечном итоге, растаяло, но кости явно сохранились. Скелет из базальта и гранита, мрамора и известняка. Каменная Утроба. Старк решил, что правильнее назвать это место Каменной Могилою.
Неожиданно для него Берильда утомленно опустилась наземь, обхватив голову руками.
— Как же я устала, — прошептала она. — Мне страшно, Старк.
Старк поинтересовался:
— Это место кто-нибудь когда-нибудь пересекал?
— Насколько я знаю — один раз. Да и то, это был военный отряд, верховой и неплохо оснащенный всем необходимым.
Старк посмотрел на обломки камней.
— Значит, и мы пройдем, — пообещал он.
— Хочется тебе верить, — Берильда подняла голову и, медленно поднявшись, положила ладони на грудь землянина, ощущая под пальцами сильные удары сердца.
— Как я нуждаюсь в твоей силе, дикарь, — тихо прошептала она. — Она мне вскоре понадобится.
Старк обнял ее и поцеловал. Поцелуй вышел довольно болезненный, их губы потрескались и кровоточили от нестерпимой жары. Затем они начали спускаться в низину Каменной Утробы.
Старк с тоской посмотрел назад. Пройденный путь теперь казался ему довольно легким и необременительным. А вот этот ад голых скал впереди так походил на долины его детства, что он даже отбросил идею о неизбежности смерти.
Они передохнули в тени огромного красного валуна, чуть смочив распухшие языки несколькими каплями горячей воды. К ночи они прикончили весь остаток, но Берильда не позволила Старку выбрасывать пустой бурдюк.
Кругом царили темень да тишь.
Ночная прохлада впитывала весь жар дня из скал, уступая место настоящему морозу. Мужчина и женщина продолжали без отдыха двигаться вперед, чтобы окончательно не закоченеть.
Разум Старка снова замкнулся. Вполголоса он время от времени беседовал сам с собой, ему чудилось, что он охотится где-то в засушливых местах за большой ящерицей, чья кровь избавит его от жажды.
