Гай Орловский - Любовные чары
— Короли не устают, — отрезала она высокомерно, полностью проигнорировав неясный намек на какие-то трудные дни. — Но у меня могут быть более важные дела… потому в самом деле не изволю вникать в мелочи.
— Вот-вот, — сказал я с облегчением. — А я, как человек мелочный, займусь всей этой ерундишкой.
Она сказала резко:
— Но мне обо всем докладывайте. Я не выношу, когда принимаются какие-то решения за моей спиной.
— Я вам доложу, — заверил я, — докладу потом в общих чертах. Если чё. Дабы не утруждать. Ибо. Вы королева и должны королевить, а не!
Она сделала брезгливо движение кончиками пальцев.
— Возьмите письмо, глерд. И убирайтесь.
Глава 6
Посольство собиралось засветло во дворе под бдительным присмотром глерда Джуэла, главы дипломатической службы королевы, и благожелательным и заботливым глерда Мяффнера, глерд-канцлера.
Привели лучших коней из королевской конюшни, мы же представляем королевство и королеву, так что у нас все должно быть лучшее, как одежда, так и кони, а у коней сбруя. В самом деле уздечки украшены золотом и мелкими рубинами, седла и попоны расшиты золотыми нитями.
Глерд Финнеган явился в камзоле золотистого цвета, на груди две массивные золотые цепи с россыпью рубинов. Вообще одет несказанно пышно, на Эллиане плащ торжественного багрового оттенка с золотой вязью, золото даже на седле и стременах, а камзол черный, как ночь, с цепочкой жемчуга по вороту.
И даже Баффи разодет словно на свадьбе, хотя, как мне кажется, до столицы Уламрии еще далековато, одежда поистреплется и запылится, лучше бы ее везти в мешке позади седла, а уже на въезде в Иисор можно переодеться и принять гордые позы.
Мы с Фицроем, зная себе цену, одеты как нельзя проще, я едва уговорил Фицроя не надевать поверх камзола горнолыжный костюм, что сам меняет цвет, если не остановить его на базовом красном, вот бы изумились остальные члены посольства, а нам нужны лишние расспросы?
Финнеган покосился на мешок позади моего седла.
— У вас там не только еда, глерд?
— Это кувшин выпирает, — сообщил я. — С узким горлышком.
Он покачал головой.
— Молодежь… Когда вы научитесь перед путешествиями вино переливать в бурдюки?
— Моя вина, — сказал я сокрушенно.
Он махнул рукой и повернулся к своему коню, и сказал злорадным шепотом:
— Чуть не раскрыл твои колдовские штучки?
— Молчи, — сказал я тихо, — а то превращу в рыбу. Он расширил глаза.
— Почему именно…
— Глерд Финнеган обожает рыбные блюда, — сообщил я.
— Молчу-молчу.
Так и выехали из ворот королевского двора: глерд Финнеган как глава, глерды Эллиан и Баффи, следом мы с Фицроем, а позади двое сопровождающих нас по личному распоряжению ее величества королевских гвардейцев. Ехать будем по главной дороге, так что воины не для охраны, а больше для престижа, а также подать, принести, сбегать…
Правда, гвардейцам велено сопровождать нас только до пограничной речушки Светлячки, а как только перейдем ее вброд, оба повернут коней и вернутся в Санпринг с сообщением королеве, что мы уже в Уламрии.
Так и выехали на рассвете, я даже не поскулил, уже привык к этому варварству, здесь подняться в такую рань почему-то вовсе не подвиг, а почти обыденность, даже знатные глерды могут вскочить среди ночи и еще с закрытыми глазами ухватить меч точно за рукоять.
Свежие кони идут бодро, за первый день пройдем рекордное расстояние, еды у нас в мешках достаточно, как и отборного зерна для коней, а дальше ночлег, еду можно покупать в городах и селах по дороге, даже менять коней, если понадобится.
Я еще перед отъездом заверил королеву, что мы с Фицроем проведем отряд самой прямой дорогой прямо к мосту, а там нас переправят на ту сторону либо на лодках, либо на плотах.
Фицрой поглядывал испытующе, я сказал тихо:
— Не против, если возглавим мы?
Он ухмыльнулся.
— Разве и так мы не возглавлятели?
— Как и обезглавлятели, — согласился я. — Мы специалисты широкого профиля.
Он сказал весело:
— У нас широкие запросы!
Я толкнул коня каблуками под бока одновременно с ним, и, обогнав троицу таких знатных глердов, что аж страшно, мы помчались впереди, что и есть правильно: это как раз мы совсем недавно разведали и проложили прямую дорогу к Ииссору.
Фицрой, похоже, в самом деле из знатных, не вижу за ним ни малейшего желания сблизиться с высокопоставленными глердами, словно уже осточертели, и вот он, как принц, тайком уходит в деревню, где общается без церемоний, выпендренов и тайного смысла в каждом слове и движении.
— Послом я еще не был, — сообщил он. — Кем только не, вспомнить страшно… а когда и смешно, но посольство, гм…
— Значит, — сказал я, — мы еще молоды.
— И красавцы, — уточнил он. — Как думаешь, нас сразу повесят, как только узнают, кто мы, или сперва помучают?
— Не знаю, — ответил я откровенно. — Во-первых, королева строго-настрого велела нашим молчать о том, кто спасал Рундельштотта. Во-вторых…
Он нахмурился.
— А разве мы не всех перебили?
— Вроде бы всех, — ответил я с неуверенностью, — а если кто и уцелел, то мы были слишком далеко, чтобы наши морды рассмотрели.
— И запомнили.
— Да, это вряд ли.
— Понятно, — сказал он, — значит, только лорд Нельтон, леди Ангаретта…
— А также лорд Квенард, — напомнил я, — его жена леди Нардина…
— Они могут и смолчать, — сказал он, — но там же масса народа, что нас видели!.. Думаю, в замок ворвались к утру?
— Раньше, — сказал я. — Я посоветовал самим разобрать завал и пропустить королевский отряд в замок. Чтоб его не привлекли. Он всего лишь выполнял священный обычай. Вернее, следовал ему.
Лицо Финнегана потемнело, брови сдвинулись, я помалкивал, наконец он пробормотал:
— Вообще-то маловероятно, что защитники далекого лесного замка вдруг окажутся в королевском дворце. Да еще и встретят там нас.
— Тоже так думаю, — подтвердил я.
— А я просто надеюсь, — признался он.
— Случается все, — согласился я. — Но как-то больше верю в обыденность, чем в редкие совпадения. Во всяком случае, послы вроде бы неприкосновенны?
— Да? — переспросил он. — Я думал, только парламентеры с белым флагом…
— Послы и есть парламентеры, — пояснил я. — В некотором роде. Послов нельзя убивать, тогда и та сторона будет отрезана от источников информации… Пусть брехливых, но все же из любой брехни можно извлекать зерно, если, конечно, говоришь не с женщиной, тех ни один дешифровщик не поймет.
