Дэниел Уолмер - Дважды рожденные
— Хорошо, хорошо — крикнул мальчик почти уже не различимому во тьме Шедду. — У Кевина нет искры, у тебя не мужества, но у меня есть и то и другое! Хвала Крому, я пока что не раб и не мертвец! Я сдержу свою клятву. Этот старый паук, эта грязная вошь еще будет умолять меня…
Он не договорил. Как и в прошлое появление его здесь, в конце прохода возникла знакомая согбенная фигура. Видимо, Метью разродилась довольно быстро — ну еще бы, в пятнадцатый-то раз! — и старик поспешил в свое подземелье.
Он даже не переоделся и был в том же наряде, обвешанном камнями, перьями и костями животных, в котором обычно совершал свои целительные и заклинательные действия.
— Старый паук? — перепросил он и тоненько захихикал. — Грязная вошь?.. Вот как ты заговорил, мой мальчик!.. Но это последний раз, когда ты отзываешься обо мне непочтительно. Скоро ты заговоришь иные слова…
Конан увидел, как за спиной старика выросли его молчаливые рабы — и Кевин в том числе. Видимо, Буно уже отдал им приказ схватить мальчишку, и они, обойдя хозяина, двинулись в его сторону, бесстрастно тесня друг друга плечами в узком проходе, словно медленная лава, перехлестнувшая через жерло вулкана.
Конан почти не испугался. Он знал, что сумеет выбраться так же, как и в прошлый раз. Мальчик осторожно отступал назад, не сводя взгляда с насупленных и целеустремленных полулюдей с такими знакомыми и симпатичными лицами… Вот и поворот. Теперь осталось сделать лишь несколько шагов, и заголубеет небесная прореха над головой.
Но… где же она?! Тьма, полная тьма окружала его со всех сторон.
— Ага! — злорадно зашелся смехом невидимый за поворотом старик. — Попался, как крыса в ловушку! Ищешь свой выход? Ищи, ищи — нет его! Я завалил его камнем!
Чувствуя себя и впрямь загнанным в дальний угол норы зверем, которого атакуют мускулистые и сытые собаки, Конан, однако, продолжал двигаться назад, ощупывая руками стены.
Главное — точно определить место, где он спрыгнул вниз, прямо на выпуклую спину жука. Может быть, жук опять лежит здесь, ведь то любимое его место?.. Хвала Крому! Икры мальчика коснулись чего-то жестко-мохнатого, а ладонь легла на гладкий кожаный щит. Этот лентяй дремлет на прежнем месте! Содрогнувшись от мгновенной мысли, что загнутый рог величиной с ладонь проскользнет под его животом, Конан одним махом вскочил на спину насекомого, оттолкнулся от нее пятками и стал карабкаться вверх.
Ладонями и коленями он упирался в шершавые своды расщелины, а голову втянул в плечи, чтобы ненароком не расшибить темя о камень.
Злорадные и понукающие вопли Буно внезапно сменились проклятьями. От грязных ругательств, казалось, заколебались своды. «Ах ты, ничтожный земляной червь!», «Ползучая гадина, погоди же!» По колориту ругательств нетрудно было догадаться, что гнев старика направлен на Шедда. Как ни было ужасно его положение, Конан на миг приостановился и рассмеялся. Вот интересно было бы взглянуть на них сейчас!
Как может бороться Шедд, не имея ни рук, ни ног, но одно лишь туловище и крепкие зубы?.. Наверное, он овился вокруг ног колдуна, подобно гигантской змее, и тот, худой и тщедушный, дергается и кудахчет, как схваченная хозяйкой курица…
Макушка его, наконец, уперлась в камень. Конан изо всех сил напряг ладони, шею и плечи, но обломок скалы не желал поддаваться. Он надавливал снова и снова, обдирая кожу на темени о жесткий гранит… Ругань старика становилась все громче и отчетливей. Судя по всему, несмотря на отчаянные усилия Шедда, преследователи приближались. Вот уже дымное пламя факела заплясало прямо под ступнями Конана, напряженно упирающимся в каменные выступы. Факел держит крепкая мужская рука, запрокинутое вверх лицо так знакомо… Хвала Крому, это не Кевин!
Сангур. Правда, и ему в прежние времени он не делал ничего плохого. Наоборот, всегда восхищался его меткостью и быстротой ног… Ярко-голубые, похожие на цветы, которые вырастают весной высоко в горах, глаза молодого воина, казалось, превратились в хорошо отшлифованные камушки. Красивые, прозрачные и пустые…
Ступни Конана уже начало припекать языками огня, вздымающимся все выше. Он предпринял еще одно отчаянное усилие, зажмурившись и напрягая шею, невзирая на страшную давящую боль в макушке. Казалось, бедная его голова сейчас расколется, как лесной орех… Хвала Крому, грозному и равнодушному! — камень, наконец, поддался. Подтянувшись на руках, Конан мгновенно протиснулся в образовавшуюся щель и вылез наружу.
— Эй! Старый паук! — крикнул он, наклонившись в зловещий мрак. — Уже второй раз ты остаешься в дураках! Хорошо бы ты лопнул сейчас и залепил своими зловонными внутренностями все свои норы!
— Я уничтожу тебя, ничтожный мальчишка! — донеслось из-под земли. — Ты доиграешься — и очень скоро! Очень скоро ты будешь ползать у меня в ногах и слизывать пыль с моей обуви, умоляя тебя простить!..
Конан расхохотался и бросил в расщелину горсть камней. Правда, он тут же пожалел об этом: камни посыпятся на Сангура с отшлифованными глазами, а вовсе не на голову проклятого колдуна.
* * *На этот раз Конан возвращался в селение спокойно и неторопливо. К чему спешить? Вряд ли Буно выползет из своего подземелья и бросится за ним вдогонку. А если и бросится — что ему стоит справиться с щуплым стариком? Даже лучше было бы принять с ним бой здесь, один на один, а не вздрагивать каждый раз от прикосновения раскаленных до белизны глазок. Но колдун не вступит в открытую битву, нет, — он будет жалить исподтишка, словно затаившаяся в высокой траве гадюка…
Мальчик шел медленно еще и для того, чтобы привести в порядок возбужденные мысли и решить, что ему делать теперь.
Забыть, махнуть рукой, как заклинал его Шедд?.. Если б он и хотел забыть, налитые ядом глазки колдуна будут напоминать ежедневно… еще раз поговорить с Меттингом? Он скажет, что Конан клевещет и оскорбляет теперь уже своего дядю, павшего славной смертью на поле битвы… Рассказать еще кому-нибудь? Поверить во все это черное колдовство смогут разве что мальчишки младше его возрастом. Да и то лишь потому, что попробовали бы они не поверить! Кулаки Конана тут же показали бы им, кто врет, а кто говорит правду. Но какой с них прок, с малолеток? Если бы Кевин был живой, он бы ему поверил. Они верили друг другу всегда, с полуслова, полувзгляда. Вдвоем они обязательно что-нибудь придумали бы! Кевин, Кевин… и зачем он отдал эту свою искру, не мог вцепиться в нее покрепче и не уступать старику!..
Конан принимал решения очень быстро. Долго раздумывать, взвешивать и колебаться было не в его характере. Приняв же решение, он так же незамедлительно претворял его в жизнь.
